События
В Мариинском театре завершается фестиваль «Звезды белых ночей» – как, собственно, и сам сезон 2021/2022. Под занавес на всех сценах наблюдается небывалое ускорение, плотность афиши зашкаливает: событием стали показы масштабных эксклюзивов Мариинки, не часто идущих на сцене, – опер «Орлеанская дева» Чайковского (режиссер – Алексей Степанюк) и «Троянцы» Берлиоза (режиссер – Яннис Коккос, в обоих случаях дирижер-постановщик – Валерий Гергиев) с «первачами» труппы Юлией Маточкиной, Татьяной Сержан, Алексеем Марковым… А если говорить о премьерах, то их в июле показали целых три!
Первая в этом каскаде – балет «Двенадцать» на музыку Бориса Тищенко в хореографии Александра Сергеева (см. рецензию Анны Гордеевой). Две оперные – «Дон Паскуале» Доницетти и «Итальянка в Алжире» Россини – обозначили новый поворот театра в сторону комической оперы. Всё началось еще в феврале с россиниевской «Золушки», ее полусценической версии (режиссер Екатерина Малая). Невероятный успех у публики и энтузиазм артистов, очевидно, мотивировали руководство театра продолжать «прирастать» спектаклями в этом жанре. Причем речь идет не только о создании новых спектаклей, но и о воссоздании «хорошо забытых» старых, каковым стал, к примеру, «Дон Паскуале» (оригинальная постановка в Кировском театре датируется 1980 годом, режиссер – Юрий Александров).
Один из последних шедевров немолодого композитора, по легенде, был написан всего за 11 дней: юмористическая французская газета «Шаривари» по этому поводу даже опубликовала карикатуру «Доницетти пишет двумя руками». Мировая премьера состоялась в 1843 году в Париже, а российская – в 1845 в Петербурге, в Большом Каменном театре, в роли Норины выступила Полина Виардо.
А возвращаясь к постановке 1980 года… Как говорит Валерий Гергиев, «это была одна из первых работ, которые мне, молодому дирижеру, доверил Юрий Темирканов» (тогда худрук и главный дирижер Кировского театра. – О.Р.). Руководитель Мариинки и теперь, спустя 40 лет, стоит во главе постановочной команды, но сама эта команда изменилась. Восстанавливать спектакль по согласованию с Юрием Александровым доверили молодому хореографу и режиссеру Илье Устьянцеву, который много ставил на разных мариинских сценах, включая Приморскую и Владикавказскую. Но такая масштабная работа на Исторической сцене у него первая.
Трудности начались сразу. К сожалению, не сохранилась видеозапись спектакля, так что в помощь постановщику был только одноименный фильм-опера 1982 года, созданный по его мотивам, но эта версия сильно усеченная, я бы сказала, «уполовиненная» – идет меньше часа! Но она, по крайней мере, дает визуальное представление о постановке. Как рассказал мне Илья, помогли и воспоминания создателей и участников этой работы – среди них, кстати, и нынешний руководитель балета Юрий Фатеев. Правда, как выглядела танцевальная лексика сорокалетней давности, созданная Николаем Остальцовым, мы не знаем – до наших дней она не дожила. В спектакле хореография играет, разумеется, не главную роль, но это та вишенка на торте, без которой сам торт невкусен. И Илья Устьянцев не был бы хореографом, если бы не создал свой хореографический рисунок, подчеркивающий дансантность и легкость сюжета.
Собственно, с хореографически поставленной увертюры, в которой появляются пять персонажей комедии дель арте, все и начинается. Они и в оригинальной, и в новой постановке сопровождают главных героев на протяжении всех трех актов в качестве миманса, придавая спектаклю колорит середины XVIII века (действие оперы происходит в 1750 году в Риме). Налицо и другие исторические атрибуты: камзолы, парики, мужские туфли на каблуках с бантами, а также вензеля на главной декорации, представляющей собой задник некоей комнаты-залы, где бесконечно выясняют отношения главные герои.
Их четверо: Дон Паскуале, мечтающий на старости лет жениться; его племянник Эрнесто, не одобряющий его затеи, так как жаждет заполучить наследство дяди; хитрый доктор Малатеста, затеявший интригу с фальшивой женитьбой главного героя на переодетой невесте Эрнесто Норине; наконец, сама Норина, которой предстоит «переобуться» на ходу, превратившись из «невесты-скромницы в жену-стерву». Если верить либретто, весь этот розыгрыш затеян для того, чтобы заглавный герой разочаровался в институте брака (в финале звучит фраза «глупец тот, кто женится в преклонном возрасте»). Но на самом деле – и тут Илья Устьянцев копнул глубже – обман имеет другую цель: молодые, и только они, должны быть счастливы и богаты (за счет дядиного наследства, естественно). Старику о счастье нечего и мечтать! Ничего не напоминает? Да, история стара как мир: и сегодня многие молодые считают, что «предки» только для того и нужны, чтобы все отдать им, а сами они должны лишь тихо доживать свой век, нянча внуков и возделывая грядки. Вот ведь не лень было молодому режиссеру углубиться в психологию отношений племянника и дяди и постараться понять, почему они столь взаимно неуважительны друг с другом.
«Я люблю комедийный жанр, но он сложен. Известно, что настоящий комик в душе трагик, и чтобы понять, в чем комедия, нужно сначала понять, в чем трагедия. Тут я ее нахожу», – сказал мне Илья. И я сразу вспомнила Станиславского с его нетленным: «Когда играешь доброго, — ищи, где он злой, а в злом ищи, где он добрый». При этом главную ставку режиссер сделал на характеры. Подход, несомненно, правильный, хоть и рискованный: слишком многое зависит от артистов (Илья даже сказал, что в зависимости от состава – а их несколько – спектакль выглядит по-разному). Не знаю, как в других, но в первый премьерный день все получилось. Прежде всего, всем нам повезло с Магеррамом Гусейновым в заглавной роли. Вот он – сгорбленный старец с огромным носом и печатью скорби на лице – выезжает на сцену в инвалидном кресле, потом с трудом встает и еле ковыляет с палочкой, вызывая всеобщее сочувствие. И кто бы мог подумать, что этот немощный старик – на самом деле 26-летний красавец, с недавних пор (с января 2021-го) довольно активно занятый в репертуаре Мариинского театра, в том числе в операх Россини и Доницетти, а также Верди, Моцарта, Пуччини и Делиба? Он и Алидоро в «Золушке» Россини, и Гульельмо в «Так поступают все», и Мустафа в «Итальянке в Алжире», и Дулькамара в «Любовном напитке»… И теперь вот впервые спел-сыграл Паскуале.
В его портфолио превалируют итальянские оперы – понятно, почему: он семь лет прожил в Италии, стажировался в Оперных академиях Озимо и Ла Скала, пел на многих сценах этой страны и язык знает как родной. Да и специфическая музыкальная стилистика – в «Паскуале» это, к примеру, виртуозная буффонная скороговорка, – дается ему легко. Ну и еще: артист умеет учиться у других. Как рассказал Магеррам, он работал в Ла Скала с «лучшим Паскуале наших дней» Амброджо Маэстри, и это чувствуется. Слышались в его голосе порой и нотки другого мастера – Ильдара Абдразакова.
«Вокальная линия в этой опере нетрудная – сложен образ», – считает певец. Сначала он даже подумывал отказаться от роли (мол, рановато), а потом все-таки решил, что сможет убедить зрителя актерски. Мне кажется, даже Станиславский сказал бы Магерраму: «Верю!» Молодому басу удалось сыграть не одураченного простачка, как обычно трактуется этот образ, а вполне солидного человека, которого, может быть, впервые в жизни «бес попутал». Ситуация, знакомая каждому зрителю: с кем не бывает! Ведь недаром говорится, что «на всякого мудреца довольно простоты».
Так классическая комедия положений становится в этом спектакле живой, сегодняшней. Например, все мы подвержены атакам бесконечных мошенников. Так вот же он в опере – друг дона Паскуале доктор Малатеста (Вячеслав Васильев), а на самом деле кукловод, «замутивший» весь этот обман. Вячеслав, правда, лепит образ более мягкий, «лайтовый»: его Малатеста – «недозлодей» и «недомошенник», который наблюдает за всем происходящим как бы со стороны, делая вид, что он ни при чем. Скорее, его образ ближе к Фигаро – это просто оборотистый шустрый малый, причем довольно симпатичный.
Что касается Эрнесто (Борис Степанов), то он получился страдальцем и нытиком – то ли из-за Норины (думает, что она выходит замуж за дядю), то ли из-за денег (скорее всего). Красок образу явно не хватило, зато лирический тенор артиста звучал вполне достойно.
В квартете главных действующих лиц, разумеется, выделяется Норина – единственная девушка, в которую влюблены и дядя, и племянник (не исключено, что и Малатеста). Доницетти подарил ей музыку изумительной красоты и сложности. Тут как нельзя более кстати оказалось колоратурное сопрано Ольги Пудовой, за которой я давно наблюдаю и каждый раз удивляюсь, сколь юно и свежо звучит ее голос. Кажется, нет такой виртуозной фиоритуры, которая была бы ей неподвластна. Пудова в роли Норины слишком очаровательна, чтобы превратиться в стерву, как предписывает либретто. А она и не превращается. Скорее, роль выстроена так, что Норина хоть и согласилась сыграть в чужом фарсе, но делает это изящно и с юмором. Одна из самых запоминающихся сцен спектакля – ее дуэт с Доном Паскуале из третьего действия: девушка собирается в театр, а «муж» ее не пускает. Ах, как роскошно Ольга и Магеррам разыграли эту «семейную ссору»! «Вы никуда не пойдете!» – «Будьте умницей, идите спать, дедуля, завтра поговорим!» – «Я вам не дедуля!» – «Иди спать, муженек!» – «Я вам не муж! Развод! Развод! Худшего союза я не видел!»
Кстати, в версии 1980 года опера, как было принято в советские времена, шла по-русски. Теперь в Мариинке решили сделать два варианта: вечером спектакли идут на итальянском, а днем – на русском, очевидно, для семейного просмотра (такова мировая практика: скажем, в «Мет» оперы для детей и родителей идут на родном английском – например, «Гензель и Гретель» Хумпердинка).
А что дальше? Как говорит худрук Мариинки, «мы будем всячески готовить себя к тому, чтобы до Нового года веселые, красочные постановки доминировали в нашей афише». На сцену возвращаются спектакли 1990-х годов – «Волшебная флейта» и «Любовь к трем апельсинам». Хорошие спектакли!
