Релизы
Творческий и уже «долгоиграющий» тандем Айлена Притчина и Максима Емельянычева – интересный, успешный. Оба они имеют широкий репертуар, умно работают со стилистикой, не становясь при этом заложниками узкого профиля: начнешь сегодня говорить, что Емельянычев явный «барочник», а завтра он уже с тем же успехом убеждает нас, системно исполняя Моцарта или Шуберта. Кроме того, оба музыканта «якобы» увлечены аутентичностью, но на деле они абсолютные апологеты компромисса, хитро комбинирующие разные манеры исполнения. В результате музыка только выигрывает и многое приобретает.
Совместные живые выступления музыкантов – процесс, способный захватить слушателя сразу же, с первых нот. Логика их мыслей и расставленных нюансов почти осязаема, в интерпретациях все понятно и вдохновенно, они от этого процесса сами получают удовольствие, и даже спорить обычно ни с чем не хочется, разве что за редким исключением. Тот же эффект идеально сохранился при студийной работе: на французском лейбле Aparté Притчин и Емельянычев записали все три скрипичные сонаты и скерцо из «F.A.E.»-сонаты Брамса.
Айлен Притчин рассказывал «Музыкальной жизни» об этом проекте: «Мы осознанно хотели записать на исторических инструментах, но не хотели потерять в интенсивности и выразительности. Я записывал на скрипке 1725 года французского мастера Жака Боке, она хорошо звучит с жильными струнами. Рояль – нью-йоркский “Стейнвей” 1875 года. На таких инструментах вопросы баланса и другие проблемы просто исчезают».
Действительно, их запись воспринимается «очищенной», прежде всего, от проблем с динамикой. Такая же брамсовская программа записана многими выдающимися музыкантами, но если выразительность и темпы, безусловно, подчиняются художественным задачам, то баланс зачастую кажется неестественным, и если в Первой сонате фортепианная партия прозрачна, то в Третьей дела обстоят сложнее: оказалось, что проблема решаема только лишь правильным выбором инструментов. Вроде бы «маленькая деталь», но это прорыв современного поколения.
Скрипичные сонаты Брамса с точки зрения содержания неоднозначны, но совершенно точно, что в них – квинтэссенция лирико-драматического тематизма и романтического мироощущения, богатство контрастов, что и берется музыкантами в качестве центральной идеи прочтения. Притчин и Емельянычев не стремятся предложить принципиально новый взгляд на форму или удивить неожиданными акцентами: с точки зрения драматургии они позволяют себе роскошь играть музыку Брамса вполне привычно, но мастерски доводят ее практически до выверенного совершенства, умудряясь при этом не превращать сонаты в музейный экспонат.
