Сергей Чубраев:
В песнях Цоя присутствовал особый, далеко не всем понятный юмор

О роли в истории, тайных практиках, «некосмических исследованиях», ключе от квартиры, «мейл-арте» и других загадках и артефактах Виктора Цоя исследователь Сергей Чубраев (СЧ) рассуждает и рассказывает Алексею Певчеву (АП).

АП Что для вас, петербуржца, к тому же заставшего взлет группы «Кино», фигура Виктора Цоя?

СЧ Фигура очень важная, можно сказать, ключевая. Мы с вами ровесники, так что тема моего с друзьями спора, состоявшегося в 1988 году в «Сайгоне», вам наверняка близка. Дискуссия была о том, какая группа останется в истории на века, кто будет, собственно, главным героем. Мнения были разные: назывались «Аквариум», ­кто-то ставил на «Алису», ­кто-то на «Аукцион». Если бы вы участвовали в том споре, предполагаю, что назвали бы Майка Науменко и «Зоопарк». Единственным, кто назвал «Кино», был я, хотя это не была моя любимая группа. Я был воспитан на «Аквариуме», давшем мне возможность получить через эти песни инструкции к изучению западной рок-музыки, литературы, философии и религиозных трактатов. У «Кино» ничего подобного, на первый взгляд, не считывалось. Их песни очень подходили для ночных прогулок белыми ночами с девушками, под магнитофон на батарейках. Конечно, слушали песню «Видели ночь, гуляли всю ночь». Все изменилось после выхода альбома «Группа крови». До этого «Кино» ассоциировалось с песнями веселых модных молодых людей, которые красиво и беспечно проводят свою жизнь, а вот дальше началась уже героика.

В то время Цой начал серьезно заниматься восточными единоборствами, штудировать фильмы с Брюсом Ли, увлекаться японской поэзией и китайской философией. В результате на фестивале рок-клуба в ЛДМ в 1987 году зрители увидели программу, которую совсем не ждали: монолитная и монохромная, практически без фирменного цоевского юмора, может быть, за исключением песни «Следи за собой», где он улыбается на сцене, и только по этой улыбке можно понять, что песня несерьезная. Следом появилась песня «Перемен», прозвучавшая в фильме «Асса» и ставшая символом перестройки, хотя эта песня, которую режиссер Сергей Соловьев попросил Виктора «придержать» для премьеры киноленты на целый год, была написана без какого бы то ни было политического посыла. Цой в своей крутизне не вызывает никакого сомнения, но в его песнях присутствовал особый юмор, далеко не всем понятный и абсолютно не политизированный.

АП В вашей коллекции не только экспонаты, касающиеся рок-музыки, это и материалы, связанные с поэтами, художниками, писателями, относящимися к абсолютно иным традициям и жанрам. Насколько, на ваш взгляд, творчество Виктора Цоя является продолжением питерской культурной истории, скажем, со времен первой волны «Сайгона», Довлатова, Бродского, Битова? Можно ли считать Цоя частью общего петербуржского культурного процесса?

СЧ Для меня, конечно, он часть культуры, линия которой не прерывалась. В целом она сейчас является темой моего главного исследования: связь, влияние и продолжение традиций футуристов и обэриутов.

Не могу тут не вспомнить забавную историю, которую мне рассказывали поэт Владимир Уфлянд и его жена Алла Валентиновна. В конце 1980-х годов проводились популярные вечера творческих дискуссий в разных залах ДК. Люди получили возможность общаться на волне перестройки, я сам помню, как ездил на литературные встречи, полемика дискуссий в ­каких-то пыльных залах, билеты за руб­ль продавали. Просто люди разговаривали, и за это никто тебя в ментовку не отводил, ты мог беседовать о чем угодно. На одном из таких полуночных фестивалей Уфлянд прочитал стихи — собственные и своего друга Бродского — и собрался пешком прогуляться от Невского до Фурштатской. Его обхаживали Курехин и Цой, но Курехин вскоре убежал, посетовав, что не может остаться из-за выступления в ночной программе. Цой покинул вечеринку и отправился провожать Уфлянда и его жену. Уфлянд спросил: «Виктор, можно же всю ночь гулять, веселиться, зачем вам наше общество?» В ответ прозвучало: «Мне с вами гораздо интереснее, чем с этим молодняком и ночными вечеринками, тусовками». Он их проводил до дома, был очень мил и вежлив.

В том споре в «Сайгоне» я сказал такую фразу: «Если вы вечером идете мимо детской площадки, где сидит компания и поет под гитару, в любом городе от Калининграда до Владивостока остановитесь, подождите пять-десять минут — и они начнут играть Цоя. Затем ­кто-то попросит следующую песню, ­кто-то вспомнит третью. И они останутся в этом цикле, пока не закончат его, от пятнадцати до сорока минут».

Песни Виктора Цоя играют на Дворцовой, на Арбате, в переходах метро, на набережных и в электричках. Куда бы ты ни приехал, эти песни поют везде — и так продолжается уже больше тридцати лет! Потому что они просты и понятны любому молодому человеку из любой семьи, города или села.

Я тогда сделал ставку, что по этой причине они и останутся — как народный фольклор. И выиграл спор, я в этом уверен. Для меня, конечно, это очень ценно.

АП Была ли необходимость в возрождении «Кино», и в чем, на ваш взгляд, правомерность такого воссоединения?

СЧ Мне кажется, что после смерти Цоя группа «Кино» заключила между собой соглашение не давать никаких интервью, ничего не комментировать. Потом были споры за авторские права и странная консервация на тридцать лет, когда от них многие ждали продолжения, перевыпуска ремастеринговых лент, выставок и даже концертов. Возможно, в 1990-е и в начале 2000-х не представилось возможности сделать это качественно. Проект «Симфоническое “Кино”» вскрывает этот «конверт с сургучной печатью». И тут уже с Александром Цоем запускается большой проект гастролей «Кино». Используются новые технологии, новые возможности, новые промоутерские схемы и, наконец, обработка и ремастеринг всех нюансов звука на переизданных альбомах.

Песни Виктора Цоя играют на Дворцовой, на Арбате, в переходах метро, на набережных и в электричках. Куда бы ты ни приехал, эти песни поют везде — и так продолжается уже больше тридцати лет! Они просты и понятны любому молодому человеку из любой семьи, города или села.

АП При этом выясняется, что «Кино» — практически единственная российская группа, чьи записи не звучат архаично.

СЧ Точно, и очень важный момент: у «Кино» есть ритмичные песни, под них можно танцевать на дискотеках. Моя приятельница московский стилист Галина Смирнская рассказала недавно, что на одной вечеринке, где собрался бомонд, ди-джей через каждые три-четыре песни ставил «Кино» — и все танцевали самозабвенно! В песнях «Кино» есть удивительная обманчивая простота, наивность в аранжировках, которая прошила время навылет — из века двадцатого в век двадцать первый. В них совпало все: лаконичность, простота и мелодичность, тембральность мужественного голоса. Герой его песен и лирический влюбленный, и циничный хам, который девочками крутит, как хочет, меняет их как перчатки, и человек, которому некуда пойти, и конечно, настоящий Герой в последних альбомах.

АП У вас немало артефактов, связанных с Цоем. Что они открывают с точки зрения исследования его личности?

СЧ В первую очередь его подход к черновикам песен, к письмам. У Цоя это была работа, он постоянно трудился, когда у него была свободная минута. Предпочитал уединение, ему была нужна концентрация определенная. Мало кто видел, как Виктор сочиняет. Он постоянно ­что-то менял, возвращался, доделывал, переделывал, искал подходящее слово.

АП Как для любого коллекционера, любого почитателя искусства, которое вы собираете — арт-объект, текстовое произведение или ­что-то иное, существующее в единственном экземпляре, большую ценность представляют экспонаты, сделанные руками самого героя. Есть ли у вас подобные?

СЧ Самое ценное сейчас в моей коллекции — это самиздатовские бобинные кассеты, сделанные Цоем кустарным способом. Некоторые из них — с его автографами. Это вся линейка до 1985 года, некоторые в двух разных авторских видах. Главный объект на сегодняшний день — макет для винилового альбома «Начальник Камчатки», специально сделанный вручную методом коллажа художником и фотографом Евгением Козловым по заказу Цоя и группы «Кино». Уникальность этой работы в том, что это, по сути, единственная яркая и красочная цветная двухсторонняя обложка андеграундной группы. Понятно, что о самом виниле в то время оставалось только мечтать.

Много афиш и плакатов концертов «Кино», сольных выступлений Виктора и фильмов «Асса» и «Игла». Есть письма Цоя. Это не личные письма, потому что здесь много тактичных нюансов. У меня в коллекции оказались образцы так называемого мейл-арта — художественного письма.

Как известно, Виктор входил в творческую группу «Новые художники», где главным был Тимур Новиков. В этой группе также состоял Георгий Гурьянов, барабанщик «Кино», и один из их басистов, Андрей Крисанов. Он, кстати, сильно повлиял на Цоя как художника, оформлял конверт пластинки «Группа крови».

Некоторые из этих художников с 1984 по 1988 год занимались тем, что посылали друг другу письма, которые они художественно оформляли, часто обращаясь друг к другу на «Вы». В этих письмах они излагали ­какие-то постулаты, директивы, там могла быть деловая переписка с инструкциями, пародирующая, конечно, все эти номенклатурно-­бюрократические штучки советской действительности. Там же могли быть рисунки, коллажные работы, могли быть ­какие-то месседжи в виде вырезок из газет. Так или иначе, там очень интересный социальный подтекст и контекст юмора. Г­де-то Цой подписывает конверт как «Цой Сергей Александрович» — то есть он в одном лице и Цой, и Соловьев Сергей Александрович. Само письмо написано на мосфильмовском бланке фильма «Асса», Цой пишет уже от лица Гагарина и просто требует срочно предоставить на «некосмические исследования» двадцать пять тысяч долларов.

АП Какие еще экспонаты, связанные с Виктором, составляют, что называется, «гордость вашей коллекции»?

СЧ У меня нет ­каких-то личных мечтаний о том, чтобы мне в руки попали гитара или его джинсы с курткой, которые, конечно, очень ценные артефакты. Главное, чтобы это все сохранилось и не пропало.

Я относительно недавно занялся собиранием артефактов и материалов о Цое. Но корпус коллекции уже достаточно большой. Помимо вышеперечисленного, это большое количество статей в журналах, газетах, значки, календари, кассеты, компакт-­диски. Удалось собрать все виниловые пластинки, которые выходили в мире. Есть даже ключи от квартиры на проспекте Ветеранов, ими можно до сих пор открыть вторую дверь, исписанную фанатами в 1980-е годы.

АП Сейчас в Москве проходит выставка «Виктор Цой: Путь героя», под которую не только нашлись серьезные спонсоры, но и государственные гранты. То есть в чиновничьи кабинеты сели люди, воспитанные на песнях «Кино». Ваша коллекция уникальна не меньше, чем экспонаты этой выставки. Имеете ли вы подобную поддержку, и какие точки взаимодействия могли бы быть у вас с ­какими-то государственными институтами?

СЧ Сейчас у госструктур появился особый интерес. Так же, как и у людей, у которых есть связи и деньги. Почти все считают, что моя идея о создании «Нового центра современного искусства» и архивного хранилища с новыми технологиями — прекрасная, и России такое необходимо.