События
Только что отыгравший сольную партию в «Стиксе» Канчели в Московской филармонии и экстренно заменивший другого солиста в Нижнем Новгороде (сыграв Баха, Пярта и Пелециса), Сергей Полтавский привез в Ростов старинную виоль д’амур и не менее оригинальный репертуар. Козырь концерта – смесь старинной европейской, арабской и турецкой музыки, а также внимание к французскому барокко, так редко звучащему в России.
Между тем столь разные традиции были воплощены в универсальной форме: типично европейский ансамбль барокко, включающий струнные и клавесин, с легкостью и особо не меняясь, становился инструментом восточной музыки. Конечно, тому «виной» не только участие особого голоса – небольшого барабана тонбака – в арабских композициях, но и характер самой музыки: густая мелодическая вязь, с редким единением партий солиста и струнных (которые всю дорогу дублировали сольную партию), типично восточные интонации. Несколько мгновений такой музыки – и вот уже кадры из турецкого «Великолепного века» перед глазами. Это не случайно, потому что ее автор, армянин Татиос Эфенди, действительно жил в Стамбуле, и его композиции сегодня признаются эталоном турецкой классической музыки. В опусе же, принадлежащем Месуту Джемилю, нет-нет да и вкраплялись европейские знаки – например, выразительные эхо вторящих виоле скрипки и виолончели, или, скажем, типичные пассажи в каденции.
Французское барокко, открывшее вечер концертом «Султанша» Куперена, практически не выдало восточных пристрастий известного композитора, но вот уже следующему барочному опусу – концерту «Великий Могол» Вивальди – удалось компенсировать это. У итальянского сочинения редкое имя, отсылающее к сенсации – крупному алмазу, найденному в середине XVII века в Индии. У Вивальди так озаглавлены целых два концерта – для солирующей скрипки и для флейты (причем флейтовый найден буквально не так давно в Национальном архиве Шотландии). Похоже, что ростовская публика, благодаря Сергею Полтавскому,услышала скрипичный «Могол» тоже в новой версии – для солирующей виоль д’амур. Инструмент, имеющий четырнадцать струн, из которых семь не игровых, а резонансных, о чем музыкант рассказал публике, обладает густым тембром в нижнем регистре и большим диапазоном и подвижностью, не уступающей скрипичной.
Уже в начальных тактах, с имитацией ударов в барабан, проглядывалось намерение Вивальди удивить экзотикой. Подлинным же сокровищем стала вторая часть сочинения –впечатляющее сольное высказывание виоль д’амур. Финал не обошелся без сюрприза: в каденции, разыгранной на двоих, Сергей Полтавский и барабанщик Иван Романченко посчитали нужным максимально усилить восточный колорит.
Однако музыкант не ограничился открывающим публике новые горизонты сопоставлением европейского и ориентального, а показал, какую музыку пишут для виоль д’амур в наши дни. Таким сочинением, опрокинувшим старинное время программы, стала сольная вещь Иоганнеса Фрича Violectra – для виоль с электроникой. Своим импровизационным характером в быстром движении, с мерцанием минора и мажора она напомнила и Fratres Арво Пярта, и в то же время прелюдийные барочные пьесы.
Яркая пьеса Фрича – словно знак, предвосхищающий заключительную программу абонемента, которая ожидается в середине мая. Главной и интригующей темой в ней станет сочетание барочной и ренессансной музыки с электроникой: приглашенный солист, кларнетист Георгий Мансуров, представит программу уже в тандеме с артистами ансамбля.
