Рок-баритон

В последний день лета на Московском кинофестивале состоялась премьера документального фильма французского режиссера Бертрана Нормана – «РокБаритон».

Эта лента – по сути, монолог  солиста Мариинского театра Евгения Никитина. Евгения я знаю много лет, как и Бертрана Нормана, который в свое время снимал в Мариинском театре кино, посвященное балеринам. Тогда в объектив его камеры попали Светлана Захарова, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнёва и совсем юные Евгения Образцова, Алина Сомова. Ему как автору было интересно проследить их путь в легендарную труппу Кировского балета.

Сейчас история иная. Не добравшись до Москвы, Бертран записал видеообращение на русском языке, в котором достаточно точно описал и свою работу, и свои побудительные мотивы: познакомившись с судьбой Евгения Никитина, узнав о его интересах, он просто не смог оказаться в стороне – настолько его это поразило. Десять лет, по сути, один – с камерой – Бертран Норман следил за певцом, снимая его и в Санкт-Петербурге, и на гастролях в самых разных театрах Земли. Многие зрители могли до просмотра не понять фразу Бертрана о том, что внешнее часто отличается от внутреннего мира. На этих словах я ясно вспомнила, как будучи пресс-секретарем Мариинского театра, была поражена, увидев однажды в гримерке Никитина с обнаженным торсом, покрытым татуировками.

Да, с героем ленты режиссеру повезло: Евгений Никитин «выламывается» из всех стереотипов оперного жанра. Неслучайно фильм начинается с игры Евгения на ударной установке. В своем вступительном слове Бертран сказал, что сам город Санкт-Петербург был для него источником вдохновения. Город, который как бы находится на грани реального и ирреального мира, объединяя их в себе – в одной географической и временной точке. Именно такие два мира как будто сходятся в личности Евгения Никитина. Став ведущим исполнителем важнейших оперных партий – это и Борис, и Дон Жуан, и обширный вагнеровский репертуар, – Евгений Никитин не перестал увлекаться роком и современной музыкой и как ударник, и как певец. Брутальная внешность героя ленты, сказанные в проброс слова о наркотиках, старшем брате, который прошел Афганистан и скончался в возрасте тридцати с небольшим лет, – все это только ярче высвечивает главный творческий стержень его судьбы.

Никитин признается сам, что с годами его все меньше интересуют люди, не занятые музыкой. Как бы ни было далеко искусство оперы от наших будней, именно этой, своей особой иной природой музыкальный театр важен ему. Собственно, об этом и все кино. Мы видим Никитина в работе с коллегами – вот с режиссером Эриком Габитовым он репетирует сцены из «Бориса Годунова», вот осваивает итальянский репертуар, обсуждает записи великих исполнителей и собственные вокальные возможности с сыном Владимиром, размышляет о планах записи диска со своим агентом, выходит на поклоны с Валерием Гергиевым.

Все это повествование –  только о музыке и на 90 процентов слова самого Никитина, чья русская речь на редкость хороша для наших дней – без слов-паразитов и сленга. Мы видим героя и на природе – атмосферные сьемки на Балтике и фортах Кронштадта, прогулки по набережным рек и каналов Санкт-Петербурга. Перед нашим взором проходят фрагменты спектаклей, репетиций, уроков в театре Лисео, в Вене, в Мет. Вместе с героем мы переживаем драматичный момент высшей точки его профессионального признания – Байройтского фестиваля и трагического срыва накануне спектакля: немецкая пресса откопала какие-то фото с татуированной свастикой на теле певца. Хотя два его деда погибли именно в борьбе против фашизма – один в Польше, а другой в Венгрии; хотя самой этой татуировки к моменту публикации уже не было – это роли не играло. Нужен был скандал, и он был.

Впрочем, по признанию маэстро Гергиева, кому и для чего он был нужен, понять сложно. Артист справился с депрессией и пережил этот удар. Открытием для меня стало то, что в какой-то момент Евгений начал рисовать. Мы видим в кадре благотворительный аукцион, деньги от которого идут в помощь по уходу за смертельно больными детьми. Будь моя воля, после этого аукциона я бы уже и пустила финальные титры. Но фильм продолжается еще минут сорок. В которые зритель также узнает, что Никитин умеет и любит готовить шашлык.

И вот, наконец, «выплывают» на экране титры; из них видно, с каким количеством невероятных талантливых людей работает Евгений Никитин, и мне жаль, что их не было видно и слышно в картине.  Планировалось, что на премьере в зале будет сам герой – но его нет. До просмотра один из продюсеров картины, Станислав Ершов, объясняет залу, что неделю назад Евгений Никитин оказался в больнице в реанимации, но что сейчас его состояние стабильное и он просит нас помолиться за его здоровье.