Презентации
Режиссер музыкального театра Дмитрий Отяковский с детства увлекается миром кино и звукозаписи. В начале двухтысячных он занимался концертной звукорежиссурой, тогда еще на аналоговой аппаратуре, постоянно закупал «железки, компрессоры», стремясь к совершенству результата. Позже, во время учебы в Санкт-Петербурге одновременно в Академии молодых оперных певцов Мариинского театра и на режиссерском факультете консерватории, он превращает свое хобби в профессию: записывает академических певцов, с чьей стороны есть всегда большой спрос на съемки для конкурсов. В 2017 году под его руководством появляется полноценная оперная киностудия для записи концертов и спектаклей с качественно сведенным звуком и видеоизображением с нескольких камер. У Дмитрия нет звукорежиссерского образования, все знания он получил эмпирическим путем. Но если немногочисленные профессионалы в этой области крайне редко раскрывают секреты, то Дмитрий Отяковский (ДО) согласился поделиться практическими советами с музыкальным критиком Сергеем Булановым (СБ).
СБ Дмитрий, наверняка немалый опыт записи певцов уже позволяет вам сформулировать несколько принципиальных моментов этого процесса.
ДО Академические певцы, записывающиеся в обычной студии с полной заглушкой и в наушниках, обычно чувствуют себя неуютно. Им обязательно нужно слышать отзвук зала. Поэтому в первую очередь важно подобрать правильное помещение, затем выбрать относительно отдаленную точку расположения микрофона. Если делать конкурсную запись, вполне подойдет звуковой рекордер начального уровня: Zoom H1, Zoom H5 или Zoom H4n. Их можно купить в пределах 30 тысяч рублей. Что касается видео, сегодня даже на айфоны можно снять 4K и HD. Если правильно выставить свет и позаботиться о качественном звуке – этого уровня будет достаточно. Правильная запись больше зависит от помещения, от звука рояля и от пения певца, чем от технической части.
СБ Как подобрать правильный зал для записи?
ДО Для конкурсной записи я советую выбирать камерные залы библиотек или музыкальных школ: как правило, в них есть акустическая картина, и это не церковь, в которой все расплывется. Если в одном и том же зале поставить три микрофона – в оркестровой яме, в центре зала и на балконе, – мы получим три разных микса. Понять, куда лучше поставить микрофон, можно только опытным путем, надо взять рекордер с наушниками и слушать. У профессиональных звукорежиссеров есть специальные программы, они ставят микрофоны в разных частях зала, потом запускают в колонки так называемый розовый шум, микрофон анализирует спектрограмму и уже под акустику автоматически подстраивает наиболее оптимальные настройки для конкретного помещения.
СБ Есть ли сегодня какие-то «проблемные» голоса для записи? Например, записывается певица с огромным голосом, и потом на записи кажется, что она форсирует.
ДО Современные качественные конденсаторные микрофоны не искажают звук и его частотные характеристики. Они дают результат, близкий к восприятию человеческого уха. Другой вопрос в том, что певцы зачастую удивляются, услышав свой голос в записи так, как он звучит для слушателя, – ведь они его слышат только «изнутри», а также в акустическом отзвуке. Именно поэтому для профессиональной записи классической музыки обычно используют две стереопары микрофонов: одну устанавливают поближе, чтобы снять «прямой звук», а вторую – на значительном расстоянии, чтобы записать отзвуки акустики зала.
СБ Раньше небольшие голоса на запись ложились лучше. Сегодня проблема записи разных голосов ушла?
ДО У первых пластинок был маленький динамический диапазон, они писались моно, и сама толщина дорожки не могла работать как компрессор, с помощью которого можно сделать тихие места громче и наоборот. Известна даже пластинка-убийца: в одном фрагменте записанной на нее симфонии громкость достигала такого пика, что игла соскакивала и портила оборудование. Исходя из этого, небольшие голоса находились в более выгодной позиции.
СБ Кстати, о виниле. Адекватен ли сегодняшний культ пластинок?
ДО Новые пластинки обычно записываются сначала на цифру, потом просто переносятся на винил, и тогда пластинки не сильно отличаются от цифры. Людям дарит радость сам флер аналоговости, это как сходить в кинотеатр и посмотреть старую киноленту. Историческая звукозапись сохранила для нас на виниле голоса великих певцов, но сегодня нужно понимать, что цифровые возможности качеством винил превосходят. Меня всегда удивляет еще такой момент: многие певцы, послушав одно и то же произведение в разных вариантах, обычно слышат разницу интерпретаций, при этом мало кто понимает разницу в качестве звучания. Например, исполнители трепетно относятся к тончайшим нюансам вокала, но при этом буквально все, если хотят показать какую-то запись, включают mp3 ужасного качества через динамики телефона.
СБ По вашим ощущениям, процесс звукозаписи вокалистам легко дается или в основном они испытывают стресс?
ДО Каждый раз, когда певцы приходят записываться, даже народные артисты, они ужасно боятся камеры и микрофона: им кажется, что это «в вечность», и они сразу начинают хрипеть, сипеть, фальшивить, забывать текст. Причем тот же самый певец, если я записываю его в концерте, выдает в привычной для себя атмосфере качество с первого дубля. При этом если человек записывается регулярно, со временем волнение перед записью уходит.
СБ Дмитрий, я знаю, что опыт звукозаписи и многочисленных видеосъемок концертов и спектаклей сегодня помогает вам в работе над новаторским проектом «цифровая опера». Расскажите немного об этом.
ДО Изначально, поступая в консерваторию, я мечтал о возрождении жанра фильма-оперы. Мне хотелось бы сочетать режиссуру с современными возможностями кинематографии.
СБ Наверное, причина исчезновения жанра в том, что фильмы-оперы снимались под фонограмму?
ДО Не совсем так. «Евгений Онегин» в режиссуре Романа Тихомирова снимался под студийную запись, там даже в кадре играли драматические актеры, а не певцы. Но при этом есть гениальная «Тоска» 1992 года режиссера Брайана Ларджа, где одновременно снимали и записывали живой звук. Мне причины исчезновения жанра видятся в следующем: когда снимались знаменитые фильмы-оперы, главенствовала эстетика реализма. В качестве исключения недавно был снят фильм-опера Каспера Хольтена «Хуан» с Михаилом Петренко в роли Лепорелло, где язык современной режиссуры перенесен в кино. Мне хочется пойти дальше, например, использовать спецэффекты супергеройских фильмов. Допустим, представьте себе оперу «Садко» Римского-Корсакова, снятую с бюджетом «Звездных войн».
СБ То есть привнести в жанр оперы все то, что невозможно на театральной сцене?
ДО Да! Каким грандиозным может быть «Князь Игорь» Бородина с тысячами несущихся половецких воинов, или «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева, снятая с размахом диснеевской сказки. Мне кажется, это было бы интересно.
СБ У вас ведь уже есть первые режиссерские проекты в жанре цифровой оперы.
ДО Когда началась пандемия, я подумал, что вполне можно организовать оперную постановку в цифровой реальности. Я связался с певцами из Германии, Италии, Франции: и каждый, сидя у себя дома, записал свою партию в опере Кюи «Пир во время чумы». Наш проект посмотрело 140 тысяч человек, он получил Национальную оперную премию «Онегин» 2020 года. Второй проект мы снимали уже с бюджетом – оперу Рахманинова «Скупой рыцарь» сделали в стилистике компьютерной игры.
Цифровая опера не конкурирует с живым оперным жанром – это новое течение, которое позволит расширить оперный репертуар, исполнять малоизвестные и новые оперы, даст возможность широкому кругу зрителей познакомиться с самим понятием оперы. Мы можем охватить людей в городах, где нет оперных театров, куда даже гастроли не доезжают. Для цифровой оперы не нужно строить декорации и привозить певцов из разных стран. Мне хочется воплотить в цифровой опере один из путей обновления самого языка режиссуры оперного жанра, на котором мы говорим со зрителями. Мой любимый комментарий к «Скупому рыцарю»: «Я вообще не знаю, что тут происходит, но мне очень нравится».
