Московский театр «Новая Опера» представит первую премьеру в сезоне 2021/2022 – оперу «Мертвый город» Эриха Вольфганга Корнгольда. Это сочинение никогда не шло на российских сценах. Валентин Урюпин выбрал «Мертвый город» для своей первой постановки в статусе главного дирижера – музыкального руководителя театра. Впервые в «Новой Опере» спектакль поставит Василий Бархатов. Пять премьерных показов пройдут с 14 по 24 апреля 2022 года.
«Мертвый город» Корнгольда – фундаментальная партитура, знаковое произведение эпохи постромантизма, которое при жизни композитора имело большой успех. Первый показ – и сразу двойная премьера: в Гамбурге и Кёльне в один день, 4 декабря 1920 года. Затем опера ставилась во многих театрах, в том числе в Метрополитен-опере, но вскоре была запрещена и после Второй мировой войны оказалась в безвестности. В конце XX – начале XXI века театральная судьба оперы изменилась. «Мертвый город» ставится во многих странах мира, а теперь и в России.
В основе оперы – пьеса «Мираж», которая, в свою очередь, создана по роману бельгийского символиста Жоржа Роденбаха «Мертвый Брюгге» (1892). Либретто композитор написал сам совместно с отцом – влиятельным музыкальным критиком Юлиусом Корнгольдом. Оно было опубликовано под псевдонимом Пауль Шотт (объединив тем самым имя главного героя оперы и фамилию издателя). Авторство намеренно скрывалось, чтобы не акцентировать участие отца в создании сочинения, и правда выяснилась только в 1975 году в Нью-Йорке.
Василий Бархатов представит авторскую концепцию «Мертвого города». Подхватив смягчающий тон Корнгольда и заново дешифруя роман Роденбаха, режиссер трактует смерть в метафорическом ключе. «В личной трагедии мы всегда хотим, чтобы окружающий мир скорбел вместе с нами. Когда ты ощутил потерю, часы и трамваи непременно должны перестать ходить… но они, как назло, продолжают, тем самым оскорбляя своей непочтительностью нашу внутреннюю боль. Мир не желает замирать в угоду нашему несчастью, и тогда мы перестаем отражать его адекватно – накладываем свои меланхоличные фильтры на всё окружающее. Любой город хочется видеть исключительно скорбящим и “мертвым” в такие моменты. “Мертвый Брюгге” или любой другой город – в подобной ситуации не имеет значения. Ведь это “мертвое” не в архитектуре, а в глазах смотрящего. Опера “Мертвый город” всегда была и остается для меня историей мучительного освобождения от ушедшего человека – избавление от самой крепкой зависимости из известных мне».
В музыке Корнгольда ощущается атмосфера голливудского кинематографа, хотя опера написана задолго до переезда композитора в США. Но творчество его, безусловно, кинематографично, о чем свидетельствуют два «Оскара» за лучшую музыку к фильмам. Дух кино присутствует и в драматургии спектакля Василия Бархатова, где есть отсылки к фильмам «Шоколад» Лассе Халльстрёма и «Жилец» Романа Полански.
