История
Певцы-кастраты – уникальная страница в истории «золотого века» итальянской оперы. Бернакки, Ферри, Каффарелли, Пакьяротти, Сенезино, Морески – вот лишь малая часть списка тех, кто решался на серьезные физиологические изменения ради искусства. Их голоса, похожие по тембру одновременно на детские и женские, обладающие вместе с тем невероятной силой и подвижностью, звучали в католических церквях и в оперных театрах преимущественно в XVIII столетии. Кастраты имели колоссальный успех у публики, формируя и безупречно демонстрируя эталонный стиль итальянского бельканто. Стать вечным символом и суперзвездой эпохи кастратов было суждено всего одному человеку – Карло Броски, известному всему миру под псевдонимом Фаринелли.
Прыжок в вечность
Кастрация для обретения «божественного голоса» не всегда была делом добровольным: на столь непростую судьбу обрекались дети из обнищавших семей, получая возможность зарабатывать гигантские суммы. Например, когда Фаринелли в конце 1728 года приехал в Венецию, аббат Конти сетовал, что кастрат к двадцати четырем годам уже заработал денег больше, чем все вместе взятые европейские ученые. Знаменитый Фаринелли, родившийся 24 января 1705 года, был исключением среди коллег – происходил из дворянской семьи, его отец занимал высокий пост губернатора итальянских коммун Маратеа и Чистернино.
Фаринелли – псевдоним. Скорее всего, сам певец его не выбирал, оно шло опять же из семьи, поскольку брат кастрата, известный композитор того времени, подписывался так же. Внешний облик Фаринелли мы можем себе представить, главным образом, по работам мастера венецианской школы Якопо Амигони (хотя есть и другие изображения). Для «сольного» портрета певец позировал художнику в возрасте 47 лет, когда уже был в статусе руководителя королевских театров Испании. Камзол Фаринелли украшен крестом ордена Калатравы – одной из высших рыцарских наград.
Известны точные сведения о росте певца: научные сотрудники университета Болоньи после долгой истории с обнаружением тела Фаринелли провели обследование и сделали вывод, что он обладал широким грудным отделом и высоким ростом.
Характер Фаринелли чаще всего описывают в выгодном сравнении с его заклятым соперником Каффарелли. Биографы Фаринелли утверждают, что он был чрезвычайно добр, щедр и великолепно воспитан, имел прекрасные манеры и мягкий нрав, умел дружить и совершенно не страдал звездной болезнью.
Артистическую карьеру певец начал в пятнадцать лет – впервые он выступил в партии Тирси в серенаде своего учителя Порпоры «Анджелика». Широкую известность юному певцу принесли последующие выступления в римском театре «Алиберти» в операх «Эумене», «Флавио Аничио Олибрио» того же Порпоры. Карьера Фаринелли развивалась на «крещендо» в Неаполе и Риме, в Вене и Венеции, в Болонье и Парме, в Лондоне. Фаринелли стал едва ли не лучшим интерпретатором лирических и героических партий в операх seria, охватывая по традиции того времени как женские партии, так и мужские. В его репертуаре: Эрнандо («Верная Лучинда» Порта), Никомед («Никомед» Торри), Ринальдо («Покинутая Армида» Поллароли) и другие роли.
Жизнь Фаринелли кардинально изменилась в 1737 году, когда он принял весьма эгоцентричное предложение короля Филиппа V. До сих пор этот поворот судьбы остается загадкой. Их контракт запрещал Фаринелли выступать на публике, он должен был петь ежедневно исключительно для одного короля и только четыре его любимые арии: всегда одни и те же. Возможно, такое королевское предложение не принять было невозможно… Спустя десять лет следующий монарх, Фердинанд VI, назначил Фаринелли руководителем королевских театров, вверяя в его обязанности контроль над постановками опер, что стало несомненным благом: певческий век кастратов не был долгим.
В 1759 году после воцарения Карла III Фаринелли вернулся в Италию, где до конца дней вел светскую жизнь богатого человека в своей роскошной вилле в окрестностях Болоньи. Его окружала антикварная коллекция табакерок, ювелирных изделий, картин, старинных музыкальных инструментов. Сам он, кроме пения, играл на клавесине и виоле д’амур.
В пожилом возрасте у Фаринелли развился синдром Морганьи-Стюарта-Мореля – комплекс проблем эндокринной системы, которые явились расплатой за кастрацию. Фаринелли умер 16 сентября 1782 года в Болонье. В начале XXI века рядом с местом, где стояла вилла знаменитого певца, был торжественно открыт городской парк имени Фаринелли.
Божественный голос
Современник Фаринелли английский композитор Чарльз Бёрни так описывал его вокал: «В знаменитой арии Son qual nave первую ноту он начинал с такой нежностью и постепенно усиливал звук до такой потрясающей мощи, а затем точно так же ослаблял к концу, что аплодировали ему целых пять минут. После этого он показал такой блеск и быстроту пассажей, что скрипачи того времени с трудом поспевали за ним».
Естественно, трехоктавный голос Фаринелли мы можем себе только нафантазировать: звукозапись стала развиваться лишь к началу ХХ века. Но только одного кастрата зафиксировать на фонограф в 1902 году все же удалось – Алессандро Морески. Увы, запись неидеальна со всех точек зрения: и техническое качество несовершенно, и голос к тому моменту уже 44-летнего певца вряд ли станет для современной искушенной публики откровением.
«Голос кастрата отличался от обычного мужского голоса нежностью, гибкостью и высотой, а от обычного женского – звонкостью, мягкостью и силой, и при этом благодаря развитой мускулатуре, технике и экспрессии превосходил детский голос», – рассказывает знаток итальянской оперы, автор новейшей книги о Фаринелли Патрик Барбье.
В 1994 году режиссер Жерар Корбьо создал фильм «Фаринелли-кастрат», основанный на реальных событиях, в котором главный герой исполняет арию Lascia ch’io pianga из оперы Генделя «Ринальдо». Столь совершенное пение воздействует на публику необычно: композитору, сидящему в зале, становится дурно, многие другие зрители теряют самообладание и даже падают в обморок. Справедливости ради отметим, что некоторые из источников утверждают обратное: голос Фаринелли Генделю не понравился.
Однако в «мизансцену» фильма поверить можно: в барочной стилистике эмоции и аффекты были основными средствами артистизма, но воплощаемого исключительно через голос, а не с помощью драматической игры. Кроме того, кастраты больше минуты могли тянуть звук на одном дыхании или выпевать мельчайшие колоратурные пассажи, также не беря дыхание. Кстати, компьютерная «реконструкция» тембра Фаринелли заняла у авторов фильма семнадцать месяцев: на компьютере микшировали голоса контратенора Дерека Ли Реджина и сопрано Эвы Малас-Годлевской.
Кастрат vs контратенор
Сегодня благодаря контратенорам, которые уже выстраивают голос иначе и не проделывают необратимые операции, мы можем слышать богатейший репертуар, когда-то написанный для кастратов. Специфику их голосов сравнивать неуместно: это не одно и то же хотя бы потому, что «ангельский голос» кастратов мог свободно и мощно звучать без вибрато.
Перед памятью и значением Фаринелли в истории музыки преклоняются многие вокалисты. К примеру, одна из главных певиц современного поколения Чечилия Бартоли на обложке своего барочного альбома Farinelli, примерив бороду (которая, впрочем, из-за кастрации у Фаринелли вырасти не могла), предстает перед нами именно в образе великого кастрата XVIII века. Певица записала арии, изначально созданные исключительно для Фаринелли. В списке мужских арий есть лишь одна женская – Клеопатры из кантаты Хассе «Марк Антоний и Клеопатра»: на премьере в Неаполе (1725) Фаринелли выходил на сцену в облике египетской царицы.
«Петь эти арии сегодня – вызов для любого певца, – рассказывает в одном из интервью Чечилия Бартоли, – настоящие трудности заключаются в длинных дугообразных вокальных линиях и интенсивности чувств в музыке.
Можно проследить изменение арий, написанных для Фаринелли, за семнадцать лет его сценической карьеры: от демонстративно-акробатических они перешли к гораздо более глубоким. На сцене мы не просто лезем в чужие одежды, а должны жить своим характером, независимо от того, кого мы играем, принца или нищего, мужчину или женщину. Для Фаринелли, я думаю, это должно было быть так же, как и для меня сегодня».
P.S.
В 1734 году Фаринелли приехал в Англию, после спектакля зрители кричали единственную фразу, моментально облетевшую весь город: «Фаринелли – бог!» Сверхъестественная техника его голоса могла соперничать с любым виртуозным инструментом: по воспоминаниям современников, певец исполнял широкие и изобретательные мелодии, колоратуры и трели любой сложности. Но раз и навсегда завоевать публику ему удалось сочетанием техники с подлинным талантом: если кто-то записывал свои впечатления о его выступлениях, то непременно говорил о необыкновенной трогательности. Не этого ли «золотого сечения» люди ждут от музыкантов во все времена и сейчас? Поэтому, безусловно, Фаринелли – бог, достигнувший идеала.
