Мигран Агаджанян:
Чтобы расти, нужно уметь работать с разными дирижерами

АМ Пианист, дирижер и певец – это три разных Миграна? Кто вы?

МА Я музыкант. В какой-то момент я растерял форму как пианист, а вот певец и дирижер – это один и тот же Мигран. Я одинаково смотрю на музыку, но суть у профессий разная. Дирижер может пригласить большое число людей – оркестр, солистов, хор – взглянуть на музыку, к которой они привыкли, с другого ракурса. Самое большое удовольствие – когда они оценивают эту новую идею. Я не сторонник тоталитарного режима, идеи должны быть убедительны. Это рискованно, но если люди будут понимать, что они делают и зачем, результат будет в разы лучше.

Певец, артист может переживать другую жизнь. Это и драйв, и школа жизни. Когда твой персонаж сделал за оперу кучу ошибок, мотаешь это на ус. А чувства, эмоции, которые переживают герои! Они меняют тебя как человека.

АМ То есть для певца главное – не пение?

МА Не должно быть заметно, что человек вышел петь. Должно бросаться в глаза, что он играет, переживает роль.

АМ Всегда одинаково?

МА Я за тщательный подход, за репетиции, но ничто не должно превращаться в рутину. В опере должно быть место спонтанности. Ругать певца за импровизацию просто-напросто глупо, нужно сохранять свежесть в отношении к материалу. Спектакль – это живой процесс, певцы обмениваются энергией, и дирижер должен чувствовать, что делается спектакль, а не просто исполняется музыка.

АМ А оперный и симфонический дирижер – одна профессия или разные?

МА Оперный дирижер должен хорошо понимать специфику жанра, задачи, которые стоят перед певцом. А еще хорошо бы знать языки, чтобы текст имел для тебя смысл. Я заметил, что люди, которые много дирижируют оперой, иначе показывают духовикам, потому что там, как и у певцов, есть проблема дыхания, и дирижерский ауфтакт должен быть особенным.

АМ Режиссер в опере нужен?

МА Безусловно. Нельзя превращать оперу в концерт, необходимо действие. Но он не должен искажать отношения между героями. Однажды я работал с режиссером, который вообще не интересовался оперой, которую ставит. Ему был нужен только эпатаж. Конечно же, на премьере его освистали, и что вы думаете? У него в тот же вечер появилось еще двенадцать контрактов. Беспроигрышная ситуация.

Режиссер должен помогать понять материал, для этого нужно самому как следует изучить первоисточник. Потом уже можно перенести действие в современность или в будущее, можно оригинальничать, но сначала – пойми, с чем имеешь дело. Иначе дело не будет сделано талантливо.

В Мариинке я пел в «Сицилийской вечерне» Арно Бернара. Мне очень понравился спектакль, потому что он соответствовал оригиналу. Или, знаете – «Кармен» с гориллой? Это спектакль Барри Коски, сам он пианист, и это сразу видно. Спектакль замечательный, Коски чувствует музыку, никогда не идет ей наперекор. Оригинально, интересно, но очень традиционно. А гориллу он просто использовал, чтобы все запомнили этот спектакль. Ты сразу знаешь, о какой «Кармен» речь.

АМ Кто главнее, режиссер или дирижер?

МА Кто талантливее, тот и главнее.

АМ Вы сами бывали дирижером-постановщиком?

МА Нет, впервые буду на «Норме» в Перми.

АМ Не страшно становиться главным дирижером оперного театра?

МА Нет. Я не думаю, что это что-нибудь изменит в моем подходе к делу. Надеюсь, меня не ждет колоссальное количество бюрократии… Не собираюсь нарочито проявлять свою власть, я просто буду куратором, дирижером, который больше всех работает с оркестром и труппой. Самое лучшее появление нового руководителя – это незаметное появление. Конечно, у меня есть свои идеи, но они касаются художественных задач, а не административных.

АМ Вам нравится Пермская опера?

МА Я уже познакомился с коллективом, продирижировал две «Богемы». Коллектив в прекрасной форме, это замечательные музыканты, которые при этом еще и умеют работать вместе. Мне бы хотелось, чтобы им сотрудничество со мной тоже было в радость.

АМ Тени предшественников не пугают?

МА Сравнение неизбежно, но ничего страшного в этом нет. Громких заявлений и обещаний я не люблю, свое право находиться на этом посту я буду доказывать своей работой. А судить меня – в первую очередь коллективу, пермской публике и руководству театра. Я благодарен и Теодору Курентзису, и Артему Абашеву за то, что они сделали.

АМ А петь в Перми не собираетесь?

МА Лучше бы не смешивать. Но посмотрим.

АМ Новая должность не пойдет во вред вашей карьере тенора?

МА Не вижу здесь большой проблемы, особенно сейчас. Из-за пандемии все стало гораздо сложнее, очень много отмен. У меня есть контракты, в том числе и на Западе, но Пермский театр – моя основная работа. Если мне нужно будет уезжать, буду обсуждать с директором, если не буду занят премьерой – буду отпрашиваться.

АМ Много планируете премьер?

МА Моих – не больше двух в сезон.

АМ Некогда?

МА Нет, я мог бы и больше, но мы должны приглашать хороших специалистов на конкретные проекты. Коллектив не должен быть игрушкой одного дирижера, чтобы расти, нужно уметь работать с разными людьми. Кроме того, необходима компетентность. Я не стесняюсь признаться, что есть репертуар, в котором я не силен. Например, как певец я никогда не имел дела с Вагнером, за пультом тоже не стоял, и немецкий мне не дается – в отличие от английского, французского и итальянского. Зато уж Верди я из рук не выпущу.

АМ А пока театр будет готовить «Летучего голландца», уедете петь на Запад?

МА Ни за что! Буду сидеть на репетициях и учиться.