События
Алексей Мунипов снова собрал своих верных слушателей «на огонек», заманив их на сей раз зловеще-изысканной программой. Можно ли еще удивить нашу столичную публику музыкальной дьяволиадой? Как посмотреть ужастик сквозь призму музыки?.. Реально всё, если в твоем распоряжении имеется команда молодых и амбициозных талантов. Вместе со скрипачом Даниилом Коганом и пианистом Олегом Худяковым Алексей состоял этим вечером на службе у темных сил.
Отмеченный печатью зла, концерт выстроился вокруг культовой сонаты Тартини. С древних времен нечисть благоволила скрипачам: пестовала игрецов на хардингфеле, навевала сны неистовому Джузеппе, подрезала струны демоническому Никколо, а с недавних пор, видит бог, решила объединить усилия с огненным Даниилом. Соната была сыграна чертовски хорошо! Дьявольски обаятельные трели, фантастически завораживающий звук инструмента (скрипки работы самого Гварнери, тщетно скрывавшегося от искушений за монастырскими стенами), прекрасный контакт смычка со струной – публика пребывала в трансе, а вклинившееся в комплекс строений старого советского авиапромышленного предприятия арт-пространство открывало для себя мир новых звуков. Частичка нашей души по праву принадлежала в тот момент Даниилу Когану – этот дерзкий молодой человек не испугался потревожить заигранный шедевр, чтобы вдохнуть новую жизнь в миф о тайной связи Музыки с Дьяволом.
Тень вдохновенных «Дьявольских трелей» легла и на пару прозвучавших далее сочинений, задавая эмоциональное единство концерта. Пятая соната Изаи для скрипки соло – музыка импрессионистически тонкая, изысканная, полная красочных «переливов». Исполняя первую ее часть, с поэтичным именем «Аврора», Даниил был нежным и одновременно напористым, не без ущерба для прозрачной звуковой атмосферы этой воздушной пьесы. Вместо «Восходящего солнца» Моне получилась скорее «Лунная ночь на Днепре» Куинджи. Трактовка Grave из Второй сонаты И. С. Баха также была отмечена романтическим флером, но запомнилась не только этим: всю «обязательную часть» программы Даниил мужественно боролся с контрапунктом человеческого кашля, вибраций телефонов и даже разговоров в зале, да еще и самостоятельно переворачивал ноты… Все акробатические трюки выполнялись безупречно, и как можно было не любоваться в такие моменты великолепной пластикой артиста?!
И тут же – полная смена впечатлений. Первая скрипичная соната Прокофьева буквально накрыла аудиторию. Произведение, написанное в годы Великой Отечественной войны, – уже сам этот факт может сказать о многом. Но ожидал ли композитор такого, поистине безумного исполнения, какое нам посчастливилось услышать в тот вечер?! Сверхтемпераментная игра Олега Худякова и Даниила Когана: леденящая душу страшная музыка сонаты, особенно дребезжащий дьявольский пляс второй части, буквально впечатывала каждого в неудобные пластмассовые стулья!.. Музыке Прокофьева Даниил отдавался с таким пылом, что порой пережимал смычок; дребезжащим был уже не только пляс, а и звук инструмента на протяжении всей сонаты. Поистине «братский» дуэт с титанической энергией! Концертмейстер чутко улавливал настроения солиста и сходил с ума не иначе, как строго следуя за Даниилом.
Такая сложная программа казалась неподъемной для этого пятничного вечера! И будто нарочно Алексей Мунипов – не иначе как вдохновленный логотипом компании Pixar – своеобразно подошел к решению вопроса со «сценической обстановкой». На протяжении всего концерта лампы светили слушателям прямо в глаза, по-видимому, чтобы отпугнуть злых духов… Но с первыми звуками Ноктюрна Сибелиуса обо всем позабылось. Наступил катарсис. Маленькая пьеса финского композитора стала тем самым долгожданным рассветом, который прогнал нечисть.
Но и на этом вечер не завершился! После перерыва нам было суждено пережить конец света – разумеется, под музыку Оливье Мессиана. Алексей Мунипов явно решил испытать фанатов ДК на стрессоустойчивость… Даниил Коган «зажигал» и здесь, а компанию ему составили Арсений Тарасевич-Николаев, Евгений Румянцев и Михаил Меринг. Играли мрачно. Стильное, свежее, но угловатое исполнение квартета – под покровом ночи, в неосвещенном зале – олицетворяло триумф надежды перед лицом безысходности.
Эмоциональная аура интерпретаций, ведомых молодым Коганом, – поразительная. Эстетов же особенно порадовало звучание фортепиано: Тарасевич-Николаев укрощал рояль Estonia, извлекая из недр этого строптивого инструмента нежную теплоту тембра. «Бездна птиц» в неординарной трактовке Михаила Меринга звучала ярко и солнечно. И только обоим финалам не повезло. Слушать «Хвалу вечности Иисуса» было настоящей мукой: возможно, от чрезмерного волнения Евгений Румянцев не всегда попадал в интонацию, вел свою линию как-то блекло и неуверенно (впрочем, в следующих частях виолончелист овладел собой и был проникновенным). В «Хвале бессмертию Иисуса» случился конфуз иного рода: в какое-то мгновение исполнители разошлись, но, к своей чести, быстро нашли друг друга. Очевидно, отыграть подобную программу с огромным накалом чувств и сохранить свежесть до самого конца – задача не из простых. Потери неизбежны, но молодости свойствен максимализм. Хрестоматийное произведение Мессиана артисты исполняли так, словно это они здесь и сейчас находятся перед лицом вечности – в тот самый момент, когда все зло на Земле будет низвергнуто и откроется тайна жизни. Удивительное ощущение не покидало публику после концерта: казалось, что в ручейке потянувшихся на выход слушателей скрывается некто, кому удалось эту тайну познать…
