Tарья Турунен:
Для финнов тяжелая музыка – как народная

ДС Тарья, как получилось, что вы, будучи весьма далекой от тяжелого рока в юности, стали вокалисткой одной из самых успешных хэви-метал-­групп Европы, да и мира в целом?

ТТ С Туомасом Холопайненом – основателем Nightwish – мы были знакомы еще с подросткового возраста – он на год старше меня, мы учились с ним в одной школе. Туомас знал меня как девочку с лирико-­колоратурным сопрано. Позднее, когда он пришел ко мне с демо-записью своей акустической музыки, я уже училась в Академии Яна Сибелиуса в Хельсинки. К тому моменту мой голос изменился – приобрел оперное звучание, набрал силу. Предложенный Туомасом материал мне понравился. Но когда я стала петь под эту музыку трансформировавшимся к тому моменту голосом, то и сам Туомас, и другие музыканты очень удивились. «Мы рассчитывали совсем на другое…», – сказали они. В итоге родилась идея – совместить мой оперный вокал с более эффектным звучанием, более громкими аранжировками – то есть со стилистикой heavy metal. Дело в том, что все музыканты, работавшие с Туомасом, вышли как раз из «металлических» кругов. Я, напротив, в те годы была еще далека от этого направления, но при этом проявляла интерес к новым для себя течениям, идеям. Безусловно, для меня это было в некотором роде вызовом, но я сказала: «Да!» Первыми плодами сотворчества я осталась довольна. Жизнь радикально поменялась: в 1998 году, выпустив второй альбом, Oceanborn, мы стали ездить на гастроли по Европе, Южной Америке и другим странам.

ДС В настоящее время вы общаетесь с ним и другими участниками Nightwish?

ТТ С Туомасом мы время от времени лишь обмениваемся электронными письмами. А вот с Марко Хиетала (экс-­Nightwish, бас, вокал) мы несколько раз пересекались во время Рождественских концертов в Финляндии, выступали с ним на одной сцене. С остальными же ребятами из группы не общаемся вообще.

ДС Знаю, что вам посчастливилось заниматься у именитых наставников. Одним из них был болгарский музыкант Пламен Димов, известный своей работой с молодыми дарованиями и поддержкой их творчества…

ТТ Совершенно верно. У Пламена Димова я училась в старших классах, а в начальной школе моим преподавателем был Кари Лауронен – мой первый учитель музыки. Очень благодарна им обоим за их заботу и за то, что разглядели мой талант, за безмерную поддержку и веру в меня!

ДС Расскажите подробнее об учебе у профессора музыки, замечательной меццо-­сопрано Мицуко Сираи.

ТТ С ней я занималась, когда училась в Германии в Высшей школе музыки Карлсруэ, и это были довольно сложные два года. То, как Мицуко организовывала учебный процесс, находила возможность регулярно варьировать обучающие техники, – нечто совершенно невероятное. Студентам-­вокалистам было непросто, но это помогало нашим голосам закаляться, становиться более гибкими, универсальными. За два года, проведенных в столице Баденского региона, мой голос обрел пластичность, многогранность, так что теперь я могу выразить им все что угодно. И все это благодаря Мицуко!

Учебу приходилось совмещать с концертами и турами Nightwish. Возвращаться к занятиям, посвящать им всю неделю после серии концертов было нелегко, тем не менее университетские годы с Мицуко я вспоминаю с теплотой. Когда вышел в свет мой первый сольный альбом в классическом стиле Ave Maria, я отправила экземпляр Мицуко. Да, мы по-прежнему с ней на связи, и это очень здорово!

ДС Став популярной в качестве первой леди Nightwish, вы продолжили академическое музыкальное образование. Для чего?

ТТ Я занимаюсь, чтобы, с одной стороны, петь крутой рок, с другой – делать это без вреда для певческого аппарата. Это естественное желание певца – заботиться о своем инструменте, стараться сохранить его здоровье. Я до сих пор беру уроки пения. С моим коучем по вокалу Мартой Бланко из Буэнос-­Айреса мы занимаемся по Skype или в Zoom – разучиваем виртуозные партии для проектов с классической музыкой. В вокальном исполнительском мастерстве нет предела совершенства, всегда можно обнаружить ­какие-то шероховатости. И даже если моя публика не заметит изъянов, то ­я-то точно обращу на них внимание, и это будет означать, что мне нужно развиваться дальше, двигаться вперед. Поддерживать на должном уровне навыки оперного пения – необходимость для меня.

ДС Вы сами не пробовали выступать в роли наставника?

ТТ В Буэнос-­Айресе у меня было несколько учеников. Я преподавала в частном порядке студентам разных возрастных групп – и молодым людям от семнадцати лет, и более зрелым певцам. Эта деятельность тоже представляет для меня интерес, и, возможно, ­когда-­нибудь в будущем я вновь вернусь к подобной практике.

ДС С кем из оперных артистов удалось поработать вместе, кого, быть может, вспоминаете с трепетом?

ТТ Однозначно одно из самых ярких моих воспоминаний – выступление с аргентинцем Хосе Курой, одним из лучших теноров в мире. У него очень красивый теплый тембр голоса. И крайне чувственный. Мы познакомились во время Международного оперного фестиваля в финском городе Савонлинна, который расположен в трехстах километрах от Санкт-­Петербурга. В качестве площадки для фестиваля был выбран очень красивый позднесредневековый замок Олавинлинна, стоящий на скалистом острове Кюренсалми между озерами Хаукивеси и Пихлаявеси.

ДС Что можете сказать об альбомах Nightwish, выпущенных с другими вокалистками – Анетт Ользон и Флор Янсен?

ТТ Если честно, я в них не погружалась. К­акие-то синглы мелькали на радио, но специально я не вникала в материал целых альбомов. У меня теперь своя жизнь, а период моей творческой активности в Nightwish – это уже часть истории. Флор Янсен [нынешняя вокалистка Nightwish], кстати, моя подруга, причем мы были с ней знакомы задолго до того, как ее взяли в группу. Мы и сегодня совершенно нормально общаемся без ­каких-либо претензий или обид. Nightwish занимают очень достойное место в мире рок-музыки, но и я – как сольная исполнительница – тоже! Да, я счастлива, а еще – я здорова, и это круто! В общем, все складывается так, как должно быть.

ДС Простите за высокопарные слова, но я бы назвал вас примой heavy metal современности. А творчество кого из коллег по «металлическому» цеху импонирует вам?

ТТ Ой, спасибо (смеется). В самом начале моей карьеры на рок-сцене единственным известным мне «тяжелым» коллективом была Metallica, но с течением времени я, конечно, все больше осваивала этот музыкальный пласт. Nightwish регулярно участвовали в различных фестивалях, поэтому я невольно соприкасалась с творчеством других современных групп, выступавших на тех же сценах. И каково же было мое удивление, когда выяснилось, что вокруг так много разной достойной музыки! Я до сих пор люблю In Flames. В период моих первых лет в Nightwish помню, что на меня произвели сильное впечатление Rammstein. Позже мне очень понравились Disturbed. Вообще, мне по душе разные стили и направления – от The Beatles с Genesis и заканчивая Alice in Chains и Avenged Sevenfold. К счастью, сама жизнь подарила мне возможность познавать музыку во всем ее многообразии.

В детстве я хотела стать оперной певицей, и все развивалось именно в этом направлении. Но позднее, с приходом в Nightwish, я влюбилась во вселенную популярной музыки с ее постоянными путешествиями, знакомствами, и в ­какой-то момент задалась вопросом: «А почему бы мне самой не начать писать песни?» И теперь я действительно этим занимаюсь. Я абсолютно уверена, что это мой путь – создавать музыку и при этом оставаться независимой.

ДС В последнее время вы активно развиваете новый для слушателя проект Outlanders. В конце января вышел уже второй сингл. Расскажите, что вас привело к электронной музыке?

ТТ Этот проект очень отличается от всех предыдущих. Действительно, в нем преобладает электроника, но она сочетается с партиями электрических или акустических гитар. В Outlanders столько разных чувств и эмоций, но в целом он скорее лирический.

Первую песню для Outlanders я написала довольно давно, и все это начиналось больше как развлечение. Над Outlanders мы работаем с моим другом Торстеном Штенцелем, который живет на острове Антигуа в Карибском море – у меня там летний домик… И вот, каждый раз, когда я туда отправляюсь, мы потихоньку занимаемся совместным творчеством – сочинением песен. Никто из нас никогда не думал, что это увлечение перерастет в целый проект или альбом. Мне очень нравится работать с электроникой, для меня это проявление свободы в творчестве, так как в данном случае я не скована никакими рамками стилей. В ­какой-то момент я сказала Торстену: «Давай разовьем идею, запишем больше треков» – и он согласился. У нас уже восемь синглов, готовых к выпуску, и еще четыре песни в работе, так что материала набирается на целый альбом. В записи каждого трека участвовал ­кто-то один из известных гитаристов: Эл Ди Меола, Джо Сатриани, Стив Ротери из Marillion, Марти Фридман, Рон «Бамблфут» Таль. В этих песнях я использую свой голос и как один из аккомпанирующих музыкальных инструментов, но больше, конечно, традиционно – пою вокальную партию. Все синглы будут выпущены в формате семидюймового винила как коллекционные релизы, а также, конечно, на ведущих стриминговых платформах.

Повторюсь, весь проект Outlanders географически относится к острову Антигуа. Этот уголок природы – рай умиротворения, где я всегда могу скрыться от суеты жизни. В песнях, которые рождались во время пребывания на пляже, запечатлены истории Антигуа, жизнь на нем. Все фотосъемки для Outlanders сделаны там.

ДС Думаю, что немногие любители тяжелой музыки знают, что в конце 2021 года вышла ваша книга «Пение – в моей крови» (Singing in My Blood). Расскажите о ней.

ТТ Во-первых, в ней опубликовано очень много фотографий разных лет – начиная с детства и заканчивая настоящим временем. По ним можно проследить всю мою карьеру. На самом деле изначально была задумка выпустить фотоальбом. Но потом я поняла, что одних снимков недостаточно. Так Singing in My Blood превратилась в историю жизни, написанную от первого лица. Но это не автобиография, скорее, трогательная вступительная глава, написанная для моих поклонников и посвященная тем граням артистической карьеры, о которых никто не знает. В этой книге есть очень личные моменты, я впервые в жизни открылась всему миру, постаралась рассказать о том, что значит быть музыкантом, творцом. Мои песни биографичны, в них – мой опыт, мои переживания. И то же самое я постаралась сделать и в Singing in My Blood.

ДС Вы часто бываете в России. Удалось ли вам побывать в оперных театрах нашей страны – например, в Большом?

ТТ Я бы очень хотела сходить на ­какой-­нибудь спектакль, но, к сожалению, пока это остается лишь в мечтах. Во время тура артисты, как правило, очень ограничены во времени для осмотра местных достопримечательностей. А если находится минутка-­другая, то организаторы обычно забивают ее промоактивностью – интервью и прочее. Пока я могла оценить красоту Москвы и Санкт-­Петербурга только с внешней стороны – по архитектуре улиц. У меня сохранилось очень много фотографий из Санкт-­Петербурга. Бесконечно люблю этот город за его атмосферность. Он ни в чем не уступает самым ярким европейским мегаполисам!

ДС Скандинавские нации, в особенности шведы и финны, очень музыкальные. Как думаете, в чем причина?

ТТ Я считаю, что все мы, артисты, нуждаемся в том, чтобы ­кто-то был для нас путеводной звездой, указал нам путь. Это нужно для своего рода прорыва. Если один способен пройти путь, то и у другого есть шанс его повторить. Таким образом мы как бы вдохновляем друг друга. Финляндия, конечно, уступает Швеции – поп-культура наших соседей находится на высоте! Это родина таких суперзвезд, как ABBA, Roxette. Здесь хорошо развита соответствующая инфраструктура, созданы условия для занятий музыкой, искусством. В Финляндии, конечно, в этом плане все скромнее, и мы больше варимся в собственном соку.

ДС Однако Финляндия – европейская Мекка heavy metal и другой тяжелой музыки.

ТТ Совершенно верно, Финляндия – лидер по части heavy metal. И в этом, наверное, играет не последнюю роль поддержка радиостанций, которые отдают предпочтение местной музыке. И у нас она считается почти народной, понятной для всех и каждого. Существует огромное количество всевозможных проектов и мероприятий, поддерживающих интерес к тяжелой музыке, причем не только у юной аудитории:

на «металлические» концерты дети приходят со своими дедушками и бабушками! Тяжелый рок слушают от мала до велика – и это здорово!

С другой стороны, я не исключаю, что тональность задают климатические условия: наши мрачные зимы без солнца (правда, они почти такие же, как в России) располагают к депрессивным состояниям, к размышлениям об одиночестве. Это заставляет креативные головы творить искусство.

ДС А не скучаете по белому финскому снегу, проживая теперь в Испании?

ТТ Если разговор о том, чтобы поехать в зимнюю Финляндию или страну, где много снега, то все это я уже видела много раз. Нет, я не скучаю по холоду, тем более – по сумрачной погоде. Все это не столь здорово для меня. Я не очень хорошо себя ощущаю при дефиците света. Нет, мне не нужно солнце все время, я не поклонница загара. Но мне нужен свет. У меня портится настроение, когда слишком долго пребываю там, где, просыпаясь утром, невозможно понять, какое сейчас время суток. Здорово просыпаться утром, когда тебя будит естественный солнечный свет. Мои соотечественники этого лишены – они вынуждены просыпаться при искусственном освещении. У меня нет желания жить в таких климатических условиях. А у нас здесь в двух часах езды – испанская Сьерра-­Невада, и там полно снега. Если хочется покататься на лыжах (моя девятилетняя дочь, кстати, очень любит лыжи!), мы едем туда.

ДС Можно ли ожидать вашим поклонникам полноразмерного релиза в этом году?

ТТ К сожалению, нет. Что касается проекта Outlanders, то каждые два месяца мы будем выпускать по одному новому синглу. Кроме того, на подходе сборник The Best Of. А вот с новым рок-альбомом придется повременить.