У ног Теодоры

И одним из главных носителей «оперности» в венском исполнении оратории стала Джойс ДиДонато, которая блистала на сцене с поистине царским достоинством – и вокально, и артистически. На ее лице лучше любого театрального грима отражались не только переживания героини, но и реакция на каждого из партнеров, включая хористов, с которыми она вступала в прямой сценический контакт, несмотря на отсутствие выстроенных мизансцен. Возможно, такое погружение в роль и партитуру (ДиДонато пела большую часть своей партии наизусть) объясняется тем, что на январь 2022 года в Ковент-­Гардене запланирована «Теодора» в постановке Кэти Митчелл с американской певицей в роли Ирены.

Джойс ДиДонато, безусловно, одно из главных лиц этого турне – не случайно именно ее портрет красуется на афишах Театра «Ан-дер-­Вин». Возможно, ей театр обязан и тем, что билеты на «Теодору» были полностью выкуплены за несколько месяцев до концерта – публику не смутили ни меняющиеся ежедневно ковидные ограничения, ни надвигающийся на Австрию локдаун. Встреча ДиДонато с оркестром Il Pomo d’Oro под руководством Максима Емельянычева в оратории Генделя – продолжение более чем удачного сотрудничества: два года назад музыканты выпустили совместный диск с ораторией Генделя «Агриппина», который был номинирован на «Грэмми» и стал лауреатом премии Gramophone 2020 года. Но кроме опыта совместных выступлений, наград и признания критики в этом музыкальном содружестве, вне сомнений, речь идет об удивительном совпадении творческих темпераментов. ДиДонато не раз в интервью говорила о том, что Гендель для нее – особая статья, ее музыкальная опора, как вокальном, так и в артистическом смысле. Хотя бы раз в год ей просто необходимо петь Генделя. И Il Pomo d’Oro с Максимом Емельянычевым за клавесином и за дирижерским пультом с первых тактов погружается в чудо совместного музицирования (отдельное удовольствие на концерте – наблюдать за тем, как улыбались друг другу и дирижеру участники этого интернационального оркестра, особенно ярко сиял лютнист). Под руками Максима Емельянычева с первых тактов этот опус превращается в «ораторию радости» – с высвеченным тембральным разнообразием, отточенностью и изяществом фразировок, живым движением и в то же время ритмической упругостью и цельностью партитуры. Выразительны и точны драматургические контрасты бойкой музыки римлян и возвышенного стиля хоров и арий гонимых христиан (один из блестяще проведенных номеров – сложный полифонический хор He saw the lovely youth). Несмотря на духоту и жару в переполненном зале (по просьбе интенданта театра публика послушно весь концерт просидела в плотных масках), исторические инструменты достойно выдержали температурный режим, не «разъехавшись» и не потеряв строй и яркую окрашенность звука.

Сюжетные перипетии оратории Генделя на либретто Томаса Морелла о гонении первых христиан и любви мученицы Теодоры и обратившегося в христианство римского солдата Дидимуса несколько шире романтическо-­морализаторской повестки – это еще история о жесткости и милосердии, о преданности и терпимости. Любовную пару на сцене представляют американская сопрано Лизетт Оропеза (Теодора) и контратенор из Франции Поль-­Антуан Бено-­Джиан (Дидимус). Оба солиста хорошо известны публике по ярким фестивальным постановкам и выступлениям на главных оперных сценах, и все же в подлинной мере оценить их мастерство удалось лишь в последних сценах оратории. Лизетт Оропеза – обладательница нежного лиричного сопрано, ей свой­ственны и вокальная уверенность, и взволнованный трепет, возможно, слегка выбивающийся из генделевской стилистики. Поль-­Антуан Бено-­Джиан большую часть времени отражал весь спектр страданий не столько в голосе, сколько на лице, но к финалу в нежнейшем прощальном дуэте обреченных на смерть влюбленных оба солиста достигли той степени человечности, достоверности и интонационной точности, которая запечатлена в музыке Генделя. Неумолимую жестокость в лице римского наместника Валента убедительно воплощал на сцене роскошный американский баритон Джон Чест, с чуть резковатым, но очень крепким и внятным вокалом.

Но подлинными героями оратории в этой интерпретации стали, по сути, второстепенные персонажи – римский офицер Септимий (американский тенор Майкл Спайрз) и подруга и соратница Теодоры Ирена (Джойс ДиДонато). Майклу Спайрзу, с его мягким лирическим тенором, блестяще удается все: и виртуозные быстрые пассажи, и развернутые, изматывающие арии. В отличие от Дидимуса, Септимий не является воплощением ни героизма, ни жертвенной любви – он всего лишь сочувствует своему другу и его возлюбленной. Но, возможно, именно благодаря теплому тембру Спайрза и его безупречному музыкальному вкусу этот персонаж неожиданно укрупняется и выступает на первый план как символ милосердия, толерантности и терпимости, которая сегодня, кажется, как никогда в цене.

Другим сюжетным центром становится Ирена в исполнении Джойс ДиДонато – певица передает своей героине царственное достоинство и стать: в зеркале ее стойкости и преданности мучения и переживания подруги приобретают еще большее значение и масштаб. И «плач» Ирены в начале третьего акта становится смысловой кульминацией оратории.

Нужно отдать должное венской публике: несмотря на то, что все арии и дуэты встречались шквалом благодарных аплодисментов, по шкале громкости и продолжительности можно было понять, что зал абсолютно точно оценивает музыкальное и артистическое попадание каждого номера. Звездную компанию музыкантов ожидают еще четыре концерта в разных странах Европы, но по стоячим овациям после окончания оратории абсолютно очевидно, что первый рубеж взят: Вена пала к ногам Теодоры.