События
По графику (раз в четыре года) московский конкурс должен был проходить прошлым летом. Тогда помешала пандемия, сейчас она вроде пошла на спад – но в Китае нашли что-то новенькое, и власти этой страны запретили своим балетным ехать на конкурс именно по этой причине. Так, соревнование, много лет считавшееся «балетной Олимпиадой», лишилось одной из традиционно сильных команд. Многие другие команды (старые школы – Франция, Дания, новые школы США) не приехали в Москву из-за спецоперации. Официально на конкурсе было объявлено, что в нем участвуют представители 21 страны, но, если исключить команды Монголии и Южной Кореи, можно констатировать, что практически все флаги на фасаде Большого обеспечены иностранцами, уже давно работающими и живущими в России. Солисты дальних и ближних театров (в российской провинции обнаружились танцующие бразильцы и греки, ирландцы и итальянцы, японцы и англичане; не забыли про конкурс белорусы, узбеки, казахи и киргизы), ученики в наших балетных школах, приехавшие из недружественных ныне России стран. Они прикипели к нашему балету душой и контрактами, в большинстве своем выучили русский язык – в общем, наши люди, что и говорить. То есть в этот раз случилась не Олимпиада, а чемпионат России. Открытый чемпионат. Ну и славно – можно было пристальнее вглядеться в местный пейзаж, оценить, кем богаты отечественные театры.
Закон суров, но это закон
Конкурс живет по жестким правилам, и каждый раз они… совершенствуются? Вряд ли можно так выразиться, если вглядеться в то, что было предложено конкурсантам в этом году. Нет, есть положения, не менявшиеся много лет – например, деление на младшую и старшую группы. В младшей меряются артистическими силами школьники, в старшей – действующие артисты. Возрастной предел школьникам был поставлен все тот же – 14-18 лет на день конкурса, взрослым же граница была сдвинута: вместо 19-25 стало 19-27 (вероятно, чтобы не лишать права участия тех артистов, что готовились к прошлому году, а в этом уже перешагнули 25-летний рубеж). Это понятно и нормально, хотя, конечно, создает ситуацию, когда рядом с юными солистами выходят бороться за медали кумиры публики и властители умов. Но так, вообще-то, происходит в ежедневном репертуаре обычного театра каждый день, так что тут ничего страшного. Ничего не поменялось в количестве комплектов наград – их по-прежнему восемь: четыре в старшей группе (мужчины соло, женщины соло, мужчины – дуэт, женщины – дуэт) и четыре в младшей (принцип тот же). Гран-при один на все возраста и может быть вручен и одиночке и дуэту; впрочем, его вообще присуждают редко (за прошедшие 13 конкурсов – 4 раза), и в этом году сверхзвезд жюри тоже не обнаружило. Прибавились, учитывая инфляцию, призовые суммы (в младшей группе от 225 тысяч рублей за диплом, до 1,5 миллиона за первую премию, в старшей «вилка» от 375 тысяч до 2,25 миллиона). Изменения же в программе были менее приятны.
Во-первых, конкурс был посвящен 95-летию Юрия Григоровича, вот уже дюжину конкурсов подряд возглавляющему жюри. Балетмейстера в зале не было, он смотрел видеотрансляцию состязания («там, где он сейчас находится», – было сказано на пресс-конференции). Посвящен – и посвящен, прекрасно. Но этот торжественный жест создал неприятности артистам старшей группы, выступающим в дуэте: кроме традиционного па-де-де из классики, они стали обязаны на третьем туре исполнять большой фрагмент какого-нибудь сочинения юбиляра. Двойная нагрузка в один вечер; хорошо, что обошлось без травм. Но кроме усталости мышц артистов раздражала и несправедливость: это правило появилось только для дуэтов. Артисты, выступающие соло, могли танцевать хореографию Григоровича в третьем туре, а могли и не танцевать. Медали при этом совершенно равны друг другу.
Еще одно неразумное правило касалось исполнения современной хореографии во втором туре. По регламенту все участники всех групп кроме очередных вариаций или па-де-де на втором туре должны исполнить что-то новенькое. Но тут снова возникло неравенство: все участники младшей группы и все солисты старшей должны были станцевать нечто сочиненное не позже 2010 года, в то время как дуэты могли выбирать из хореографии «второй половины ХХ – начала XXI века» (то есть брать сочинения великих хореографов, а ведь Бежар, Ноймайер, ван Манен, как правило, производят более сильное впечатление, чем отечественные молодые современники).
Ну и последняя «мелочь, но неприятно» – количество дипломов для каждой подгруппы ограничено двумя. Ранее все, выходившие в финал, считались дипломантами конкурса – и это было справедливо. Теперь же кроме дипломов присуждаются «грамоты». Они не сопровождаются деньгами, и вообще, выглядят диковато. «Дипломант международного конкурса» – это понятно. А с грамотой танцовщик – грамотант, так, что ли?
Широка страна моя родная
Но оставим в стороне бюрократические неприятности, поговорим о танцах. На конкурс приехали артисты из Красноярска и Новосибирска, Самары и Казани, Челябинска, Якутска, Уфы, Перми, Астрахани, Екатеринбурга, Улан-Удэ и Нижнего Новгорода. Разумеется, в списках засверкали имена и артистов двух столиц. Несмотря на то, что в Москву приезжали лишь посланцы, а не вся труппа, конкурс, как правило, позволял составить четкую картинку того, чем живет и как танцует каждый театр. Татарский театр оперы и балета, давно выстраивающий труппу как коллекцию приглашенных звезд, показался на конкурсе двумя бразильцами, одним англичанином и одной японкой. Аманда Гомес и Вагнер де Карвальо, в свое время окончившие школу Большого театра в Бразилии, в яростной борьбе схватили призы в старшей группе (дуэт) – «золото» у танцовщика, «серебро» у балерины. Пара демонстрировала идеальное взаимопонимание в танце – было понятно, что вот эти Жанна и Филипп идут брать штурмом королевский дворец, не ссорясь по поводу того, по какой лестнице подняться, а эти Маша и Принц в равной степени согласны быть декоративными игрушками. В современном разделе они выбрали номер Александра Могилева – самого эстрадного из сегодняшних модных творцов и самого понятного простодушной публике. Завоевавший лишь диплом Алессандро Каггеджи (итальянец с английским паспортом) танцевал менее ровно, трюки у него получались не всегда идеально – но в нем летел тот романтический порыв, что и делает балет искусством, а не спортом. Он сам поставил для себя и своей партнерши Маны Кувабара номер на музыку Генделя, где за пять минут рассказал историю Сирано де Бержерака, и это был весьма примечательный дуэт. Артисты встречались руками, локтями, телами, но «Роксана» ни разу не оторвалась от пачки листов бумаги, их ворошила и улыбалась им, как бы отчаянно и нежно ни пытался вести с ней диалог «Сирано». (Мана Кувабара получила диплом как лучшая партнерша, не участвующая в конкурсе).
Сразу было понятно, что Екатеринбургу конкурс не важен – театр живет созданием нового искусства, а не чемпионатами по классике. Из «Урал Балета» приехал лишь Томоха Терада – замечательный виртуоз, решительно добавивший всем героям балетов XIX века советской героической краски. По безошибочному исполнению текста он точно заслуживал одной из главных премий, но увез только «грамоту». Впрочем, не только – еще воспоминания о буйной восторженной овации зала.
Новосибирск, в последние несколько лет как-то блекло проявляющийся на балетной карте России (премьеры переносятся из Михайловского театра, собственной репертуарной политики фактически нет), неожиданно прислал совершенно чудесную пару и тем дал надежду на исправление ситуации. В Анастасии и Артеме Пугачевых живет галантность древнего балета. Не рекордистского, но будто вырезанного из лунного света: чистая поэзия, чистейшие па. Жизель Анастасии парила в руках партнера (нет, не в руках – в воздухе) безусильно, печально – и счастливо. Жюри довольно резко сократило число участников к третьему туру (осталась треть), но вот эта пара – единственная, чей непропуск в финал можно твердо назвать ошибкой.
Пермь отправила двух замечательных, очень разных по темпераменту и стилю солистов – Георгия Еналдиева и Кирилла Макурина, и каждый из них ухитрился сотворить несколько мелких погрешностей, из-за чего артисты не прошли в третий тур. Большой потенциал, славная школа и недостаточная самодисциплина – это точный разговор о нынешнем пермском балете. А прекрасное завтра пермскому балету пообещали лауреатки младшей группы – но об этом чуть позже.
Посланцы Уфы и Сыктывкара, Нижнего Новгорода и Чебоксар не преодолели первый тур. Проблемы у всех театров разные (вроде бы крепко сколоченная труппа в Уфе, деловитый небедный театр бесконечно далек от проблем существующих на грани выживания театров Сыктывкара и Нижнего), но суть, в общем, одна: везде классика не мыслится как что-то революционное. Выучить и воспроизвести – этого мало для художественного роста солистов. Нужны взрывные, тормошащие премьеры, революционные редакции, совсем новый взгляд на старые тексты. Тогда все это и создаст качество танца, способное произвести впечатление на масштабном конкурсе. До второго тура задержались артисты из Самары, но тут иная проблема: весьма любопытно подобранный незатоптанный классический репертуар – и полное отсутствие имперского шика, с которым эти редкие танцы только и имеют смысл. Практически то же самое – продуманный репертуар, качественное партнерство, но общее ощущение от танца как от воспроизведения урока, а не открытие, не фейерверк – от танцев пары из Улан-Удэ, что тоже не прошла в финал. У театра Улан-Удэ есть хорошо выученная труппа, есть потенциал, но, кажется, совсем нет отваги для прорыва в первые ряды российских театров, нет дерзкой программы.
Триумфаторами стали Астрахань, Челябинск и Красноярск. Волжский город вручил конкурсу Камиллу Исмагилову и Субедея Дангыта (третья и вторая премия в дуэтах соответственно). Пара виртуозов (о, «флажки» в «Дон Кихоте» у танцовщика! Прямой привет от Владимира Васильева) летали, вертелись, хохотали в танце и ни на секунду не забывали о плавности рук, о текучей поэзии, спрятанной хореографами прошлого в виртуозных вариациях. (В Астрахани год главным балетмейстером был Дмитрий Гуданов, привлекший в театр первоклассных артистов; что останется после его ухода – посмотрим.) Челябинск похвастался дуэтом Лири Вакабаяси – Кубаныч Шамакеев: японско-киргизская пара стала лучшими Дианой и Актеоном конкурса (а их было немало) и увезла две третьих премии в дуэте. (По правилам вторые и третьи премии жюри имеет право делить, чем оно и занималось). Челябинск артистами и славен: театр держится на собирании ярких личностей, не особенно задумываясь о качестве репертуара. Красноярск же отправил сразу пять человек: аккуратную пару Анна Федосова – Юрий Кудрявцев (увы, аккуратности мало для прорыва в третий тур, «Щелкунчик» – слишком рискованный выбор для второго тура, где разгорается главная схватка и народ шарашит то «Дон Кихота», то Медору и Раба), истинного сибирского Спартака – Георгия Болсуновского (маленькая ошибка – и всего лишь диплом) и пару Елена Свинко – Марчелло Пелиццони, взявшую в плен жюри и публику дуэтом из «Катарины, дочери разбойника» (вторая премия – у балерины, диплом – у итальянского танцовщика, обосновавшегося в Сибири). Так Красноярск заявил о богатстве своей труппы и богатстве возможностей (от качественного исполнения балетов Григоровича до не менее качественной стилизации пропавшего балета XIX века).
Большой театр в этом году представил лишь одного конкурсанта, что было похоже на заявление «мы ни с кем не соревнуемся, мы по определению всех победили». Солист Дмитрий Смилевски не уронил честь столицы, побывав и чуть чопорным Дезире и прорезающим пространство с энергией испытываемой вины Солором, а в современной части конкурса – и Шерлоком (номер, явно вдохновленный творчеством Бенедикта Камбербэтча, поставила артисту Марина Акелькина; в фонограмме звучал Ханс Циммер). Награжден первой премией (соло). С величественной грацией явилась в па-де-де Обера юная солистка Мариинского Мария Ильюшкина – и «приморозила» и так прохладный виртуозный текст, и станцевала на уровне главных балерин мира. Солист Мариинки Никита Корнеев буквально принес себя в жертву партнерше – он упрощал собственный текст, пренебрегал производимым на публику впечатлением, лишь бы обеспечить артистке стопроцентный комфорт и безопасность. В результате у нее – первая премия в дуэтах, у него – третья (и ворчание болельщиков вслед, что, мол, не заслужил; ну, будем считать, что наградили за рыцарство). Еще два молодых артиста Мариинки – Максим Изместьев и Руслан Стенюшкин – пока числятся в кордебалете, исполняя маленькие партии. Конкурс показал, что по уровню проработки партий, аккуратности и легкости танца они вполне достойны следующих ступенек в карьере (конкурсные результаты – третья премия и диплом, соло). Единственная посланница Михайловского (впрочем, может быть, назвать ее просто дочерью петербургского балета: за недолгий срок она сменила Михайловский на Мариинский и снова вернулась в Михайловский) Анастасия Смирнова шикарно прыгала «в кольцо» в вариации Лауренсии и решительно забрала вторую премию соло, поделив ее с посланницей Казахстана Маликой Ельчибаевой (которой по манере исполнения Кармен гораздо больше подошла бы откровенная версия Матса Эка, чем скромная по нашим временам версия Алонсо). Первую премию у женщин соло не присудили; вторую премию у мужчин соло взял обитающий в Баварском балете Дмитрий Выскубенко.
Недетское занятие
Результаты в младшей группе подчеркнули три традиционных центра силы в российском балете: Москва, Петербург, Пермь. Столица выставила студента и студентку: Макар Михалкин (занимающийся у Михаила Шаркова) решительно и изящно прошел маршрут «Жизель» – «Пахита» – «Корсар» – «Дон Кихот» и забрал первую премию соло; студентка не вышла в третий тур. Петербургская команда приехала всемером и заняла весь женский пьедестал почета в соло и оставшуюся часть мужского. Их было семь – пять девчонок и двое парней. Из девиц – четыре второкурсницы (Мария Кошкарева и Софья Валиуллина учатся у знаменитого педагога Людмилы Ковалевой, Ярославна Куприна и Ангелина Карамышева – у Юлии Касенковой) и одна первокурсница (Камила Султангареева занимается у Ирины Желонкиной). Девчонки поделили между собой медали так: Кошкарева стала первой, Куприна – второй, Султангареева – третьей. У Валиуллиной – диплом, у Карамышевой – грамота. Мариинский театр через год ждет богатое пополнение – яркие индивидуальности, богатая выучка. Кошкареву руководитель труппы Юрий Фатеев пригласил в стажерский штат театра еще за неделю до конкурса: видимо, опасался, что девушку «уведут», разглядев на крупном соревновании. Ей меж тем учиться еще год – и таких приглашений не делали даже Диане Вишнёвой в свое время. Второе место в младшей группе соло получил студент той же Академии Русского балета румын Лука Добош (педагог – Николай Цискаридзе), поделив его со сверстником из той же АРБ – англичанином Тайга Кодама-Помфретом (учится у Алексея Ильина). Оба молодых человека вдохновенно летали над сценой Большого, обещая впечатляющие балетные карьеры. Третью же премию поделили Иван Одинцов из Якутии и Чхон Чжон из Кореи, каждый из них вложил в танец не только виртуозность, но и точное понимание артистизма.
В дуэтах у мужчин младшей группы присудили лишь одну премию из трех – вторую. Лауреатом стал минчанин Рома Гуделев – танцовщик аккуратный, но пока как-то немного испуганный. Первую премию у девушек соло также не присудили, зато вторую и третью получили совершенно фантастические юные пермские балерины – Валерия Кузнецова (ученица Елены Щегловой) и Дарья Чугунова (ученица Ирины Козынцевой). Мягкость танца, воздушность его и при этом – интеллектуальная выстроенность – вот что такое две эти девушки (в любом репертуаре от «простодушно-комического» до «романтического»). Их приход обещает многое Пермскому театру – если, конечно, их не утащат далеко от дома другие руководители трупп. Специальной премии были удостоены и их не участвующие в конкурсе партнеры – Олег Мангадаев и Лев Копылов.
Конкурсы и фрики
Не бывает такого московского балетного конкурса, чтобы про его первый тур не рассказывали анекдоты. Организаторы вечно ведутся на «количество флагов» и пропускают сквозь предварительный отбор вдохновенных любителей, решающих во что бы то ни стало станцевать на сцене Большого. В этом подходе есть доброе человеческое чувство: ну вот всю жизнь мечтает человек, дадим ему попробовать, может быть, живьем у него получится лучше, чем на представленной в оргкомитет записи? В результате зал кусает губы, чтобы не захохотать в голос, – и аплодирует развлечению; быть может, такие конкурсанты и уезжают с уверенностью, что им устроили овацию в Москве. В этом году тоже, конечно, были такие случаи. Юная австрийка, масштаб личности которой легко позволял ее представить в национальном костюме соседей-баварцев, а вот пачка не позволяла ничего. Парагвайская балерина, с таким надрывом поднимающая ногу чуть выше девяноста градусов, что хотелось предложить ей домкрат. Гость из прекрасной южной страны, в партии Солора изображавший Одетту. Еще один гость из другого полушария, в прыжке более всего похожий на тумбочку, падающую с четвертого этажа. И еще одна танцовщица, надевшая пачку почти в подмышки (чтобы увеличить длину ног). И еще… Все они, безусловно, дарили радость людям. Но если задуматься всерьез – это же важный международный конкурс…
Который, наконец, закончился. Медали вручены, артисты разъехались. Первые последствия XIV Международного будут видны осенью: продвижения в труппах, переходы в другие театры. Те сконцентрированные надежды, что артисты и школьники швыряли в московский воздух в начале лета, в течение нескольких лет будут становиться реальностью. А мы, отмечая дебюты в той или иной партии, будем говорить себе и друзьям: «Еще на конкурсе было видно – это его/ее роль». Ну или: «Кто бы мог подумать?»
