В нарушение законов природы

Постановка «Енуфы» – это также последняя оперная премьера эры интенданта Роланда Гайера, который занимал этот пост с 2006 года. Новым интендантом театра станет норвежский оперный режиссер Штефан Херхайм. Несмотря на грядущие два года ремонта, театр не прекратит работу, но временно переедет в одно из зданий музейного квартала. Кроме того, продолжит работать камерная сцена театра, которая занимает отдельное помещение в центральном районе.

В новой постановке оперы Яначека история сельской девушки Енуфы рассказывается из перспективы ее мачехи: о минувших событиях она вспоминает уже за воротами тюрьмы, куда попадает за убийство сына Енуфы. Стилистически режиссер Лотте де Бер (в сентябре она возглавит другой венский театр – Народную оперу) решает спектакль между реализмом и национальным фольклором: сцены бедного деревенского быта, напоминающие ранние феллиниевские фильмы, перемежаются с картинками народных гуляний и вкраплением обрядовых масок – от веселых и волшебных до мрачных и пугающих. В видениях мачехи проходят процессии мистических существ в ку-клус-клановских колпаках, ведущих позорным шествием беременную грешницу; козочками и лешими наряжается молодежь на свадьбе Енуфы и Лацы; круглой маской смерти оборачивается луна в тот момент, когда мачеха топит незаконнорожденного внука под водой. Суеверия и суровая правда жизни, суд людской и суд Божий – все смешивается на сцене и в головах героев оперы.

Яркими нитями фольклорных интонаций прошита и эмоциональная партитура Яначека. Как это принято в последние годы, музыкальный руководитель и дирижер спектакля Марк Альбрехт обращается не к более поздней пражской редакции партитуры Карела Коваржовица, а к оригинальной композиторской версии 1908 года. Яначек несколько раз переписывал партитуру после премьеры своей первой оперы в 1904 году, многое было изменено, но что осталось неизменным – постоянные музыкальные и текстовые повторы, наполняющие оперу, имеющие очевидную фольклорную природу. Душераздирающую историю всеобщего несчастья (не найти в этой опере ни одного счастливого персонажа) Яначек воплощает с характерной для него лирической нежностью и светлым очарованием. Его музыка так жива, естественна, что дирижер Марк Альбрехт то подтанцовывает на синкопах, то с нескрываемой страстью отдается мощным оркестровым кульминациям. И Симфонический оркестр Венского радио следует за ним с той же отдачей: живыми персонажами в оркестре возникают нервные соло скрипок, барабанная дробь, тревожный ксилофон и нежные колокольчики.

Отдельная большая удача спектакля – отличный подбор солистов. Звонкий и харизматичный тенор Павол Бреслик в партии Штевы; поначалу слегка приглушенный, но расцветающий с каждой сценой лирический тенор Павел Чернох (кстати, уроженец города Брно, в котором состоялась премьера оперы) в партии Лацы. И конечно, две прекрасные дивы – Светлана Аксенова в роли Енуфы и Нина Штемме в роли ее мачехи, Дьячихи. Легкое звенящее сопрано Светланы Аксеновой и плотное драматическое сопрано Нины Штемме, прославившейся исполнением оперных партий Вагнера и Штрауса, как нельзя более точно передают образы двух разных женщин, соединенных друг с другом общей судьбой и общим несчастьем. Две главные кульминации спектакля – дуэт суровой Дьячихи с несостоявшимся женихом падчерицы, которого она униженно умоляет признать незаконнорожденного сына, и сомнамбулическая ария Енуфы, в которой она молится о будущем своего малыша. На фоне арии Енуфы мы видим ее мачеху с младенцем на руках, пытающуюся побороть свои человеческие инстинкты в пользу суровых общественных норм. Страшная сцена страшного преступления из благих намерений.

В интервью режиссер спектакля Лотте де Бер говорит о бесчеловечной системе координат, в которой происходит действие «Енуфы». «На основе сложившейся в обществе системы человек перестает различать Зло и Добро в его самых простейших формах… Добро состоит в том, чтобы прислушиваться к нежному дыханию беззащитного существа, которое нужно любить и оберегать, – то, что ощущает любой человек. Но когда возникают законы, которые так жестки, что отменяют все естественное, тогда мы и оказываемся в такой бесчеловечной ситуации, даже если эти законы возникли из потребности защиты человеческой жизни». Возможно, потому, что в дни, когда в одной из европейских стран идут военные действия и рушится еще вчера прочная картина мира, трудно сосредоточиться на чем-то другом, эта цитата самым прямым образом резонирует с сегодняшним настроением. Так что, наверное, это и есть та главная мысль, о которой нам всем стоит задуматься прямо сегодня.