Релизы
Как известно, жизнь Джоаккино Россини была разделена на две контрастных половины. В первой — оперные хиты, завоевавшие мировую славу. Во второй — страстное увлечение кулинарией, изредка прерываемое композиторскими опытами, но принципиально — ни одной новой оперы. Последнее десятилетие композитора ознаменовано многочисленными «Грехами старости» — именно такое название носят четырнадцать тетрадей инструментальных и вокальных пьес, сопровождаемых причудливыми, ироничными и очень «вкусными» во всех смыслах этого слова названиями.
Профессионалы и просвещенные любители в целом знакомы с этим сочинением (существует и полная запись, осуществленная на лейбле Naxos итальянским пианистом Алессандро Марангони), но отношение к нему нередко колеблется в диапазоне от равнодушного до пренебрежительного: «Грехи старости» воспринимаются как чудачество мастера, с сатирической усмешкой непонимания созерцающего современное ему искусство. Первоначальное впечатление вторичности и шаблонности этих пьес, однако, весьма обманчиво: Россини, скептически относившийся к некоторым проявлениям романтизма, достигает здесь ярких высот чисто романтической иронии, едва ли не переходящей подчас в постмодернистскую игру.
Для релиза Bon appétit! пианист Алексей Сканави собрал «Грехи старости», связанные с мотивами чревоугодничества: здесь слушателей ждут и анчоусы, и сливочное масло, и отбивные, и соте, и даже экзотические для нас мендианты (шоколадные диски, продаваемые католическими монахами). Впрочем, программность этой музыки иносказательна в своей едкой иронии: так, «Романтические отбивные» пародируют пианистические приемы Листа, а «Сливочное масло» являет собой увязающие в патоке банальности вариации, воплощающие образы парижского салона с пошлыми оперными ариями, бравурными пьесами и банальными танцами. Пианист в своей интерпретации с очевидностью подчеркивает саркастический пафос Россини, его неожиданно едкий в своей бескомпромиссности юмор.
Обмануты будут те наивные меломаны, кого привлечет утонченный гастрономический экстерьер: эта музыка — не сладостная пища для слуха, она скорее подобна раздражающим специям. Под стать интерпретации и работа звукорежиссера Марии Соболевой: подчеркивается острота туше пианиста и густота тембровой «плоти». Джоаккино Россини словно бы деконструирует флер виртуозности, обнажая подноготную прозу романтического фортепианного искусства.
