События
Московским слушателям, интересующимся современной музыкой, в этом сезоне приходится непросто, ведь организаторам многих событий почему-то полюбился формат марафонов. За один вечер предлагается осилить либо восемь новых опер, либо столько же ансамблевых партитур, либо посещать концерты с затяжными дискуссиями – в общем, заканчивается это все почти в полночь, и некоторым слушателям приходится сбегать раньше, чтобы успеть до превращения общественного транспорта в тыкву. Очередной марафон скрывался за безобидным названием «weekend» – новым абонементом фестиваля «Другое пространство» в Московской филармонии.
Этот субботний вечер качественно отличался от других концертных «забегов» продуманностью программы и радовал составом участников. В Москву приехал дуэт пианистов Пьер-Лорана Эмара и Тамары Стефанович – редких специалистов в области современного репертуара. В других концертах выступали российские исполнители: солисты, дирижер Филипп Чижевский и ансамбль Questa Musica.
Открывали субботнюю программу пианисты. Эмар и Стефанович – настоящие проводники в новую музыку, чутко воспринимающие разные композиторские эстетики и приручающие самый неподатливый музыкальный материал. В их концерте половину сочинений составляли пьесы русских авторов. Эмар сыграл Musica stricta Андрея Волконского, а Стефанович – Вторую сонату Николая Рославца. У пианистов пьесы органично сочетались и ни в чем не уступали работам значимых и известных авторов: Пьера Булеза и Харрисона Бёртуисла. Последний свое холерическое сочинение Keyboard Engine написал специально для дуэта Эмара и Стефанович.
Как и обычно на «Другом пространстве», в программе можно было встретить выдающиеся партитуры XX века. Одной из них стала вторая книга «Структур» Булеза для двух роялей. Произведение, которое лучше всего воспринимать именно вживую. Сочинение построено в форме диалога, и он у пианистов получился как хорошая шахматная партия: настолько увлекательным, что эта большая пьеса (около двадцати минут) пролетела незаметно. На записях ее слушать гораздо труднее: тембры двух роялей идентичны, а по аудио не всегда понятно, кто и когда сделал свой ход.
Вторая часть вечера была посвящена музыке итальянских композиторов: Джачинто Шельси, Лучано Берио и Сальваторе Шаррино. Если в первом концерте диалог происходил между двумя исполнителями, то в этом – строился на взаимодействии солиста и ансамбля. Немного выбивалось из концепции последнее произведение – транскрипция XIX контрапункта Баха, сделанная Берио, – в нем переосмыслялась музыка прошлого. Похожий принцип работал и в пьесе Шаррино: основой для нее послужили сочинения Карло Джезуальдо.
Произведения этого концерта объединяло и то, что по замыслу композиторов солист и ансамбль представляют собой некий симбиоз. В таких сочинениях, как в командных видах спорта, ставка сделана не на талантливого форварда, а на разыгрывание комбинаций. В этом отношении Questa Musica и солисты во многом оставались в традиционной иерархии с фокусом на солистах. Скрипач Даниил Коган и альтист Сергей Полтавский даже внешне отличались от остальных музыкантов: исполнители придумали себе дерзкие прически (видимо, повлиял панковский дуэт виолончелиста и контрабасиста Intercontemporain на «Другом пространстве»).
Наиболее гармоничное сочетание ансамбля и солиста получилось в произведении Шаррино Le voci sottovetro. Сочинение написано для меццо-сопрано, но в концерте партию исполнял контратенор Михаил Широченко. Это решение оказалось удачным, потому что такой тип голоса больше соответствовал стилю музыки (композитор ведет диалог с XVI веком, а тогда в основном пели мужчины). Не очень понятным осталось то, почему последние звуки были отданы солистке сопрано: то ли диапазон певца оказался недостаточно большим, то ли музыканты стремились показать двойственную природу голоса, который в нижнем регистре звучал как мужской, а верхнем – как женский. Произведение Шаррино кажется простым по языку, но очень трудно для исполнения. Партия каждого инструмента видна как на ладони, и в этом концерте ансамблю Чижевского чуть-чуть не хватало точности и слаженности.
В Chemins II Берио Полтавский вел ансамбль за собой и истово как будто бы заштриховывал альт смычком. У Questa Musica и Чижевского получилось создать объемное звучание со множеством слоев, но иногда не хватало ритмической ровности. Коган в Anahit Шельси представил не совсем традиционную интерпретацию: играл почти что в романтической эстетике, растягивая и вытягивая каждый звук. Ансамбль получился не таким выразительным, в нем хотелось услышать ччто-то более густое и задымленное, близкое к эмбиенту.
Постконцерт состоял из одной, но протяженной пьесы Луиджи Ноно «Hay que caminar» soñando. Она тоже продолжала тему диалога, только теперь между двумя скрипками. Айлен Притчин и Роман Минц придумали свою сценическую версию произведения: начинали исполнение на балконах, а затем переходили на сцену. Сочинение Ноно посвящено теме пути и в чем-то пересекается с видео художника Билла Виолы из серии «Мираж» (выставка проходила недавно в Пушкинском музее). В них люди появляются из точек на линии горизонта в пустыне и долго приближаются друг к другу, парадокс состоит в том, что сама встреча оказывается не так важна, как путь, который они совершают. Что-то подобное можно обнаружить и у Ноно: это наблюдение не столько за дуэтом, сколько за жизнью очень тихих звуков, которые почти все время находятся на грани затухания. Зал Чайковского казался гигантской пустыней, которая поглощала робкие фразы скрипок.
Во время пьесы начался и еще один диалог: между слушателями и звуками. От публики требовались затаенность и предельная концентрация, потому что любой посторонний шелест или даже фоновый шум воздуховодов, воспринимались как невероятно громкие. В сочинении Ноно слушатели стали активными наблюдателями и старались не нарушать удивительного акустического баланса в зале.
