Дон Эйри:
Я стал хорошим пианистом, потому что быстро бегал

О новом студийном альбоме Deep Purple Turning to Crime, встречах с Рышардом Бакстом и Святославом Рихтером и о самых любимых инструментах Дона Эйри (ДЭ) расспросил Дмитрий И. Сараев (ДС).

ДС Дон, как выбирали песни для записи только что вышедшего студийного альбома каверов от Deep Purple? Слушая его, можно даже подумать, что клавишник – лидер группы: вы очень много солируете в этой работе.

ДЭ На этом альбоме пять композиций, которые я предложил записать. Работая над пластинкой во время локдауна, наш продюсер Боб Эзрин устраивал телефонные конференции. Роджер (Гловер, бас-гитара в Deep Purple. – Д. С.) сделал четыре «демки», Стив (Морс, гитара в Deep Purple. – Д. С.) – тоже четыре, а я – пять. Я записывал демо-треки в виде базовых клавишных партий, добавив к ним драм-машину. Среди них были: попурри Caught in the Act¹, Let the Good Times Roll², Rockin’ Pneumonia and the Boogie Woogie Flu³. Я заготовил еще парочку сюрпризов для коллег… Но дополнительные вещи не прошли наш «худсовет», Йэн Гиллан возразил ­что-то вроде: «Здесь ужасные слова, я не буду такое петь!»

ДС Меня особенно тронула аранжировка трека Jenny Take a Ride! с очень прикольным соло на Minimoog. Этот номер – тоже ваш выбор?

ДЭ Да-да, Jenny Take a Ride!⁴ тоже я предложил, и это действительно одна из самых моих любимых записей всех времен и народов. Оригинальный трек – умопомрачительный! Для записи демо нашей версии этой песни я использовал старый секвенсор для создания партии ударных, записал бас на клавишных и обозначил лидирующие партии на органе Hammond. Отправил эту «демку» Бобу Эзрину, а он – Йэну Пейсу. Йэн записал барабаны для них – так, собственно, и начал рождаться этот альбом.

ДС А есть у вас любимые каверы Deep Purple, сделанные другими музыкантами?

ДЭ Я слышал много перепевок Deep Purple, в том числе от таких грандов, как Джо Сатриани, Гленн Хьюз, Чад Смит… Но мне всегда казалось, что в таких каверах ­чего-то не хватает… Считаю, вещи Deep Purple вообще довольно сложно повторить или сыграть круче оригинала. Вот, например, Джо Бонамасса, когда играет Lazy – я слышу, что ­чего-то не хватает. Думаю, дело здесь в уникальной ритм-секции Deep Purple. Роджер и Йэн играют как одно единое целое, настолько тонко чувствуя друг друга. И повторить это практически невозможно.

ДС Как начался ваш роман с музыкой?

ДЭ Мне было семь лет, когда я начал осваивать пианино. И, надо признаться, процесс у меня шел очень быстро. К­ак-то раз преподаватель дал мне сыграть «Маленькую прелюдию» до минор Баха. С этого произведения все и началось. Это настоящая музыка, причем совсем не детская (напевает).

Я жил тогда на севере Англии, в городе Сандерленд. И значимыми для меня были две вещи: музыка и футбол. Причем в равной степени. Я старался не пропускать ни одного матча, играя с друзьями, однако и музыкой занимался, репетируя и выступая с разными группами. Сейчас, в ­общем-то, все почти так же, как и раньше: я по-прежнему играю музыку и интересуюсь футболом, правда, уже в большей степени как болельщик.

ДС Одним из ваших учителей был небезызвестный пианист и педагог Рышард Бакст. А кому еще вы благодарны за то, что стали музыкантом-­профессионалом планетарного масштаба?

ДЭ В первую очередь я благодарен своему отцу, который всегда меня поддерживал и направлял в моей учебе и любви к музыке. Он хотел, чтобы я стал классическим пианистом. Но когда я начал играть в Сандерленде в различных группах, на школьных танцах и прочих вечерах, отец во всем старался поддерживать меня и моих товарищей по этим ансамблям. Например, он всегда помогал нам с аппаратурой, по технической части, приглашал всех в гости… Хорошим другом отца был Джон Монро – мой крестный отец. Джон тоже много сделал для становления меня как пианиста. Его Steinway теперь принадлежит мне и стоит у меня дома на первом этаже. Я играю на нем почти каждый день… Ну и, конечно, господин Бакст! Он был моим наставником всего лишь год. Но именно он сделал из меня профессионала. Очень крутой человек – довольно требовательный и жесткий преподаватель. Во время Второй мировой вой­ны он бежал из нацистского концлагеря. Вся его семья погибла. Юный Рышардсамостоятельно добрался до Москвы и поступил в консерваторию. Кстати, Бакст дружил со Святославом Рихтером и Эмилем Гилельсом. Я тоже брал уроки у Рихтера – он был необычным человеком,довольно мягким, в отличие от Бакста…

ДС Ваши братья Кит и Пол – тоже музыканты. Никогда не думали создать семейный коллектив и назвать его, например, Airey Bros или The Aireys?

ДЭ В молодости мы играли с Китом в местных пабах Сандерленда, он – на гитаре, я – на клавишных. Да, и несколько раз джэмовали с ним за последние тридцать лет, когда он приезжал из Лондона ко мне в Кембриджшир погостить. Играли вещи Джеффа Бека, Билли Кобэма и прочие. Думаю, нам бы больше подошло название Airey Attack (смеется)… В общем, Кит – лондонский сессионный музыкант, и он, кстати, принимал участие в записи моего первого сольного альбома К2 в 1988 году, помогал нам в группе Colosseum II. А вот с Полом мы вместе учились в детстве играть на фортепиано. В этом мастерстве я преуспел больше, потому что быстрее бегал! (Смеется.) Когда возвращались из школы домой, то я быстрее него успевал добежать от остановки школьного автобуса до нашей комнаты, где стояло пианино, и первым занять место за клавишами! Но Пол тоже состоялся как музыкант. Он играет на различных мероприятиях, на свадьбах со своей группой. Это приносит ему немало удовольствия.

ДС По образованию вы классический пианист, а на рок-сцене играете и на рояле, и на аналоговых синтезаторах, и на других клавишных. Что из перечисленного больше по душе?

ДЭ Не так давно я давал интервью, и журналист сказал мне: «А я и не знал, что вы играете на фортепиано». Да, многие думают, что я органист и играю только на подобных органу Hammond инструментах. Нет, как раз в первую очередь я пианист, но обожаю играть на Hammond, и, скажу вам, это очень непростой инструмент! Для Deep Purple в студии и на концертах я использую довольно большую стойку клавишных миди-инструментов. И это весьма занятно – играть на семи разных клавишных, связанных между собой.

ДС Какие из ваших инструментов ваши самые любимые экземпляры?

ДЭ Один из моих любимых – орган Hammond А-100, произведенный в 1962 году. Он укомплектован кабинетом Leslie-122. Этим инструментом я обзавелся ­где-то в 1980-е. Мне пришлось потратить немало времени на его реставрацию. Изумительный инструмент. Довольно часто играю на нем, но никогда не беру его в туры – берегу. Другие фавориты – упомянутый Steinway, доставшийся мне от крестного, а еще – Minimoog.

ДС Дон, вы приняли участие в записи огромного количества альбомов и проектов, причем совершенно разных жанров. Что такая работа для вас значит сегодня?

ДЭ Для меня любая студийная активность – большой труд. У меня не было простых сессий звукозаписи. И это совершенно не важно, обратился ли ко мне парень из 3 Doors Down с просьбой записать демо для своего сына, или, скажем, меня попросил поработать в студии Гэри Мур. Считаю, в любой из подобных ситуаций нужно полностью сфокусироваться на своем деле, на музыке. Пятьдесят процентов для этого недостаточно, нужно погрузиться в процесс на все сто! Для меня запись в студии, пожалуй, один из самых сложных и ответственных рабочих процессов.

ДС Вы были дружны с такими уникальными музыкантами-­легендами, как барабанщик Кози Пауэлл и гитарист Гэри Мур. Что всплывает в памяти, когда вы сейчас думаете об этих людях?

ДЭ Вспоминается момент, когда я участвовал в прослушивании на позицию клавишника группы Cozy Powell’s Hammer. В студии прослушивания для меня установили два клавишных инструмента. А вот ударная установка Кози – это было ­что-то, она была похожа на целый музыкально-­барабанный магазин! Я никогда до этого не видел ударную установку с двумя бас-бочками и таким количествомбарабанов и перкуссии! Сам же Кози приехал туда на кабриолете Jaguar E-type. Опустив крышу автомобиля, он очень дружелюбно спросил, что бы я хотел сыграть вместе ним. Мы выбрали композицию, я начал играть вступление. И вот когда вступил сам Кози, я был обескуражен его ударно-­угарной мощью. Я прошел то прослушивание у Кози, став его другом до самого конца… Мне кажется, что я был последним, с кем он говорил перед своей гибелью…

Гэри Мур тоже был выдающимся человеком! С ним я тоже познакомился в результате сессии прослушивания. Помнится, я заносил в студию свои инструменты и оборудование, когда понял, к кому на прослушивание прибыл! И вот барабанщик и коллега Мура по Colosseum II Джон Хайзмен спросил меня тогда: «Твои клавиши? Слушай, а ты можешь сыграть сейчас с нами? Но имей в виду, играть будем долго и много!» И вот тогда мы джэмовали около трех часов кряду! После чего Джон и Гэри спросили меня: «Может, теперь сыграешь с нами на концерте?» «А то!» – ответил я. С тех пор и на протяжении сорока пяти лет мы друзья. Гэри был беспокойной душой. Но зато удивительным музыкантом! Возможно, это самый крутой гитарист, которого я встретил за всю жизнь! Это просто уму непостижимо, как он мог играть!

ДС Недавно прослушал очень интересный альбом Variations Эндрю Ллойда Уэббера, в записи которого приняла участие группа Colosseum II (Хайзмен / Мур / Эйри). Как случился этот неоклассический проект?

ДЭ О, это было так давно, но я до сих пор помню это. Началось все с того, что Эндрю проиграл пари на результат футбольного матча своему младшему брату – классическому виолончелисту Джулиану Ллойду Уэбберу. Согласно договору, Эндрю должен был создать проект с рок-музыкантами и братом-­виолончелистом. За базис он выбрал Каприс № 24 Паганини. Эндрю просто попросил нас, группу Colosseum II, сделать эту программу и записать альбом. Солистом в этом проекте выступил брат Эндрю при поддержке саксофонистки Барбары Томпсон, супруги Джона Хайзмена. Мы работали в студии в течение недели, и это было здорово! Сам Эндрю буквально жег все это время, Джулиан – тоже был на высоте! Сыграли-­записали, ну, и здорово! Когда же эта пластинка поднялась на второе место национального хит-парада Англии – вот тогда я очень горд был! Кстати, после этой коллаборации Эндрю настолько проникся игрой Гэри Мура, что начал писать для него Концерт для гитары. Но когда композитор и продюсер обратился к гитаристу с предложением сыграть этот Концерт, Гэри ответил: «Нет, мне это не интересно!» Кстати, Гэри работал с Эндрю над саундтреком к мюзиклу «Эвита» (1976). На этой записи практически все гитарные партии сыграны Гэри Муром, хотя он и не указан в кредитах. Считаю, это одна из лучших работ Мура!

ДС Вам удалось работать с лучшими симфоническими оркестрами мира. Какой для вас номер один?

ДЭ Королевский филармонический оркестр Лондона. А еще мне очень понравился русский оркестр из Санкт-­Петербурга, с которым мы выступали в сольной программе Йэна Гиллана. Один из лучших моих концертов!

ДС В финале нашей беседы – вопрос на злобу дня: что такое, по-вашему, вся эта штука с ковидом? Конспирологов не поддерживаете?

ДЭ Нет, конечно, ибо все, что они говорят, – нонсенс! Когда все это началось, я был настроен очень пессимистично – было ощущение полного конца прежнего жизненного уклада. Однако когда появилисьвакцины, я немного приободрился. Вакцинировался в числе первых. Посмотрим, что будет дальше…