Мнение
Почти год назад ведущие страны Европы, США и Япония ввели запрет на ввоз в Россию музыкальных инструментов стоимостью выше полутора тысяч евро, приравняв их к предметам роскоши. В «стоп-лист» вошли, в частности, концертные рояли (например, фирмы Steinway) и электрогитары марки Fender. Из-за антироссийских санкций возникли сложности и с обслуживанием имеющихся инструментов. Корреспондент «Музыкальной жизни» Елена Ромашова поговорила с музыкантами и мастерами, занимающимися изготовлением и ремонтом музыкальных инструментов, о том, как эмбарго отразилось на их деятельности, и можно ли говорить о полноценном «импортозамещении» в этой сфере.
Представители Минпромторга России поспешили заверить взволнованную тревожными новостями культурную общественность, что дефицита музыкальных товаров на внутреннем рынке не наблюдается, поскольку налаживаются поставки по системе параллельного импорта. Более того, отметили в ведомстве, сложившаяся ситуация даст импульс для развития отечественного рынка музыкальных инструментов, которому оказывается всесторонняя поддержка со стороны государства. Эти меры, указывается в сообщении пресс-службы Минпромторга, уже позволили нарастить объемы выпускаемых инструментов, а также запустить производство новых серий. Удалось даже возродить отдельные отрасли, например, производство пианино и роялей.
В настоящее время в России выпускают духовые, струнно-смычковые, язычковые инструменты, барабаны, клавишные, студийные микрофоны и многое-многое другое – в целом на отечественном рынке можно найти всё (или практически всё) необходимое для работы музыкантов. Однако опрошенные «Музыкальной жизнью» эксперты пока не готовы полностью перейти на «импортозамещение» (хотя бы потому, что большинство узкоспециализированных товаров в нашей стране не делают), предпочитая находить способы «доставать» привычные им инструменты и комплектующие к ним из-за рубежа.
Основатель Studio CSP и член Академии Grammy с правом решающего голоса Олег Чечик рассказал, что в сфере звукозаписи наблюдается «печальная ситуация», поскольку российских аналогов оборудования для студий практически не существует, за исключением небольшого количества некоторых моделей микрофонов, например, фирмы «Октава». Их производство было основано еще до войны в городе Тула, а сейчас компания выпускает около тридцати моделей различных микрофонов для студий и живого исполнения. «Конденсаторные микрофоны продаются сразу с несколькими капсулями, разной направленности; также делают многие зарубежные производители – например, Schoeps и DPA, – отметил Олег Чечик. – Есть у них и модели, которые поставляются с завода стереопарами для записей, где необходимо применение такого оборудования. Качество звука и цены сопоставимы со средним диапазоном зарубежных аналогов таких моделей микрофонов. В остальном “парке” студийных приборов достойных аналогов у нас найти практически невозможно. Поэтому мы работаем на том оборудовании, которое было приобретено ранее», – сказал наш собеседник.
Хорошая новость в том, что это оборудование практически «неубиваемое»: «У нас есть микрофон 1964 года выпуска. Его ни разу не ремонтировали, разве что делали некую профилактику. Так что приборы, которыми мы пользуемся, служат долгие годы и практически не выходят из строя». Тем не менее, если ремонт все же потребуется, комплектующие по-прежнему можно заказать из-за рубежа – их везут, в том числе через Китай. «Представленные на отечественном рынке компании делают в основном концертное оборудование, – рассказал Олег Чечик. – Приборы для студий, которые нам подходят, делают единицы, и в основном это реплики западных моделей». Он добавил, что лет 10-15 назад российские мастера предпринимали попытки разработать собственные приборы, но сейчас этим практически никто не занимается, поскольку появилось множество реплик старых моделей по доступной цене. «Например, есть AD-DA конверторы – приборы, которые преобразуют аналоговый звук в цифровой или наоборот, – отметил Олег Чечик. – Я знаю ребят, которые разрабатывают и изготавливают эти конверторы, но это штучное производство, и стоят они зачастую дороже импортных. А по качеству звука они получаются намного выше, чем многие именитые приборы».
«Действительно, в любой студии звукозаписи – малой или большой, где может разместиться оркестр, – подавляющее количество оборудования будет импортного производства, – сказал звукорежиссер Михаил Спасский. – И ограничения, связанные с невозможностью приобрести такое оборудование сейчас, конечно, сильно осложнили жизнь всем – и звукорежиссерам, и музыкантам». По словам нашего собеседника, создать аналоги тех или иных устройств здесь и сейчас невозможно, об этом стоило бы задуматься раньше, до введения санкций, «а не задним числом пытаться наверстать упущенное». «У нас есть микрофоны высокого качества, но я не знаю ни одного достойного микшерного пульта отечественного производства, – добавил Михаил Спасский. – То есть в каких-то областях мы можем компенсировать недостающее. Но опять же, это неправильный подход: у звукорежиссеров и музыкантов должен быть выбор, на каком оборудовании им больше нравится работать – российского производства или зарубежного».
Также Михаил Спасский рассказал, что в своей работе уже столкнулся с определенными сложностями, связанными с невозможностью «достать» необходимую технику. Так, летом прошлого года была запланирована запись выступления большого состава артистов в одном из театров. К тому моменту уже должны были быть закуплены, в частности, микрофоны иностранного производства. Однако дата записи приближалась, а нужные устройства так до России и не доехали. «Было принято решение закупить необходимое количество микрофонов отечественного производства, а другое оборудование пришлось взять в аренду у коллег, – сказал наш собеседник. – И я был вынужден работать на этих микрофонах, не зная, как они звучат. С определенными моделями этих микрофонов я уже сталкивался и знал, что они действительно хорошего качества. Однако они составляли пять процентов от общего числа микрофонов. Я, конечно, чего-то другого ожидал от звука, но в конечном счете получилось, на мой взгляд, хорошо. Возможно, с другими микрофонами было бы лучше, но теперь это не проверить».
Мастер по изготовлению и ремонту скрипок Владимир Калашников также отметил, что большинство позиций, необходимых ему для работы, в России не делают. «На данный момент я не могу сказать, что процесс ремонта и изготовления музыкальных инструментов для меня усложнился, поскольку еще есть запасы материалов, – сказал наш собеседник. – Но когда запасы закончатся, придется либо переходить на более простые материалы, либо каким-то образом “добывать” их, тем более что связь с зарубежными поставщиками не прерывалась». Мастер отметил, что полностью перейти на материалы и инструментарий российского производства не получится: «Невозможно поставить на “Тойоту” отечественное сцепление, как бы тебе этого ни хотелось бы. У нас узкая специфика. Есть инструментарий, который производится небольшими фирмами в двух-трех странах – так исторически сложилось, и это всех устраивает. Налаживать производство в других странах никому не нужно, потому что имеющихся объемов хватает, ведь речь идет не о десятках тысяч экземпляров». Владимир Калашников отметил, что столь специфический инструментарий в теории можно было бы произвести в России, но на это потребуются десятилетия, пока технология будет отработана. Кроме того, поскольку речь идет об узкопрофильных товарах, то запускать штучное производство может быть просто нерентабельно.
А вот на работе Михаила Котляра, мастера по изготовлению и ремонту медных духовых инструментов, ситуация на рынке музыкальных товаров никак не сказалась, поскольку он использует материалы, которые приобретает преимущественно у российских компаний. «Материалы я и раньше закупал отечественные, а остальное по-прежнему можно заказать из-за рубежа, – добавил мастер. – Поскольку многое я делаю сам, на мне все эти ограничения как-то не особо сказываются». Существенных сложностей не возникло и у Николая Плотникова, основателя Московского флейтового центра и единственного в России сертифицированного специалиста по обслуживанию американских и японских флейт. «Зарубежные партнеры продолжают отправлять все необходимые мне товары, причем практически все – напрямую, поскольку контакты и личные связи сохранились, – рассказал мастер. – Единственное, конечно, возникают сложности с проведением оплат и увеличились сроки логистики». Николай Плотников отметил, что в минувшем году ему удалось организовать доставку двух золотых флейт для оркестра под управлением Владимира Спивакова, которые были сделаны на заказ: «В июне мы их заказали, а в декабре их уже привезли».
После введения санкций «Ателье Гончарова», крупнейшему в нашей стране производителю духовых инструментов, в кратчайшие сроки пришлось перенастраивать работу и «становиться самостоятельными». Основатель компании Владислав Гончаров рассказал, что изначально они настраивали производство совместно с Buffet Group, но с весны прошлого года компания не оказывает им технологическую помощь и не поставляет запчасти. «В связи с этим мы были вынуждены очень быстро перенастроить работу, чтобы начать делать эти запчасти самостоятельно, и еще быстрее разобраться с технологическими процессами», – отметил Владислав Гончаров. Параллельно состоялся переезд фабрики из Москвы в Нижний Новгород, также был увеличен штат в два раза – сейчас на производстве духовых трудится порядка сорока человек. «Практически все, что нам нужно, мы локализовали у себя на производстве, – рассказал наш собеседник. – Мы настроили хорошие контакты с российскими заводами, которые делают специальный металл (к слову, мы были удивлены тем, что некоторые крупные зарубежные фабрики для своих музыкальных инструментов берут этот металл в России). Мы стараемся быть независимыми, но производства духовых инструментов в России никогда не было, и строить его с нуля, тем более в полном цикле, очень сложно и не быстро. За рубежом мы закупаем некоторые необходимые для работы позиции, но даже то, что пока приходится приобретать у иностранных производителей, постепенно стараемся локализовать, то есть работаем над технологиями здесь». «Ателье Гончарова» занимается в основном мелкосерийным производством, но также берет в работу и индивидуальные заказы на создание профессиональных инструментов для коллективов и отдельных музыкантов.
Гобоист Филипп Нодель рассказал, что после введения санкций некоторые музыканты начали приобретать впрок имеющиеся в наличии в магазинах аксессуары, расходники и комплектующие для гобоев, поскольку опасались, что в дальнейшем их будет невозможно купить в России. Однако через несколько месяцев ситуация с поставками из-за рубежа наладилась: сейчас, по крайней мере, в московских магазинах, можно найти практически все необходимые комплектующие – вопрос лишь в цене и сроках доставки. Также по-прежнему есть возможность заказывать нужные товары напрямую, отметил музыкант, но это стало дороже, дольше везут, возникают сложности с проведением оплаты – приходится обращаться за помощью к знакомым, проживающим за границей. «Связи в нашей сфере выстраивались годами, и никто не заинтересован в том, чтобы их прерывать. Многие фирмы вообще не прекращали сотрудничество, просто стало сложнее с логистикой. Но привозят все, даже дорогие инструменты, которые подпадают под категорию предметов роскоши. Насколько мне известно, за прошедший год, несмотря на объявление о запрете, было закуплено несколько концертных роялей», – добавил Филипп Нодель. Также он привел в пример Вятский симфонический оркестр, которому в минувшем году удалось обновить «парк» деревянных духовых инструментов (фаготы, кларнеты, гобои), приобретя французские и немецкие экземпляры.
По словам нашего собеседника, в цепочке поставок активно участвует Китай, который также пытается «заместить» европейские инструменты своими аналогами, но по качеству «пока не дотягивает». При этом на российское «импортозамещение» духовых инструментов Филипп Нодель смотрит с оптимизмом. «Этот процесс был запущен несколько лет назад и не зависел от обстоятельств минувшего года, – сказал музыкант. – Основной поставщик духовых инструментов – это “Ателье Гончарова”. Они уже несколько лет разрабатывают альтернативу иностранным инструментам – как медным, так и деревянным. Детские и студенческие модели, которые они делают, очень достойные. Сейчас они все ближе “подбираются” и к профессиональному сегменту». Он добавил, что уже создан российский фагот, на подходе и гобой. «Не уверен, что это полностью заменит иностранные инструменты, но, по крайней мере, это уже что-то интересно. Идея производить свое давно назрела, и обстоятельства складываются таким образом, что это становится все более востребованным», – добавил Филипп Нодель.
