Персона
В Московском театре «Геликон-опера» решили дать дорогу молодым творцам. Впервые команда постановщиков пуччиниевского хита «Богема» состоит из четырех режиссеров (Елизаветы Корнеевой, Дмитрия Отяковского, Михаила Сабелева и Ляйсан Сафаргуловой), художника-постановщика Ирины Сид, двух художников по костюмам Федора Архипова и Елизаветы Холмушиной и художника по свету Максима Греллера. С режиссером второго акта, Дмитрием Отяковским (ДО) беседовала Ирина Шымчак (ИШ).
ИШ Дмитрий, вопрос, который я задавала вашим коллегам: о чем для вас опера «Богема»?
ДО Конечно же, о любви. Причем о любви, которая имеет очень разные формы, виды, жанры и, в нашем случае, режиссерские интерпретации. Богема – это состояние, которое мы вспоминаем как «те самые годы», лучшие годы, когда мы молоды, вся жизнь впереди и кажется, что все возможно. Это наше студенчество, эксперименты с различными веществами, разбитое сердце…Поэтому «богема» – это очень широкий термин. Когда Пуччини писал эту оперу, он устроил, можно сказать, творческую коммуну, в которую пригласил либреттистов. Они жили за его счет и писали либретто, а он все время их стимулировал – «мне нужно еще жестче, давайте больше». Ему хотелось отлить идеальную форму, и у него это получилось. «Богема» – одна из самых исполняемых опер в мире, это всегда аншлаги. Это безопасное место для режиссерских экспериментов, потому что никто не смотрит, кто в опере «Богема» режиссер, все интересуются, а кто тенор, и, когда начинается эта божественная музыка, можно закрыть глаза и просто слушать.
ИШ Вы работаете в тесной команде с тремя другими молодыми режиссерами. Каково это, разделить одну оперу на четыре взгляда?
ДО Это очень любопытно. Нам повезло, что мои коллеги, с которыми я работаю над постановкой – Лиза Корнеева, Миша Сабелев, Ляйсан Сафаргулова – давно знакомы друг с другом. Мне кажется, Дмитрий Александрович Бертман придумал очень нужный эксперимент – показать, что такое режиссура. В одних и тех же костюмах, в одних и тех же декорациях, одни и те же люди играют четыре разных спектакля, и это потрясающе! В том подходе, который каждый режиссер находит в опере «Богема», видно, насколько значимо именно постановочное искусство, потому что, к сожалению, сегодня оно очень сильно деградировало.
Во-первых, все преуменьшают его важность, а в театрах оперы и балета упраздняется ставка главных режиссеров. В профессию приходят случайные люди, в том числе с образованием драматического режиссера или вообще без специального образования, приходят видеохудожники, художники-постановщики, которые тоже решают заняться режиссурой, поэтому, я считаю, необходимо показать, что то, чем мы занимаемся – а это в первую очередь расшифровка музыкальной драматургии, – очень важная профессия, чуть ли не одна из важнейших в музыкальном театре наряду с певцом и дирижером.
Огромное спасибо Дмитрию Александровичу за то, что он всех нас собрал, за то, что в таких идеальных условиях мы можем экспериментировать в рамках, скажем так, «уголовного кодекса», и при этом любая наша фантазия может быть воплощена. Мы работаем с самым лучшим в мире геликоновским хором, который идеально выполняет каждую поставленную задачу, двигается как балет и поет, как боги. Мы работаем с потрясающими солистами мирового уровня, и у нас есть все условия – мы репетируем на сцене, не в классе, не на репетиционной базе, а сразу в декорациях, в поставленной световой партитуре, и слава богу, что у нас есть такая возможность, которой нет, наверно, ни у одного молодого режиссера. Здесь, на территории «Геликона», на территории творческой свободы, мы можем исполнить свою мечту и это, конечно, счастье.
ИШ Что вы можете сказать о нынешней совместной работе над премьерой «Богемы» с дирижером Филиппом Селивановым?
ДО Филипп – мой давний друг, мы познакомились и дружим еще со студенческих времен в Санкт-Петербургской консерватории. Я тогда был в ужасе, что не могу найти работу, мне казалось, меня никто никогда не позовет работать и ни один театр во мне не заинтересован. Вот тогда я решил сделать свой театр. Это же идеальное решение. Честно говоря, когда мы собрались репетировать с вокалистами, пианистами спектакль «Моцарт и Сальери» Римского-Корсакова, я даже и не мечтал, что у нас будет свой оркестр. Но тут Филипп предложил, «а давай я соберу оркестр!». Я засомневался, как же это можно сделать, а он ответил, что пригласит своих друзей-студентов, и они будут играть бесплатно. «Им опыт, мне опыт, а тебе – оркестр для спектакля». И у нас все получилось. В Доме молодежи «Рекорд» в 2013 году мы поставили даже несколько опер кроме «Моцарта и Сальери» – «Телефон» Менотти, «Оперу про кашку, кошку и молоко» Баневича, а наша команда называлась «Молодежный оперный театр». Да, это было наше время богемы… Ни у кого никогда не было денег, но мы горели энтузиазмом, мы жили любовью к искусству. Потом мы с Филиппом работали вместе дальше, подготовили замечательный концерт «Антология русской оперы» для V фестиваля «Опера без границ» в Краснодаре. Это и была фактически антология русской оперы – мы представили музыкальные времена от русских барочных спектаклей, созданных еще до Глинки, до мировой премьеры (это была сцена из оперы «Елизавета Бам» по Д. Хармсу), написанной специально для этого мероприятия композитором Рустамом Сагдиевым.
Филипп Селиванов: Всем молодым дирижерам советую участвовать в конкурсах
А еще мы с Филиппом ставили оперу А. Верстовского «Карантин», и это была очень интересная история. Дмитрий Александрович нам, кстати, очень сильно тогда помог: по своим секретным каналам он раздобыл партитуру оперы, которая не ставилась в Москве за последние сто лет. Это был рукописный вариант, мы его отсканировали, сделали свою аранжировку, и на новой сцене ГИТИСа Филипп собрал небольшой оркестр. Вместе со студентами Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова мы исполнили оперу-водевиль «Карантин», и это было как раз в том году, когда начался карантин из-за эпидемии covid-19. Получилась историческая параллель – мы ставили оперу, написанную 200 лет назад, которая рассказывала про чумной карантин, а в это время у нас буйствовал ковидный карантин. Сейчас в работе над «Богемой» мы понимаем друг друга с полуслова, и я очень рад, что у меня есть такой творческий союзник. Кстати, как и художник-постановщик этого спектакля Ирина Сид. Так случилось, что Ира подавалась на конкурс по «Богеме» как художник-постановщик и со мной, и с Михаилом Сабелевым. Я вообще очень много с ней работаю: мы вместе ставили спектакли в Хабаровске, Магнитогорске. Кстати, и Ляйсан Сафаргулова скоро тоже будет ставить с Ирой Сид спектакль в Ростове. Вот у нас и получается настоящая творческая семья людей, которые горят общим делом, и все мы познакомились в «Геликоне» на конкурсе молодых оперных режиссеров «Нано-опера». Я никогда не устану благодарить Дмитрия Александровича Бертмана за то, что он делает для молодой режиссуры в нашей стране!
