События
В рамках Берлинской биеннале в Большом зале филармонии состоялся один из знаковых концертов, приуроченных к 100-летнему юбилею со дня рождения Дьёрдя Лигети. Его сочинения в этом году будут особенно активно исполняться по всему миру, они включены в программы престижных фестивалей, в частности Зальцбургского. На концерте изначально должен был дирижировать сэр Саймон Рэттл, но по причине небольшой операции, как официально уведомила филармония, его заменил немецкий дирижер и композитор Маттиас Пинчер.
Первое отделение открыл балет Бернда Алоиса Циммермана «Музыка для ужинов короля Убю». Произведение написано в технике коллажа, в нем цитаты из классики, самого Циммермана и его современников оригинально сочетаются с аранжировками танцев XVI и XVII веков, темой Dies irae в исполнении органа и элементами джаза. Оно было вдохновлено пьесами Альфреда Жарри, созданными еще в конце XIX века. В сочинениях французского драматурга, предвосхитившего авангардизм и футуризм, гротескно высмеивается безумная жажда власти и обогащения, достижимые лишь войнами и чудовищным насилием, а сам текст «Короля Убю» изобилует скабрезными шутками и ненормативной лексикой. Опус Циммермана представляет собой сюиту из шести частей, разбитую на Стихи и Куплеты, каждый с программным названием. Весьма необычен состав оркестра с использованием медных и деревянных духовых (включая саксофон), органа, ударных, двух мандолин, гитары и электрогитары, арфы, органа, фортепиано, челесты, четырех контрабасов. Партитура была сыграна действительно с блеском, особенно восхищало роскошное звучание медных духовых, безупречность и рафинированность игры квартета контрабасов, сопровождаемых тихим блюзовым аккомпанементом пикколо-барабана в шестой части c гротескным заголовком «Колыбельная маленьких финансистов, которые не могут уснуть».
Интерпретация Пинчера была очень рельефна, а отличный выбор темпов позволял музыкантам максимально точно воспроизвести быстрые фрагменты, перенасыщенные цитатами, и давал возможность солистам раскрыть красоту инструментов, что добавляло всему сочинению особый шарм: утонченность в сочетании с брутальностью. Апофеоз коллажа происходит в заключительной части «Марш выноса мозгов», где особенно забавно звучит «Полет валькирий» Вагнера, сразу переходящий в «Шествие на казнь» из «Фантастической» симфонии Берлиоза. При этом через все цитаты сквозной нитью проходит бесконечно повторяющийся аккорд из фортепианной пьесы Штокхаузена Klavierstück IX.
Рапсодия-концерт Богуслава Мартину для альта с оркестром направил происходящее в более умиротворяющее русло: двухчастный концерт совмещает поздний романтизм и неоклассицизм с характерными интонациями чешского фольклора. В финале, написанном в духе perpetuum mobile и контрастирующим со спокойной первой частью, даже есть квазиджазовые фрагменты с интересными ритмическими перебивками, приправленными ударами малого барабана. Проникновенная игра израильского альтиста Амихая Гросса гармонично сочеталась с игрой оркестра, порой даже было незаметно, где кончается звучание струнной группы и начинается мелодия солирующего альта. Это объяснялось отчасти инструментом Гросса. В отличие от очень ярко звучащих инструментов Гварнери, редкий альт знаменитой школы Гаспаро де Сало обладает более темным, приземленным тембром, богатым обертонами, пригодившимся и в игре кантилены, и в виртуозных каденциях с двойными нотами. На бис Амихай Гросс исполнил с Ноа Бендикс-Балгли, первой скрипкой оркестра, «Балладу» Мартину, вызвав у публики настоящий восторг.
Во втором отделении прозвучал Реквием для сопрано, меццо-сопрано, хора и оркестра Дьёрдя Лигети – в последний раз это произведение исполнялось в Берлинской филармонии в 2007 году. Реквием был создан во многом под впечатлением от Второй мировой войны и Холокоста, в результате которого у Лигети погибли брат и отец. Сам композитор так говорит о своем сочинении: «Мой Реквием не литургический. Я не католик, я еврей по происхождению, но не принадлежу ни к какой религии. Я использовал текст Реквиема из-за его образов ужаса, страха смерти и конца света». Создан он был для серии концертов новой музыки на Шведском радио, работа над сочинением шла между 1963 и 1965 годами. Написание только второй части заняло около полугода, поэтому для воплощения своего замысла Лигети ограничился четырьмя частями заупокойной мессы, взяв Introitus, Kyrie, De die judicii sequentia, Lacrimosa. Использование фрагмента из Kyrie Стэнли Кубриком в культовом фильме «2001 год: Космическая одиссея» (1968) принесло Лигети мировую славу, а режиссеру – проблемы с авторскими правами.
В процессе сочинения Лигети вдохновлялся реквиемом Окегема (вторая половина XV века) – одним из первых, сохранившихся в истории, и другими сочинениями композитора, что нашло наибольшее преломление в первых двух частях. Они также суммируют предыдущий опыт Лигети в работе над сонорными композициями для большого оркестра. Одна из них, Apparitions, также должна была звучать в программе, но была изъята по причине замены дирижера. В Kyrie, опирающейся на структуру мотета Баха Singet dem Herrn ein neues Lied, авторская техника микрополифонии доведена до крайности: звучание хора огромного состава, разделенного на двадцать голосов, то разветвляющихся в разных направлениях, то сходящихся в унисон, создавало энергетические потоки, буквально всасывая в себя слушателей, точно в черную дыру. В третьей части бешеные динамические перепады, рваные фразы создают атмосферу настоящего хаоса; перед глазами возникают образы жутких монстров с полотен Босха и Брейгеля, очень любимых Лигети. Тем не менее это хорошо структурированный хаос, вызывающий ужас и восторг одновременно, особенно в таком первоклассном исполнении. Хор Берлинского радио великолепно справился с вероятно сложнейшим из когда-либо написанных хоровых фрагментов. В Lacrimosa, самой тихой части, уносящей куда-то вдаль, был выстроен очень тонкий баланс оркестра, возможный во многом благодаря изумительной акустике зала. Сопрано Македа Монне была на высоте, меццо-сопрано Вирпи Ряйсянен иногда звучала менее уверенно, возможно, потому, что певица заменяла свою коллегу Донасьен Мишель-Данзак по причине болезни.
Проект «Четыре времени Дьёрдя Лигети» представят в Московской консерватории
Если говорить об интерпретации Маттиаса Пинчера в целом, то можно сказать, что он выбрал правильную стратегию: в ферматах и паузах, особенно важных в очень насыщенной третьей части, было достаточно простора, что помогало, с одной стороны, лучше воспринимать структуру сочинения, а с другой – увеличивало напряжение. Очень редко можно испытать на концерте ощущение такого погружения в музыку, словно ты прирос к своему креслу.
Все сочинения, прозвучавшие в программе, вызвали очень оживленную реакцию зала. Неожиданным сюрпризом стал стих в честь скрипачей оркестра Мадлен Карруццо (первой женщины в коллективе, работавшей с 1982 года) и Рюдигера Либермана, уходящих в отставку, прочитанный одним из коллег прямо на дирижерском подиуме. Поскольку Карруццо родом из Швейцарии, некоторые фрагменты стиха, полные юмора, были на французском. Скрипачи, в свою очередь, произнесли свою речь с благодарностью музыкантам, публике, и конечно, упомянув дирижеров, с которыми им посчастливилось работать, – среди них уже ушедшие от нас великие Герберт фон Караян и Клаудио Аббадо. Винета Сарейка-Фёлькнер, накануне выигравшая конкурс на место первого концертмейстера скрипок и ставшая первой женщиной на этой должности, также была представлена публике под бурные аплодисменты.
