События
Эти четыре концерта можно было бы назвать мини-фестивалем, однако их участники настаивали на обозначении «зимняя сессия» – и не только потому, что события попадали на дни, когда студенты Московской консерватории сдавали экзамены. Творческое объединение «Притяжение» в принципе любит экспериментировать с названиями, программой, форматами выступлений, активно привлекает к своим амбициозным проектам художников, видеографов, танцовщиков. Достаточно вспомнить новогодний концерт в ДК «Рассвет», где артисты добавили долю шутки в изначально «серьезные» сочинения, а на входе зрителей встречала елка, у которой вместо веток были футляры от скрипок. Складывается ощущение, что «Притяжение» нарочно избегает любого проявления общепринятого (взять хотя бы концептуальный дизайн их афиш), бросает вызов устоявшимся концертным правилам и будто посмеивается над публикой. Впрочем, на вопрос автора этих строк о том, считает ли себя «Притяжение» бунтарями в мире музыки, их лидер, скрипач Даниил Коган, ответил так: «Нам больше подходит слово “мечтатели”. Мы все делаем ради красоты – как Шуберт и его друзья, которые в мрачные времена запирались в салонах и играли друг для друга». Что ж, красота, как завещал Хельмут Лахенман, – это отказ от привычки, и во время зимней сессии «Притяжения» многие в этом убедились.
Непривычного было много. Начнем с того, что главной темой цикла стал феномен памяти. Концерты носили прямые высокопарные посвящения – «Памяти Шарля Перро», «Памяти Геннадия Рождественского», «Памяти Сола Юрока», «Памяти Солона Кодрида», и в этих заголовках будто бы просвечивала ирония над бесчисленными концертами-приношениями ушедшим музыкантам. Однако, как уверяет Коган, это обманчивое ощущение: он со своей командой решил вообразить «ментальную карту» того же Рождественского (какие сочинения тот мог бы еще продирижировать) или, обратившись к древнегреческому философу Солону, утвердившему понятие завещания, представить пьесы, в которых композиторы по-разному подводят итоги и прощаются с эпохой (музыкальные завещания). Другая загадка нетривиальной концепции «притяженцев» – почему же «этого не было» (таков подзаголовок проекта). Ее расшифровка примерно звучит так: мы уверены в том, что знаем о том или ином, но так ли это на самом деле? Скажем, сказка о Красной Шапочке действительно была написана, но существовала ли такая девочка вообще?.. Четыре концерта «Притяжения» оказались путешествием в мир иллюзий, вымыслов, фантазий, запечатленных не только в звуках, но также в живописи и фотографии. Идея проекта нашла свое воплощение в работах современных художников, которые располагались в консерваторском выставочном пространстве (куратор – Ольга Галицкая). А на стены проецировались черно-белые фотографии «притяженцев» в готическом стиле и в образах безликих фантомов (авторы – Полина и София Набока).
Состав «Притяжения» всегда разный, он варьируется в зависимости от инструментального состава партитур, заявленных в программе. В этом году к «Притяжению» притянулись такие заметные сегодня исполнители, как пианисты Александр Ключко и Алексей Мельников, альтисты Павел Романенко и Сергей Полтавский, скрипач Леонид Железный, перкуссионист Елисей Дрегалин, а в одном из концертов принял участие мэтр современной академической музыки Михаил Дубов. Малый зал консерватории, фактически постоянная площадка «притяженцев» и Alma mater большинства участников, был готов вместить всех желающих – организаторы даже предоставляли билетный промокод на скидку, однако концерты прошли в довольно камерном составе слушателей, почти что среди знакомых и друзей. Отсутствие аншлага можно объяснить тем, что в эти дни параллельно проходили целых два фестиваля – Крещенский в «Новой Опере» и мультимедийный в Рахманиновском зале, а может, свою роль отчасти сыграло то, что еще до проведения зимней сессии возникли обсуждения насчет схожести концертов «Притяжения» с концертами небезызвестного фестиваля «Возвращение», который Роман Минц окончательно свернул в прошлом году (справедливости ради стоит отметить, что «Притяжение» не первый год проводит свои тематические циклы в консерватории). Жаль только, что те, кто не услышал эти концерты «памяти», не смогут их где-то посмотреть: видео и фотосъемка не проводились, и это, наряду с большими заминками между номерами, задержками выступлений, безусловно, ощутимый минус в организации.
Зимняя сессия «Притяжения» открылась концертом «Памяти Шарля Перро», в котором артисты словно воссоздали мир сказок разных эпох. Для этого понадобилось целых три отделения: первое – это сказка романтическая, второе – сказка авангардная, третье – сказка постмодернистская. «Сказочные картинки» Шумана идеально воплотили те самые лирические истории, которые представляли себе юные девушки эпохи «бури и натиска». Альтист Павел Романенко и пианист Александр Ключко (кстати, великолепно проявивший себя в амплуа концертмейстера) будто заставляли вслушиваться в это тонкое деликатное звучание, которое рождалось в их слаженном тандеме. «Мифы» Шимановского – цикл все же больше импрессионистский, нежели романтический, – прозвучали не менее изысканно. Хрустальный водопад пассажей, пряные гармонические созвучия в фортепианной партии сопровождались витиеватыми мелодиями скрипки: пианист Константин Хачикян вступал в диалог с тремя скрипачами, которые поочередно выходили на сцену (Леонид Железный, Роман Викулов, Иван Наборщиков). Авангардная сказка была представлена «Русскими сказками» Сидельникова и «Историей солдата» Стравинского. И если первый опус, исполненный оркестром «Притяжения» под управлением Федора Безносикова, был сыгран эффектно и стилистически точно, то «История солдата» отчасти превратилась в музыкальную эксцентрику, к тому же занявшую собой большую часть вечера. На «сладкое» же музыканты «Притяжения» оставили сказку о Красной Шапочке Шарля Перро, запечатленную в инструментальном театре Жоржа Апергиса. Можно сказать, они сделали концертную версию этого театрализованного сочинения – лишь декламировали фразы указанными композитором способами, играя на инструментах, а всяческие перемещения по сцене оставили «за скобками».
Центральный концерт «памяти Сола Юрока» оказался, без преувеличения, грандиозным – великому импресарио он явно пришелся бы по душе. Музыканты рассказали историю о «самом лучшем оркестре мира, который из-за отсутствия зала в родном городе так и не смог выступить» (как уверяет Даниил Коган, это действительно придуманная история, а не случай на гастролях). Весь вечер «притяженцы» выходили отдельными инструментальными составами и ни разу не объединились в единый коллектив. Ансамбль духовиков продемонстрировал чудеса слаженности, легкость звукоизвлечения в Сюите из «Трехгрошовой оперы» Вайля; струнники заставили восхититься своим великолепным чувством локтя друг друга – Дивертисмент Бартока прозвучал энергично, с максимальным контрастом частей. Оглушительным в прямом смысле этого слова стал финальный номер. Организаторы «Притяжения» не побоялись представить скандально известное сочинение американского композитора Джорджа Антейла «Механический балет», на премьере которого даже подрались слушатели. В Малом зале до рукоприкладства, к счастью, не дошло, но впечатление оказалось не менее сильным – уже от самого вида батареи ударных, двух роялей и двух пианино на сцене захватывало дух. Шум, грохот, удары, зубодробительные ритмы пляски машин эпохи конструктивизма обрушивались на публику с неукротимой энергией, которую активно транслировала великолепная команда перкуссионистов. Вот на такой сногсшибательной ноте зимнюю сессию «Притяжения» можно было бы считать закрытой, но заключительный концерт с музыкальными завещаниями поставил философское многоточие и напомнил, что команда Даниила Когана все же не бунтари, а мечтатели. «Метаморфозы» для 23 струнных Рихарда Штрауса, в которой худрук «Притяжения» встал за дирижерский пульт, были самим откровением: звуки рождались словно ниоткуда, наполнялись чувственной экзальтацией, трепетали, словно купались в лучах света и тут же растаивали в акустике зала – загадочно исчезали, как будто, действительно, «этого не было».
