Алексей Юрковский: Нет смысла возводить перед собой стену из сомнений

СБ Алексей, предлагаю в нашем случае начать с начала. Расскажите о вашей семье, пожалуйста.

АЮ Мои родители – артисты, Ольга Сосновская и Владимир Юрковский. С детства я жил в музыкальном мире. Мама до сих пор работает в Государственном театре оперы и балета Республики Коми, папа возглавляет Управление культуры в Администрации города Сыктывкара.

СБ Ольга Александровна была вашим первым педагогом?

АЮ Да. Родители с детства старались привить мне любовь к искусству, но никогда ничего не навязывали. Я с первого класса пробовал себя абсолютно во всем: ходил в художественную школу, на футбол, занимался единоборствами, играл на флейте. Любил погулять, по гаражам попрыгать с ребятами. У меня было нормальное детство.

СБ Сейчас спорт присутствует в вашей жизни? Для певцов это тоже стало частью профессии.

АЮ До пандемии я занимался спортом с друзьями, а потом учеба и творчество его немного вытеснили. Сейчас, правда, я дохожу до какой-то красной линии: безусловно, нужно быть в хорошей физической форме, буду возобновлять занятия.

Во всем вышеперечисленном я пробовал себя до четвертого класса, а после поступил в Гимназию искусств при главе Республики Коми, где продолжил играть на флейте – это помогло мне развить дыхание, в детстве у меня были с ним проблемы. Признаюсь, учеба, рассчитанная на полный день, не вызывала у меня большого энтузиазма, и я перешел в обычную школу с математическим уклоном, на тот момент полностью отказавшись от музыки.

СБ Как удалось вернуться к искусству?

АЮ Мне хотелось быстрее повзрослеть. После девятого класса уже можно окончить школу и поступить в какой-нибудь колледж – я насмотрелся американских фильмов, в которых учебу в колледжах показывают беззаботной и веселой. К концу девятого класса я все-таки начал петь в школьных концертах, и меня все в этом поддерживали. Так, посоветовавшись с родителями, я согласился поступить в Колледж искусств Республики Коми в класс академического вокала к своей маме, Ольге Александровне Сосновской.

Мама прекрасный педагог, она относится ко всем своим ученикам как к детям, поэтому ко мне не было никакого особенного отношения. Она дала мне прекрасную базу, не травмировала голос, аккуратно и правильно развивала. Однако сам я скорее плыл по течению. Окончательно решить вопрос о том, кем хочу быть в жизни, мне удалось только после армии: в учебе был годовой перерыв на службу.

СБ Вы еще совсем молодой певец, а все записи в интернете у вас с собственным концертмейстером. Так бывает не у всех в вашем возрасте.

АЮ Да, с моим концертмейстером Натальей Зайцевой мы познакомились на Конкурсе Штоколова в Санкт-Петербурге в 2018 году. Между нами сразу возникла ментальная творческая связь. Помню, что на гала-концерте мы пели «Богоматерь в городе» Свиридова, она доигрывала последние ноты, и в этот момент я думал о том, что лучшего концертмейстера найти уже не смогу, я буду держаться за нее изо всех сих. Она делает меня лучше, и не только в музыке, даже в жизненных вопросах. После знакомства с ней многие отмечали, что я стал взрослее.

СБ Чем она вам понравилась? Качеством звука? Расскажите, как вы занимаетесь, ведь концертмейстер должен знать языки, разбираться в стилистике.

АЮ Она понравилась мне своей музыкальностью, старанием и отношением к каждой ноте, к каждому звуку. Она умеет оживлять музыку, и это меня покорило! Чему-то мы учимся с ней вместе, слушаем записи известных исполнителей. Наши кумиры – Дмитрий Хворостовский и Михаил Аркадьев. Конечно, слушаем и других великих певцов: Этторе Бастианини, например, Фишера-Дискау, Евгения Нестеренко, Лучано Паваротти, Галину Вишневскую, Сергея Лейферкуса. От каждого исполнителя и пианиста мы стараемся взять самое лучшее, найти что-то свое и собрать все воедино.

СБ Арию Дандини из «Золушки» Россини, например, вы с помощью каких записей постигали?

АЮ Я познакомился с этой арией очень давно. Когда-то мама захотела показать мне оперу «Золушка»: мы включили спектакль из Ла Скала в постановке режиссера Жан-Пьера Поннеля и дирижера Клаудио Аббадо. Партию Дандини в ней пел Клаудио Десдери, мне очень понравилась его интерпретация, и в целом опера стала для меня сильным впечатлением.

СБ Вы на эту арию, построенную на сложнейших колоратурах, явно делаете ставку: пели ее и на Конкурсе Сергея Лемешева, и на Конкурсе Алисы Гицба. Кто вас консультировал по итальянскому языку?

АЮ Опять же мама. У нее насыщенная биография, она много гастролировала, в том числе ездила на стажировку в Италию на несколько месяцев. На Конкурсе Георга Отса в 2018 году мне повезло познакомиться с уже, к сожалению, покойным итальянцем Лукой Тарджетти – он возглавлял жюри. Я тогда еще был совсем «зеленым», но я ему понравился именной этой арией, он сказал, что все прозвучало в стиле, с правильной подачей образа, отметил хорошее произношение. Мнение таких людей мотивирует меня развиваться дальше.

СБ У кого вы учитесь сейчас?

АЮ Мой нынешний педагог – Александр Николаевич Кузнецов, солист Михайловского театра, замечательный баритон! Я горжусь тем, что учусь у него. Сейчас я на четвертом курсе Санкт-Петербургской консерватории.

СБ Как вы определяете голос с точки зрения амплуа? Вы поете и Дандини, и Грязного из «Царской невесты» Римского-Корсакова, но это кардинально разные вещи.

АЮ Согласен. Сейчас меня ведут как лирического баритона. Конечно, хотелось бы уметь петь все, и без вреда для голоса. Но даже члены жюри говорили, что можно спеть арию Грязного, а партию еще рано – скорее всего, я прислушаюсь к такому мнению. Я ищу комфортный для себя репертуар: к примеру, Роберта из «Иоланты» Чайковского мне не так нравится исполнять, как того же Демона из одноименной оперы Рубинштейна или, например, романс Вольфрама из оперы Вагнера «Тангейзер».

СБ Сколько вам лет?

АЮ Двадцать четыре. Пик карьеры, говорят, наступает к сорока годам. Но хотелось бы сделать карьеру пораньше и продлить ее подольше.

СБ Сейчас всем нужны молодые певцы. Вы уже пели какую-то партию целиком? Может быть, в консерваторской оперной студии?

АЮ Да, но у меня пока небольшой список партий. Я выучил Эбн-Хакиа из «Иоланты», уже спел Елецкого из «Пиковой дамы» Чайковского. Также Шонара из «Богемы» Пуччини. Сейчас ввожусь на главную партию «Евгения Онегина», хотя гораздо увереннее я себя чувствую в партии Алеко из оперы Рахманинова, но здесь дело в профессионализме, наверное. Есть вопросы, на которые я еще сам не могу дать себе ответ. Я уже несколько раз спел партию Орловского в оперетте «Летучая мышь» Штрауса на сцене театра «Санктъ-Петербургъ Опера», но это пока для меня не самый любимый репертуар.

СБ В консерваторском образовательном процессе вас все устраивает?

АЮ У нас есть все необходимые предметы для развития. Главная проблема – количество часов по специальности, всего лишь два академических часа в неделю, это очень мало.

СБ Все остальное вам преподают хорошо? И фонетику языков, и разные вокальные стили?

АЮ Да, у нас есть такие факультативы, нам помогают разбираться с подобными вопросами. Но повторю, что мне очень везло с моими педагогами по специальности.

СБ Вы знаете, что такое Международный фонетический алфавит?

АЮ У меня пока не возникает много проблем с произношением, поскольку я знаком с носителями некоторых языков. Я стараюсь не пропускать мастер-классы, занимался с Марио Диасом, который учился у легендарного тенора Николая Гедды и работал с выдающимися дирижерами.

СБ Вы конкурсный человек, уже побывали пока не на самых крупных, но на многих «соревнованиях». Что такой опыт дает для профессии?

АЮ Когда-то у меня возникало сомнение: стоит ли в чем-то участвовать? Но мой концертмейстер Наталья Зайцева однажды подстегнула меня попробовать свои силы на серьезном конкурсе Георга Отса, где даже не было деления на возрастные категории, и члены жюри – международные агенты. Я сильно волновался, но понял, что нужно сделать все, чтобы страх перерос в уверенность. С тех пор я понял, что нет смысла возводить перед собой стену из сомнений: конкурс – это возможность себя показать, посоветоваться о чем-то с авторитетными членами жюри. Для меня лично это серьезный повод совершенствоваться. Оттачивать все до мелочей. Только так мы растем.

Сейчас мы получили Гран-при в Абхазии – это первый конкурс, когда в моей жизни произошло нечто значительное. Например, интервью в вашем журнале и дебют в Нижегородском театре. Параллельно получилось окунуться в атмосферу и природу самой Абхазии, мне всегда очень хотелось там побывать.

СБ Какие у вас мечты о будущем?

АЮ Конечно, хочется построить большую карьеру, покорять мир. Для этого мне нужно быть глубоко образованным в моей специальности – пытаюсь стремиться к соответствию с требованиями современных театров. Я бы хотел попасть в Мариинский театр, это стало бы огромным шагом для меня. Мы недавно подали заявку на Международный конкурс Хиблы Герзмава, который может открыть для нас еще массу всего интересного и важного. Хочется двигаться дальше, поскольку я чувствую поддержку близких и всех, кто верит в меня, – в частности тех, кто идет со мной бок о бок.