События
Исландия в целом не воспринимается как родина известных в мировом масштабе музыкантов (вспоминается лишь Бьорк), но времена меняются. Пианист с далекого северного острова врывается в фортепианный мир не по проторенным дорогам, а по своему пути, далекому от банальных маршрутов. Викингур Олафссон не выигрывал ни одного крупного конкурса, в его программах нечасто встретишь крупные романтические полотна. Основа репертуара исполнителя – Бах, Моцарт и их современники, парадоксально сочетающиеся с современными авторами (с объяснимым акцентом на творчестве композиторов-соотечественников). Программа московского концерта концептуально повторяла идею диска Олафссона «Mozart & Contemporaries», вышедшего на Deutsche Grammophon в 2021 году: она была выстроена в форме рондо, где рефрен – произведения Моцарта, перемежающиеся эпизодами в виде сочинений Галуппи, Чимарозы, К. Ф. Э. Баха и Гайдна, частично – в аранжировке самого пианиста.
Главное впечатление вечера – от ярко индивидуального стиля музыканта, подкупающего свежестью взгляда и искренностью высказывания. Пресса часто именует его «исландским Гленном Гульдом», но это сопоставление удачно лишь при поверхностном взгляде. Для Олафссона на первом месте стоит непосредственность эмоционального контакта с исполняемым, чистота и возвышенная простота музыки классицизма, он далек от воплощения каких-либо культурных парадигм и, как представляется, избегает провозглашения посредством своего искусства вечных истин. Эстетика аутентичного исполнительства также лишь опосредованно присутствует в его интерпретациях, воплощаясь в сдержанности выразительных средств; отношение к фортепиано в аспекте фразировки и педали у артиста вполне «современное». В духе времени и присутствие в программе большого количества авторских обработок малоизвестных произведений: как признается пианист, одна из его задач – показать многообразие эпохи через призму подобных забытых сочинений.
На бис музыкант исполнил несколько баховских транскрипций в память о своем кумире Эмиле Гилельсе, в том числе и знаменитую обработку Зилоти прелюдии ми минор из Iтома ХТК. Невольно возникло искушение сравнить молодого исландца и великого отечественного пианиста, ожидаемо далеко не в пользу первого. Справедливо будет отметить, что Олафссон пока не превзошел и ныне живущих корифеев с их безукоризненной отточенностью мастерства: Соколова, Шиффа, Плетнева… Но такие сопоставления в данном случае – тупиковый путь, сравнение здесь отдаляет, а не приближает нас к пониманию. Исландскому музыканту, еще не переступившему порог сорокалетия, удалось найти свою нишу, отнюдь не самую комфортную с карьерных позиций. В ней пианист может оставаться собой, определяя линии своей творческой судьбы. Именно это в конечном итоге является залогом подлинной и полнокровной жизни в искусстве.
