Персона
Музыкальные музеи России. «Ивановка»… одно название этой усадьбы вызывает у многих душевный трепет. Здесь с 1890 года по 1917-й жил Сергей Васильевич Рахманинов. В 1932 году, живя в Америке, он писал: «…туда, в Ивановку, я всегда стремился. Положа руку на сердце, должен сказать, что и доныне туда стремлюсь». Ивановкой вдохновлены многие его произведения. Он ценил природу, уединение и тишину, круг друзей, которые к нему приезжали. Для музея удаленность от городов (от Тамбова 140 км, от Москвы – 600 км) скорее минус – добраться непросто. До ближайшей железнодорожной станции 20 км. Нет рейсовых автобусов. Но в тамбовском крае это – самый посещаемый музей. В России – один из самых посещаемых. По статистике, в 2013 году Ивановку посетили экскурсанты из 73-х регионов России и 29 зарубежных стран. Для отдаленной усадьбы это очень много.
Привлекает имя Рахманинова и возможность погрузиться в ту атмосферу, которая питала творчество композитора и составляла фон его жизни. Сама усадьба и, что не менее важно, дух этого места воссозданы коллективом музея под руководством Александра Ермакова (АЕ), подвижника, посвятившего всю жизнь этому музею. Появился в тех краях он 42 года назад. Преподавал в ивановской средней школе, а параллельно на общественных началах возрождал рахманиновскую усадьбу. Потом стал директором. На тот момент он был самым молодым директором музея. Елена Озерова (ЕО) побеседовала с Александром Ивановичем об истории этого легендарного места.
В память об Александре Ивановиче Ермакове «Музыкальная жизнь» публикует беседу с ним, которая произошла восемь лет назад. Редакция журнала выражает искренние соболезнования его семье.
АЕ Когда я приехал, на месте усадьбы была пустыня, поросшая зарослями чертополоха, клена, терна. Ни одно строение усадьбы не уцелело. Судьба Ивановки более чем трагична. Хотя в 1918 году Наркомат имуществ РСФСР предписывал тамбовскому Губисполкому взять Ивановку – имение Наталии Александровны Рахманиновой – под строжайшую охрану в связи с тем, что она представляла собой колоссальную материальную ценность: коллекции книг, оружия, мебели, живописи, рукописи Рахманинова. Но… как это у нас бывает, Наркомат предписал Губисполкому, Губисполком – Уездному, тот волостному… За 5 лет – с 1918 по 1923 – имение полностью уничтожили. Погибли все 24 строения, а напоследок в марте 1923 года разворовали усадебный дом.
ЕО Вы стояли у самых истоков восстановления…
АЕ Тогда о музее речь еще не шла, только о восстановлении флигеля. Сатины (теща и тесть Рахманинова) подарили его молодой семье Рахманинова. Там они и жили, приезжая в Ивановку. Нас поддержали Музыкальный фонд Общества охраны памятников и местный колхоз имени Карла Маркса, давший большую часть средств. Председатель колхоза, покойный Иван Александрович Анохин, очень любил Рахманинова, его музыку.
ЕО Вы тогда в школе работали. Как получилось, что возглавили музей?
АЕ Меня тогда просто взбесило, ну как же так: Ивановка известна во всем мире, а сама Ивановка понятия не имеет, кто такие Рахманиновы и Сатины. В то время в отреставрированном флигеле на одном этаже открыли музыкальную школу, а на другом свалили выставку из Москвы. Просто выкинул всех из флигеля и узурпировал власть. И на общественных началах стал заниматься сбором экспонатов, продвигать музей. Тогда еще скот пасли на территории усадьбы. И дороги не было, но к нам стали люди приезжать.
ЕО Вы тогда в школе работали. Как получилось, что возглавили музей?
АЕ Меня тогда просто взбесило, ну как же так: Ивановка известна во всем мире, а сама Ивановка понятия не имеет, кто такие Рахманиновы и Сатины. В то время в отреставрированном флигеле на одном этаже открыли музыкальную школу, а на другом свалили выставку из Москвы. Просто выкинул всех из флигеля и узурпировал власть. И на общественных началах стал заниматься сбором экспонатов, продвигать музей. Тогда еще скот пасли на территории усадьбы. И дороги не было, но к нам стали люди приезжать.
ЕО Сейчас даже представить трудно, что когда-то музыку Рахманинова запрещали у него на родине. Недавно перечитывала «Воспоминания Рахманинова», записанные Оскаром фон Риземаном, там приводятся уничижительные цитаты из газеты «Правда» 1930-х годов…
АЕ Сергей Васильевич всегда сторонился политики. А в 1930 году у нас побывал Рабиндранат Тагор, и на Западе в интервью стал рассказывать, какие мы свободные, счастливые. В ответ 1 января 1931 года в «Нью-Йорк таймс» появилось письмо, подписанное профессором-химиком Иваном Остромысленским, Ильей Толстым (сыном Льва Толстого) и Сергеем Рахманиновым, выражающее недоумение, как можно называть свободным государство, которым правит красная банда, залившая страну кровью и т.д., и т.д. Разумеется, тотчас же последовала реакция. На исполнение «Колоколов» Рахманинова в Москве в 1932 году появилась статья, в которой его называли «певцом русских купцов-оптовиков и буржуев», «непримиримым и активным врагом Советского правительства». Чтобы этот бред опровергнуть, надо взять партитуру «Колоколов» и посмотреть, что написана она в Ивановке в 1913 году, когда ни о белых, ни о красных и речи не было. Тогда же в 1932-м Московская консерватория выступила с призывом бойкотировать музыку Рахманинова. Это поддержали и Петербургская, и Киевская, и Одесская консерватории, и музыкальные училища (Тамбовское в том числе). В фондах нашего музея хранятся ксерокопии этих воззваний, подписанных очень известными музыкантами.
ЕО Не назовете их имена?
АЕ Нет. В свое время, когда я встречался с ними и показывал этот документ, меня просили, чтобы я не называл их. Просто в те времена у власти были историки, в том числе и музыковеды, которые обслуживали эту власть. В нашем «Альманахе» мы опубликовали – без комментариев – телеграмму Главреперткома, которая была направлена в Ростов-на-Дону. Главрепертком предписывал музыку Рахманинова не запрещать в сборных концертах, но программы, состоящие только из его произведений, не допускать. Но запретить музыку Рахманинова невозможно. Никто бы никогда этого не смог сделать. В фондах нашего музея есть издания произведений Рахманинова и 1918-го, и 1919-го, и 1925-го, и 1932-го, и1937-го годов. Есть романсы, изданные в блокадном Ленинграде. Музыка Рахманинова звучала всегда, она существовала и продолжает жить сама по себе.
ЕО Но вернемся к тому, как создавался музей. 40 лет назад ничего не было, а сейчас попадаешь сюда и кажется, что ты – в садах Эдема.
АЕ Восстановление Ивановки проходило трудно, без друзей мы не смогли бы ее поднять на ноги. Например, белый дом воссоздан только благодаря стараниям и усилиям Юрия Павловича Рахманинова, внучатого племянника Рахманинова.
ЕО Это близкое родство?
АЕ У отца Сергея Васильевича – Василия Аркадьевича – был старший брат, Александр Аркадьевич. Юрий Павлович – его правнук, прямая мужская ветвь. К настоящему времени кроме усадебного дома восстановлено 5 строений из 24-х. Это флигель, кладовая, гараж, садовый домик и дворовая изба. В избе мы хотим сделать Музей гражданской войны. Это необычно, казалось бы, не наша тема, но на примере гибели Ивановки мы хотим рассказать, что самое страшное, что человек придумал сам против себя – это гражданская война.
ЕО Хоть что-то сохранилось от усадьбы? Фундаменты зданий, например?
АЕ К сожалению, нет. Мы проводили раскопки, когда готовили фундамент под дом. Они были очень длительные. Обнаружили много предметов – изразцы, тарелки, конфетницы, изуродованный самовар, который мы отреставрировали. Извлекли из земли около 50 предметов. Два кузнецовских блюда нашли в воде, когда вычищали дно пруда.
ЕО Когда во время гражданской войны жгли дворянские усадьбы, часто вещи, мебель крестьяне забирали себе. Сохранилось ли что-то из Ивановки?
АЕ Да, вещи растаскивали. Многое расползлось по Ивановке и окрестным селам. Мы разыскивали и правдами-неправдами возвращали. Нашли рояль Беккер, который купил дед жены Рахманинова Александр Иванович Сатин. Вернули буфет, чайный стол, живописные полотна, консоли, часы. Ивановских вещей среди всех около 70 процентов. Мы их разыскали в 86 городах Советского Союза и в 16 зарубежных странах. Вот как все это расползлось. И сейчас нам известны еще 27 адресов, где находятся реликвии из Ивановки. Вопрос в деньгах. 27 адресов, но адреса эти только в моем блокноте, их никто не должен знать, потому что сами понимаете: коллекционеры моментально выгребут, и нам останется только ахать и охать. Музей интересен, когда в нем много мемориальных экспонатов.
К Ивановке только в последние десять лет музейное сообщество стало относиться с уважением. Дело в том, что музеи, которые находятся в домах, принадлежавших великим людям, очень чтут субординацию. А если собрание возникло на пустом месте, как в случае с Ивановкой, когда все пришлось восстанавливать, то к ним несколько снисходительное, я бы даже сказал, уничижительное отношение – новоделы… Ивановка заставила с собой считаться.
ЕО Как же с Ивановкой не считаться? Не говорю сейчас о парке, о нем речь впереди, но у вас же научный и культурный центр в Музее.
АЕ На протяжении 40 лет мы собираем свой архив. На первых порах нам очень помогала Елена Александровна Наумова, пианистка и художник из Петербурга. Петербуржцы-вокалисты Борис Штоколов, Галина Ковалева, петербургские художники Владимир Михайлов и Владимир Шестаков. Нас очень поддержала петербургская певица Валентина Рейх-Папазян, украинский писатель Николай Бажанов, автор книг о Рахманинове и Танееве. Весь свой архив по Рахманинову он передал в Ивановку. У нас есть неопубликованные письма Сергея Васильевича, письма его близких, фотографии, воспоминания, много подлинных афиш, программ концертов Рахманинова.
Сейчас мы работаем над четвертым томом Литературного наследия Рахманинова. Он будет посвящен выдающемуся российскому музыковеду Зое Апетовне Апетян (редактор-составитель трехтомника Литературного наследия Рахманинова, двухтомника Воспоминаний о Рахманинове). В него войдут все неизвестные ранее письма Рахманинова, найденные и нами, и музыковедами в Москве, Петербурге, Киеве, Лондоне. У нас проходят научные конференции. Полтора года назад в Музее был создан редакционно-издательский совет, который за это время подготовил девять изданий.
ЕО Эта область интересна, вероятно, в большей степени специалистам. А на посетителей производит впечатление и сама усадьба, огромный ухоженный парк. Множество цветов и, конечно, сирень.
АЕ Парк, усадьбу – сейчас это 25 га, а было при Рахманинове в 3 раза больше – мы не смогли бы восстановить без поддержки Ирины Константиновны Архиповой. Она говорила, что самое сложное – восстановить ауру этого места. Это действительно оказалось самым сложным. Архипова привозила нам сирень. От рахманиновской сирени оставалось 2 одичавшие клумбы. Все пришлось делать сначала. Сейчас у нас 44 сорта сирени. Если учесть, что всего сортов существует около трех тысяч, то у нас… очень большая перспектива.
ЕО Расскажите о Красной аллее! Там есть ну что ли окошечко, видимо, со старой кладкой?
АЕ Красная аллея – любимая аллея прогулок Сергея Васильевича. Если он находился в другой части парка, то к нему могли подойти дети или кто угодно. Но если он гулял по Красной аллее – никогда никто его не тревожил. Ни-ко-гда. Потому что знали, это не просто прогулка, это – работа. Когда мы в 1987-м году расчищали ее, обнаружили небольшой кусочек старой кладки. Мы его не стали закладывать.
ЕО Во времена Рахманинова здесь жизнь била ключом. Приезжали друзья, звучала музыка. И сейчас у вас тоже тишины не бывает… Летом я застала студентов на практике, они тоже своего рода концерты дают для каждой группы.
АЕ Мы чрезвычайно признательны Николаю Львовичу Луганскому: благодаря его стараниям в Ивановку вернулась музыка. Молодежи много приезжает. Когда он сам проводит мастер-классы, на них, как правило, столпотворение. Также к нам приезжает Сергей Евгеньевич Сенков, декан фортепианного факультета РАМ имени Гнесиных с концертами и мастер-классами. Я чрезвычайно признателен Союзу музыкальных деятелей, Фонду Архиповой и лично Владиславу Ивановичу Пьявко за то, что после ухода Ирины Константиновны, как бы самим им ни было трудно, Ивановку они не забывают. Благодаря поддержке Владислава Ивановича мы провели уже пять фестивалей вокального искусства имени И. Архиповой.
ЕО У вас есть грандиозный проект – симфонический фестиваль, который предполагает провести Михаил Плетнев со своим оркестром.
АЕ Прошлым летом, когда Михаил Васильевич приехал в Ивановку, мы определили время, подали заявку на грант. И в июне 2014 года состоится Первый фестиваль РНО.
ЕО Наряду с тем, что в Музее происходят такие выдающиеся музыкальные события, на сайте я увидела и такие трогательные праздники чисто сельские, посвященные капусте, картошке…
АЕ Это традиция Ивановки. На Покров всех крестьян лично Александр Александрович Сатин угощал. Сергей Васильевич на Троицу собирал людей. Поэтому у нас такие праздники – День варенья, Картошкины именины, День рождения капусты, Праздник тыквы, День яблока. Они собирают огромное количество людей. У нас первую субботу сентября проходит День яблока. Огромные столы, стоят корзины с яблоками из нашего сада, люди ими угощаются. Здесь же проходят мастер-классы, как правильно обрезать яблоню. Приезжают специалисты, продают саженцы. Можно попробовать варенье, пироги, яблоки, запеченные на меду в печи. И обязательно выступление фольклорных коллективов. Когда у нас проходят Картошкины именины, горожане могут купить картофель на специальной ярмарке. Можно обменяться семенами картофеля. Даем консультации, как правильно сажать картофель. И тоже огромные столы – конкурс картофельных блюд. В этом году было более 100 блюд. На праздник ухи мы готовим уху так, как любил Сергей Васильевич. Когда уха почти готова в нее добавляется на казан 250–300 грамм коньяка. Это такой шарм….
Проводим фестиваль «Театр в музейном интерьере». Театральные коллективы играют прямо в усадебном доме или в саду. Например, Балашовский драматический театр привозил «Богатую невесту» по Островскому, там действие происходит в саду яблоневом. Представьте себе цветущие яблони и между ними артисты в костюмах. Публика располагается на лавочках и просто на траве. Это необычно не только для провинции, где люди напрочь забыли, что такое театр, но и для большого города.
ЕО Оркестр – дорогостоящее удовольствие, сложное в организационном плане. Но для Ивановки это не редкость?
АЕ Конечно, не редкость. У нас бывали оркестры Плетнева, Китаенко, Дударовой. Федосеев трижды был в Ивановке. Пока у нас не был Спиваков со своим оркестром, но обещал приехать. Мы недавно встречались с ним, он сделал Ивановке королевский подарок – икону XVII века.
ЕО Наряду с тем, что в Музее происходят такие выдающиеся музыкальные события, на сайте я увидела и такие трогательные праздники чисто сельские, посвященные капусте, картошке…
АЕ Это традиция Ивановки. На Покров всех крестьян лично Александр Александрович Сатин угощал. Сергей Васильевич на Троицу собирал людей. Поэтому у нас такие праздники – День варенья, Картошкины именины, День рождения капусты, Праздник тыквы, День яблока. Они собирают огромное количество людей. У нас первую субботу сентября проходит День яблока. Огромные столы, стоят корзины с яблоками из нашего сада, люди ими угощаются. Здесь же проходят мастер-классы, как правильно обрезать яблоню. Приезжают специалисты, продают саженцы. Можно попробовать варенье, пироги, яблоки, запеченные на меду в печи. И обязательно выступление фольклорных коллективов. Когда у нас проходят Картошкины именины, горожане могут купить картофель на специальной ярмарке. Можно обменяться семенами картофеля. Даем консультации, как правильно сажать картофель. И тоже огромные столы – конкурс картофельных блюд. В этом году было более 100 блюд. На праздник ухи мы готовим уху так, как любил Сергей Васильевич. Когда уха почти готова в нее добавляется на казан 250–300 г коньяка. Это такой шарм….
Проводим фестиваль «Театр в музейном интерьере». Театральные коллективы играют прямо в усадебном доме или в саду. Например, Балашовский драматический театр привозил «Богатую невесту» по Островскому, там действие происходит в саду яблоневом. Представьте себе цветущие яблони и между ними артисты в костюмах. Публика располагается на лавочках и просто на траве. Это необычно не только для провинции, где люди напрочь забыли, что такое театр, но и для большого города.
ЕО У вас в Музее большое внимание уделяется детям. Расскажите об этих программах.
АЕ Идея Николая Луганского – приобщение к музыке в Ивановке всех детей, не только одаренных. Пусть они не будут музыкантами, но научатся слушать музыку, будут любить ее. Поэтому у нас популярна программа «Открывая мир музыки». К нам привозят детей, в том числе из детских домов, мы рассказываем о том, как надо слушать музыку, как вести себя в концертном зале, как встречать и провожать артиста. Потом 30–40-минутная концертная программа. А для тех, кто серьезно занимается музыкой, мы проводим Ассамблеи. В большом городе показать талантливого ребенка нет проблем, иди и показывай. А куда повести талантливого ребенка из глухой деревушки? На творческие ассамблеи 2014/2015 года у нас уже все места заняты. У нас нет гостиницы, и потому ограничено число детей, которых мы можем принять. Для пианистов такие мастер-классы проходят три раза в сезон, для скрипачей, вокалистов, художников – два раза. С детьми занимаются супер-профессионалы. А потом многие из них учатся дальше – в РАМ имени Гнесиных, в Московской, Петербургской и в Саратовской консерваториях, в Воронежской академии искусств.
ЕО С удивлением узнала, что у вашего Музея есть еще филиалы.
АЕ Их три. Музей семьи Рахманинова в Знаменском, Музей Сергеева-Ценского в Коптево, выставочный зал на станции Кобловка Юго-восточной железной дороги. И в 2014 году мы приступаем к созданию четвертого филиала – музея Бориса Пастернака на станции Мучкап, где бывал Борис Леонидович. Его отец, Леонид Пастернак, был знаком с Рахманиновым, написал его портрет. У нас будет необычный музей Пастернака, я не могу сейчас раскрывать все карты. Вы не забывайте, что тамбовщина – это колоссальный историко-культурный пласт. Возьмите музыкантов – здесь родился А.Н. Верстовский, работал Рахманинов 28 лет. Это еще и творческая лаборатория Чайковского. В имении Шиловских Усово, это в 160 км от Ивановки, он работал над 2-й и 3-й симфониями, над оперой «Кузнец Вакула» и симфонической поэмой «Буря». Здесь работали Василий Агапкин, Илья Шатров. Если говорить о художниках, то назову три имени – Федор Васильев, Василий Поленов и Александр Герасимов. Из литераторов назову только Баратынского и Сергеева-Ценского. Соседями Сатиных–Рахманиновых в округе были Волконские (имение Павловка), Петрово-Соловово (село Александровка), Воейковы (село Старая Ольшанка). И это только ближайшее окружение. У нас бытовала поговорка «воткни в землю оглоблю, вырастет телега». Тамбовщина – мощнейший чернозем. Поэтому все стремились иметь здесь усадьбу. Может быть, главное, что мы потеряли после октября 1917 года – это нашу провинциальную усадьбу. Ведь усадьба – это колоссальное средоточие не только хозяйственной деятельности – хлеб, гужевой транспорт. Но еще и колоссальные коллекции. Коллекции живописи, скульптуры, оружия, книг, мебели, фарфора и т.д. Мы почему-то забыли о том, что из русской провинциальной усадьбы вышла вся наша национальная культура XIX – начала XX века. Вспомните хотя бы одну осень Пушкина в Болдино. Вы вспомните, где лучше всего работалось Чайковскому, Рахманинову, Толстому, Тургеневу?
ЕО В усадьбе Сатиных–Рахманинова тоже была коллекция живописи. Сейчас в экспозиции музея есть подлинник Коровина. Чьи работы еще были в доме при Рахманинове?
АЕ В то время были картины Репина, потому что он с ним дружил, приобретались картины Айвазовского, было много немецкой живописи и скульптуры, книг и нот. Не забывайте, что бабушка жены Сергея Васильевича – Эмилия Александровна, урожденная Эмилия-Элизабет-Доротея фон Крюденер. Она из баронов. Когда стала хозяйкой Ивановки, то привезла с собой колоссальную коллекцию немецкой живописи. У нас сейчас – крохи в экспозиции.
Я вам хочу сказать, что музейному делу нужна реформа, которая изменила бы взаимоотношения столичных музеев с провинциальными. Возьмите любой столичный музей, зайдите в запасники – там огромное количество экспонатов, завалено все. Это никогда из запасников не будет извлечено. В лучшем случае на какой-нибудь юбилей раз в сто лет. Я не говорю о шедеврах мирового уровня, но работы второго, третьего ряда… Почему ими не поделиться с нами? Почему не передать нам на временное хранение? По сути, у нас один только один федеральный музей грамотно работает в провинции – Центральный музей музыкальной культуры имени Глинки. Из музея Глинки все реликвии Рахманинова, которые там есть, за 30 лет все побывали в Ивановке, все до единой, весь 18-й фонд. И в данный момент оттуда экспонируются 19 раритетов.
ЕО Вашей организации дела могут позавидовать мемориальные музеи, находящиеся близ столиц…
АЕ Это только начало. В 1978–79-м годах я стажировался у Гейченко. Меня как самого молодого директора музея в стране отправили к нему. Он задал вопрос: «Сколько тебе лет?» Мне было уже 26, к тому времени я 3 года был директором. Он говорит: «Лет на пять–шесть опоздали». Я начал думать, о чем это он? А теперь, когда у меня спрашивают совета, то я говорю: «Если новый музей создавать – подбирайте мальчишку-девчонку не старше 25. После 30 делать нечего». За жизнь невозможно все сделать. Можно только заложить фундамент. Вот посадишь дерево… У нас самые старые елки – им по 35 лет. От времен Сергея Васильевича у нас сохранились два дуба и три груши. Остальное все спилили. Я всем говорю: перед вами черновик будущего музея. Черновик. Еще нужны минимум три поколения музейщиков, чтобы все как следует отшлифовать.
