События
На «Композиторских читках» Московский ансамбль современной музыки и кураторы разбирали опусы тринадцати молодых композиторов со всей страны.
«Композиторские читки» существуют уже четыре года и проходят в разных городах – от Красноярска и Новосибирска до Санкт-Петербурга и Москвы. Кураторы меняются от города к городу, и в Петербурге ими стали композитор и медиахудожник Алексей Наджаров, композитор Марк Булошников и композитор, музыковед Светлана Лаврова.
Сессии проходят в формате разбора и фидбека на каждое произведение, и в определенной степени мы решили продолжить их формат в статье, где на одни и те же вопросы отвечали молодые композиторы. «Читки» дают срез профессионализма молодого поколения композиторов, мы же сделали срез их мотиваций и мировоззрений.
Всегда важно знать, для чего молодые композиторы, большая часть которых сейчас учится в консерваториях, приезжают на такого рода мероприятия. Мы предложили участникам ответить на этот вопрос. Примечательно, что в своих ответах молодые композиторы говорили о профессиональном опыте, внутрицеховых и дружеских контактах, но никто не сказал о том, что ехал за получением бонусов от Союза композиторов и МАСМ, ведь по итогам ридинг-сессии определяются обладатели именных стипендий Союза композиторов России; стипендиаты Международной академии молодых композиторов в городе Чайковском в 2022 году и резиденты МАСМ, чьи произведения будут исполнены в концертных программах ансамбля в 2022–2023 годах.
Фархад Бахтияри: Для контакта с современными композиторами и более углубленного знакомства с процессами, происходящими в отечественной композиторской среде.
Карина Нестерук: «Читки» – это разные взгляды относительно твоей музыки и ее устройства, это новые знания и слуховой опыт, анализ музыки коллег и расширение диапазона воспринимаемого. Также это знакомства с интересными людьми и встречи со старыми друзьями.
Анонимно: оказаться в среде единомышленников, обменяться с ними идеями и получить новый опыт от читок своего произведения.
Никита Костиков: Увидеть и услышать свое сочинение, получить комментарии от кураторов и музыкантов. Даже простое пребывание в этой атмосфере невероятно полезно.
Лаля Алескерова: С целью своего профессионального развития. Показать сочинение профессионалам, получить обратную связь от композиторов и исполнителей, узнать что-то новое, услышать исполнение своего сочинения.
Дмитрий Баженов: Показать свою музыку, которую я считаю достойной; послушать вещи других композиторов и интересные лекции, просто пообщаться с другими участниками «Читок».
Лукас Сухарев: Самая важная цель для композитора в подобных мероприятиях – услышать и увидеть реализацию своего замысла и путем полученного результата, комментариев и оценок соотнести его с оригинальной идеей. Идеал в этом случае недостижим, поскольку идея рождается в вакуумной системе координат внутри композиторской головы. Все это создает обширное поле для саморефлексии.
Алексей Тарасов: Узнать, как сейчас пишут музыку, как мыслят молодые композиторы; получить критику своей музыки от профессионалов.
Следующий предложенный вопрос высветил проблему современного российского композиторского образования: современную музыку молодых композиторов мало играют и обсуждают во время обучения. Для композитора всегда (или чаще всего) важно услышать исполнение своей музыки, проделывающей путь от замысла и его перенесения на бумагу (или программу) до работы с музыкантами. Не будем вдаваться в давний как мир спор музыковедов о том, что является музыкой – партитура или ее звучание, но очевидно, что последнее оказывается важным.
Фархад Бахтияри: Это платформа для совершенствования композиторов, существующая в противовес широко распространенному академизму и консерватизму.
Карина Нестерук: Формат «Читок» подразумевает не только консультации кураторов в лице опытных композиторов, но и живое исполнение МАСМ, их фидбек и комментарии с исполнительской точки зрения.
Никита Костиков: Музыканты МАСМ – это исполнители высочайшего класса, специализирующиеся на современной музыке. Услышать свое произведение в их исполнении, увидеть весь процесс изнутри и получить от музыкантов рекомендации ценно. Понятия «индустрия» и «современная академическая музыка» почти оксюморон, но то, что делается на «Читках», невероятно важно для самих авторов.
Лукас Сухарев: Формат «Читок» важен для всех участников этого мероприятия. В первую очередь молодые композиторы чувствуют необходимость и стимул в высказывании, которое таким образом может быть не только услышано, но воспроизведено и подвержено обсуждению, оценке, критике и корректировке. Союз композиторов может знакомиться с молодыми авторами и непосредственно отслеживать деятельность своих потенциальных членов и резидентов. МАСМ активно пополняет свой и без того огромный репертуар свежими именами и их смелыми произведениями. Даже вольнослушатели – имеющие или не имеющие отношения к музыке, любители и профессионалы – таким образом могут проникнуть в тайны создания музыки, существенно расширив свои представления как о современной музыке, так и об исполнительском и композиторском искусствах.
Алексей Тарасов: Формат «Композиторских читок» важен на нашем творческом поприще, так как он дает возможность видеть актуальные проблемы в композиции сегодня.
Многие композиторы, приехавшие на «Читки», учатся либо в Санкт-Петербурге, либо в Москве, но родом из других городов. Распространенное мнение, что современная академическая музыка, и шире – современное искусство, существует исключительно в Москве. Процессы децентрализации в России запустились не так давно, но уже видны их плоды: музеи и галереи современного искусства существуют в каждом городе-миллионнике, фестивали современной музыки проходят во многих городах страны. На этом фоне все активнее звучат голоса о перепроизводстве современного искусства в Москве. Примечательно, что ответы молодых композиторов намечают строго вертикальную модель существования современной академической музыки в стране, не замечая многих процессов, слабо рефлексируют по поводу ситуации в Москве, и не оговаривают существующий от студентов и горожан запрос на современность.
Фархад Бахтияри: [В Москве] вполне хорошо. Цветет, но немного не в том ключе, как бы хотелось.
Карина Нестерук: Санкт-Петербург несколько традиционен, из-за чего я в своей концептуальной деятельности часто сталкиваюсь с непониманием. В Калининграде, откуда я родом, современная академическая музыка не в почете даже в профессиональных учебных заведениях. Ее изучение заканчивается на Шостаковиче, студенты едва касаются европейской музыки начала XX века.
Анонимно: Не очень, хотя Санкт-Петербург – культурная столица России.
Никита Костиков: Я живу в Сочи, и там просто не до современной академической музыки из-за туристического характера города. Хотя музыкальная жизнь там более или менее активная.
Лаля Алескерова: Хорошо, так как я из Москвы.
Дмитрий Баженов: Как обстоят дела с современной академической музыкой в Москве, объяснять, думаю, не нужно. А в Жуковском просто нет музыкального образования выше музыкальной школы, поэтому говорить особо не о чем.
Лукас Сухарев: В моем родном городе Сыктывкаре современная академическая музыка мертва. Про город же, в котором я ныне учусь, – Москву – наоборот, говорить необходимости нет.
Алексей Тарасов: В Санкт-Петербурге современная академическая музыка не так много звучит, как в Москве. Но, думаю, Петербург на пути к популяризации нашей новой композиторской музыки.
Еще один аспект, о котором сегодня мало кто задумывается: как должен проходить разбор партитур, тем более публичный? Можно ли, не спрашивая композитора, обращаться к нему на «ты», необходимо ли заранее выработать структуру разбора или форма должна оставаться разомкнутой? Как далеко можно заходить в иронии, и считывает ли композитор и весь зал пост- (или мета-) иронию?
Фархад Бахтияри: В отношении некоторых сочинений – да, в отношении части – нет. Временами чей-то острый сарказм, подхваченный другими исполнителями и куратором, сражал зал наповал и ставил композитора в неудобное положение.
Карина Нестерук: стоит разделять оценочные суждения и вкусовщину от объективных моментов. Мне указали на недочеты в нотации, на исполнительские трудности, и в техническом смысле разбор был более чем полезен.
Никита Костиков: Вас разбирают, критикуют, подкалывают или даже просто ругают на публике. Но мы знаем, на что идем. Нужно отдавать себе отчет, что в искусстве эстетика всегда выше этики. Без этого оно попросту не смогло бы существовать.
Дмитрий Баженов: Разбор моего сочинения был этичен, насчет других композиторов могу только сказать, что личное мнение часто высказывалось так, как будто это что-то обязательное для наставления; также не всегда было понятно, речь идет о вкусах исполнителей или об объективном качестве музыки.
Лукас Сухарев: Все замечания и рекомендации ко всем композиторам от МАСМ были чрезвычайно деликатны, тактичны и точны. Лично мне жесткости и конкретики даже не хватило. Что же касается кураторов, часто мне казалось, что они повторяют одни и те же фразы и замечания из произведения в произведение, несмотря на разные стилистические, жанровые и идейные концепции.
Алексей Тарасов: композитор не должен стесняться своей музыки и своих ошибок, иначе непонятно, для кого и зачем он пишет свою музыку.
Во время «Читок» то и дело просвечивал актуальный контекст: от обсуждения midi-инструментов, которые теперь недоступны в России, до разговоров о том, может ли вообще сегодня композитор писать музыку. К сегодняшнему дню все приняли ту или иную сторону и обычно имеют в запасе аргументы своего выбора. Интересно, что об этом думают молодые композиторы современной музыки.
Фархад Бахтияри: В целом взгляд на написание музыки не изменился. Но хочу я этого или не хочу, какие-то детали стали явнее, какие-то ушли дальше на второй план.
Карина Нестерук: Мой взгляд на написание музыки после февральских событий не изменился. Не по причине безразличия: в моей музыке крайне редко отражаются эмоции и переживания. Моя позиция в том, чтобы не засорять ее своими чувствами.
Анонимно: Не изменился.
Лаля Алескерова: Нет.
Дмитрий Баженов: В музыке меня всегда больше всего вдохновляла сама музыка: гармония, мелодия, оркестровка и все остальное. Подразумеваемый философский, исторический, религиозный или политический контекст почти никогда не помогал мне музыку понимать или получать от нее удовольствие. Поэтому я не чувствую в себе способности к серьезному политическому музыкальному высказыванию. По этой причине мой взгляд на сочинение музыки после февральских событий совершенно не изменился.
Лукас Сухарев: Да, безусловно. Почувствовав свое физическое бессилие перед происходящим, пришлось переориентироваться на то, чтобы музыка вновь, как в XX веке, заговорила о здесь и сейчас, чтобы обрела почти речевые формы, в моем случае – протестные.
Обладателями именных стипендий от Союза композиторов России стали Фархад Бахтияри из Казани, Алина Мухаметрахимова и Антон Изгагин из Москвы. Участниками XII Международной академии молодых композиторов в городе Чайковском в сентябре 2022 года станут Илья Вязов из Москвы и Лукас Сухарев из Сыктывкара. Резидентом Московского ансамбля современной музыки стал Илья Вязов. Его пьеса «Немножко трепетно» будет исполнена МАСМ-ансамблем в сезоне 2022/2023 года. Помимо этого, фирма «Мелодия» издаст релиз самых ярких сочинений по результатам шести сессий, проходивших в Новосибирске, Нижнем Новгороде, Красноярске, Петербурге и Москве.
На фото сверху: Композитор Лукас Сухарев и Виктория Коршунова
