«Последним из могикан романтической школы» называл Нейгауза его ученик Владимир Крайнев. «За его игрой всегда чувствовалось что-то большое и значительное, какое-то огромное напряжение романтизма, вся внутренняя романтическая культура этого музыканта необычного происхождения и судьбы».
Сын одного из основателей отечественной фортепианной школы Генриха Нейгауза, Станислав унаследовал пианистический и педагогический дар своего великого отца. Но с самых первых шагов в искусстве он шел своим путем, демонстрируя ярко выраженную индивидуальность – еще студентом Московской консерватории, в 1949 году он должен был возглавить группу советских пианистов на возрожденном после войны Международном конкурсе имени Шопена в Варшаве, но в последний момент ему не разрешили выезд из-за «неправильной» фамилии. Тогда власть не выпустила его из страны, но неучастие в конкурсе не помешало Станиславу Нейгаузу найти свою аудиторию. Творчество Шопена оставалось краеугольным камнем его репертуара: его интерпретация Третьей сонаты была признана лучшей, она звучала и на последнем концерте.
Концерт состоялся 18 января 1980 года, за шесть дней до смерти артиста; программа была посвящена творчеству Фредерика Шопена. Как единое повествование, живое воплощение поэзии в музыке звучали в его исполнении четыре фортепианных баллады. Программу завершали «Баркарола» и «Колыбельная», в которых явственно слышалась мудрость прощания и примирения. Нейгауз долго играл на бис (в запись вошли прелюдия до минор Рахманинова, «Ласка в танце» Скрябина, «Лунный свет» Дебюсси) – публика, как всегда, не отпускала его; но мало кто мог предположить, что эта запись станет последней.
Издание на сайте «Мелодии», а также на платформах Яндекс.Музыка, YouTube, СберЗвук, ВК.
