События
В Малом зале «Зарядья» вместе с пианистом Юрием Мартыновым и певицей Альбиной Латиповой мы убедились в том, что Запад стремится на Восток, чтобы понять самого себя.
Программы вокального фестиваля «Опера Априори» всегда остроумно задуманы, иногда смелы и сложны. У музыкального продюсера Елены Харакидзян, их составляющей, есть неизменное свойство: она стремится создавать свежие сочетания – репертуара с артистами или музыкантов друг с другом. На этот раз она свела Юрия Мартынова – видного «исторически информированного» клавишника-старинщика – и молодую оперную певицу Альбину Латипову, всего несколько лет назад начавшую блистать в Большом театре и на других сценах. Замысел удался: мы услышали не просто мастерскую игру и безупречное пение, но и настоящий ансамбль, в котором авторитет старшего партнера не давил, а помогал раскрыться молодому дарованию.
А программа на этот раз была не столь сложна, сколь изящно придумана. В ней были только французские композиторы – но трех разных эпох и обязательно с экзотическими сюжетами. Правда, XVIII век оказался задвинут в угол – именно там, ради лучшего акустического эффекта, стоял отечественного производства двухмануальный клавесин, сделанный в Мастерской Дмитрия Белова, на котором Юрий Мартынов исполнил Сюиту соль мажор/минор Жан-Филиппа Рамо. За экзотику в Сюите, полной изысканных украшений и парадоксальных гармоний (чего стоят одни лишь очаровательные переченья в пьесе «Энгармоническая»), отвечали бойкие «Дикари», которых Рамо написал, вдохновившись поразившим Париж театром канадских гуронов, и проворная «Цыганка», чей пятый пункт в XVIII веке относили к графе «египтян».
На юг, хотя не в сторону пирамид, смотрел и Морис Равель, создавший свой вокальный цикл «Пять греческих народных мелодий», огранив фортепианной партией подлинные греческие народные напевы. Природа и культура Альбины Латиповой, одно время учившейся в Казани как национальная певица, добавили франко-греческой музыке элемент рафинированного татарского барокко, что пошло только на пользу исполнению.
В фортепианном цикле Клода Дебюсси «Эстампы» Юрию Мартынову не пришлось выдумывать ничего специального, чтобы отправить слушателя на острова Индийского океана или в мавританскую Испанию – настолько виртуозно композитор стилизовал в пьесе «Пагоды» балийский гамелан, а в композиции «Вечер в Гренаде» – танцы темпераментных соседей по Европе.
Дебюсси не цитировал испанский фольклор, а через ориентализм обрел часть самого себя. Таким же образом французом остался Равель в цикле песен «Шехеразада», спетом в завершение основной части программы. Поэт Тристан Клингзор (псевдоним Леона Леклера) впрямую объясняется в любви к Азии, но по музыке все три песни (во второй из них к дуэту добавилась нежная флейта Натальи Береславцевой) являют собой сложные, богатые образцы французской mélodie.
Возможно, смакуя ориентальные мотивы, галльские композиторы находили способы не попасть под влияние германского гения. Мы поглядим шире – полюбив чужое, ты можешь обрести себя.
Вот и Жорж Бизе написал утонченную французскую музыку, спетую на бис, – арию Лейлы из оперы «Искатели жемчуга», действие которой происходит на Цейлоне.
Интересные сюжеты на фестивале «Опера Априори» ждут нас и дальше: если мы откроем, как всегда, артистично составленный буклет, то узнаем, что меццо-сопрано Екатерина Воронцова и пианистка Варвара Мягкова сопоставят Глинку и Россини в концерте 28 ноября, а баритон Владислав Сулимский и пианист Яков Кацнельсон 26 декабря, все в том же «Зарядье», выстроят мощный ряд из европейских классиков – Бартока, Дворжака и Яначека, чтобы завершить его Мусоргским.
