События
Итогами национальной театральной премии никогда не бывают стопроцентно довольны, однако в области музыкального театра в этом году расклад получился достаточно объективным. Так или иначе, наиболее яркие спектакли были отмечены несколькими «Масками». В балете ожидаемо стала победителем «Катарина» Красноярского театра оперы и балета (как лучший спектакль, за женскую роль и за работу композитора Петра Поспелова) и Вячеслав Самодуров – лучший хореограф за «Танцеманию» и как один из участников екатеринбургского проекта L.A.D., получившего спецприз жюри. В опере «Маску» завоевал «Мертвый город» (продукция «Новой Оперы») и исполнительница женской роли в этом спектакле Марина Нерабеева, вмиг ставшая звездой благодаря этой работе. Конечно жаль, что не получил отдельную режиссерскую маску Василий Бархатов, не был отмечен и Теодор Курентзис как лучший дирижер за De temporum fine comoedia. Почему финальный список сложился так, а не иначе, Евгения Кривицкая (ЕК) попросила прокомментировать балетного критика, редактора «Петербургского театрального журнала» Анну Гордееву (АГ) и музыкального критика, научного сотрудника Российского института истории искусств Георгия Ковалевского (ГК).
ЕК Анна, в номинации «Балет» был серьезный список номинантов. Чем «Катарина» обошла, скажем, «Ромео и Джульетту», который позиционировался как «новое слово» в подходе к жанру?
АГ Я не могу говорить за всех членов жюри, у всех наверняка были свои соображения, а финальное голосование было тайным. Но и по обсуждениям было понятно, что «Катарина» поразила прежде всего масштабом и затем – качеством стилизации, дотошностью ее. Ведь от спектакля XIX века ничего не осталось – люди XXI века придумали эту Катарину практически с нуля, будто Нотр-Дам построили заново, где каждая горгулья на своем месте. Понятно, что это поражает воображение. Что касается «Ромео и Джульетты», то в списке номинаций «Маски» нет «Лучшей работы режиссера в балете» (а зря!). С точки же зрения хореографии – не лучшая работа Севагина. Особенно это видно спустя сезон, когда он идет вперед семимильными шагами.
ЕК Как вы вообще относитесь к наличию режиссера в балете?
АГ Режиссер в балете – явление не новое. Та постановка 1940 года, что стала легендой – «Ромео и Джульетта» в Мариинском (тогда Кировском) театре, – она же тоже была сделана в сотрудничестве хореографа и режиссера. Не только Леонид Лавровский над ней работал, но и замечательный режиссер Сергей Радлов. Вот только в войну Радлов оказался на оккупированной территории, а потом, соответственно, в ГУЛАГе. И его имя аккуратно сдвинули в сторону, типа он не так уж много и сделал. Вот только после той премьеры у Лавровского, много работавшего самостоятельно, не было больше ни одной постановки, имевшей хотя бы близкий по масштабу успех. Уже в нашем веке стала возвращаться эта идея, и она часто обогащает балет. На мой взгляд, это дело хореографа: если он хочет, то может позвать соавтора, если хочет работать один – будет работать один. Дирекции театра не стоит навязывать творцам соавторов, это не всегда получается хорошо.
ЕК Георгий, как же так получилось, что Теодор Курентзис остался без «Маски»?
ГК Когда мы оценивали всю программу, сразу было понятно, что De temporum fine comoedia Дягилевского фестиваля – особенное, исключительное событие. И по своему уровню оно настолько выше всего стояло, что если бы мы его оценивали в общем ряду, то пришлось бы ему отдавать большинство «Масок», а остальных оставлять без всего. Поэтому жюри пришло к решению присудить специальный приз, который совместит все достижения, в том числе – дирижерскую работу. Всем понятно, что Теодор Курентзис на несколько голов выше других дирижеров, и считаю, у нас в России есть несколько таких крупных фигур, которые выходят за рамки «Маски». Валерий Гергиев ведь отказался в свое время от участия в конкурсе. «Золотая Маска» – премия национальная, а Теодор – явление вненациональное или наднациональное, соответственно, его уровень уже давно мировой.
ЕК Но ведь артисту важно признание?
ГК Да, и понятно, что постановка мистерии Орфа не была бы настолько крутой, будь она без Теодора. Так что специальный приз жюри – это «Маска» именно Теодору Курентзису и его команде.
ЕК Анна, продолжая тему дирижеров, какие критерии для вас важны у дирижера балета? Не мешать танцорам или создавать музыку?
АГ Дирижер в балете должен быть сверхчеловеком. Правда-правда. И создавать музыку, и не мешать (а помогать!) артистам. Некоторым дирижерам в прошлом это удавалось. Некоторым – тоже великим! – совсем нет. Из всех номинированных дирижеров Антон Гришанин оказался ближе всего к идеалу.
ЕК Георгий, вам не было грустно, что совсем не были отмечены спектакли ведущих петербургских театров?
ГК Жаль, конечно, но так уж сложилась ситуация. К Мариинскому театру у меня много вопросов по режиссуре, сейчас были премьеры, которые не могут претендовать на награды по художественным решениям. Я говорю сейчас про оперу, в балете сейчас дело обстоит лучше. Но все течет – все меняется, уверен, что настанет время и Мариинский театр сможет себя достойно показать. Потому что Мариинка – один из ведущих театров нашей страны – и это никак не отменить.
ЕК Анна, какие тенденции вы могли бы выделить в этом сезоне в современном танце? И чем лауреат в этой номинации понравился жюри?
АГ В современном танце оказались представлены самые разные формы высказывания: от замкнутого на себя дуэта двух замечательных артистов (Мария и Марсель Нуриевы), радикальных монологов, близких к не-танцу (Татьяна Чижикова), экспрессионистских танцевальных воплей (Ольга Цветкова), через общеупотребительный контемпорари, популярный на ТВ (Ольга Васильева), к жестко сделанному спектаклю европейского кроя (Ксения Михеева). В этой номинации споры жюри были жестче всего, и результат тайного голосования точно было невозможно предсказать. Если бы я могла, я бы проголосовала за Нуриевых и за Михееву одновременно. Но то, что победил именно спектакль Михеевой, закономерно: он так грамотно выстроен и блестяще станцован, что может конкурировать с любыми европейскими спектаклями контемпорари. Ничего от «сделано на коленке», чем иногда грешат даже лучшие наши артисты. И не случайно «Маску» получил и художник по свету этого спектакля – световая партитура там сверхискусна.
ЕК А были в вашем списке лидеры, которые остались в итоговом голосовании за бортом? Сейчас, наверное, уже можно раскрыть свои предпочтения?
АГ Нет, в балетно-танцевальных номинациях победили ровно те люди и спектакли, которые сразу были отчетливыми лидерами. А в опере (которую я, разумеется, тоже смотрела и за которую голосовала) мне было жаль неуспеха пермского «Евгения Онегина». То есть «Маска» за режиссуру – это святое, но я бы точно дала и за лучший спектакль. Но он действительно не лучшим образом прошел в Москве (я-то влюбилась в него в Перми).
ЕК Да, Владиславс Наставшевс стал лучшим режиссером за постановку «Евгения Онегина» в Пермском театре оперы и балета. Однако спектакль вызвал много вопросов. Чем руководствовалось жюри, отдав предпочтение «Онегину», а не ярким спектаклям академического направления?
ГК Наставшевс предложил интересную идею, оригинальное прочтение. Он сумел этим очаровать членов жюри. Всегда будет происходить борьба, и я лично считаю, что должна быть золотая середина между хорошей академической школой и новаторством.
ЕК А что скажете о номинации «Оперетта/мюзикл»?
АГ В мюзиклах к финальному голосованию четко выявились два лидера – «Кабаре» в Театре Наций и «Три товарища» в пермском «Театре-Театре». Кто то из членов жюри считал, что надо все отдать «Кабаре» , кто-то – что «Трем товарищам». В результате решение было Соломоновым: частные номинации – спектаклю театра Наций, приз за лучший спектакль – «Театру-Театру». На мой взгляд, могло бы быть и наоборот: ничего принципиально бы не поменялось.
ГК Мюзикл «Три товарища» пермского «Театра-Театра» действительно вызывает споры и возражения, могу понять удивление или даже возмущение по поводу присуждение ему номинации «лучший спектакль». Однако есть ряд аргументов, которые я бы поставил в защиту этой работы. Во-первых, это, что называется, мюзикл созданный «с нуля», не имеющий в качестве первоисточника ни какой-либо удачный западный мюзикл, ни блестящую экранизацию, задающую направление мысли. Конечно, полностью поместить столь сложный, интеллектуальный, философский роман Ремарка в границы музыкального театра – задача почти невыполнимая, но в многофигурности получившегося произведения была хорошо прочерчена линия главных героев и мелодраматическое второе действие с его пронзительным, тихим финалом действительно захватывало. Во-вторых, «Три товарища» – спектакль сделанный с большим художественным вкусом, декорации Зиновия Марголина, костюмы Ольги Шаишмелашвили – очень высокого уровня работы, к сожалению, никак не отмеченные в номинациях. Ну и, наконец, очень важно, как спектакль был показан перед жюри. В представлении 12 апреля на сцене театра имени Вахтангова актеры и музыканты выкладывались на все 100% и даже больше, и я полагаю, что тот градус эмоций, возникший к финалу, смог повлиять на мнение жюри (еще раз напомню, что на заключительном этапе голосование было тайным, и мы сами до конца не знали, кто стал победителем). У музыковеда Бориса Асафьева есть значимая книга под названием «Музыкальная форма как процесс». Думаю, что «Три товарища» – это как раз форма, как процесс. Разбросанное, в чем-то даже хаотичное первое действие, особенно неясное тем, кто не знаком с романом, переходит в стройную картину во втором действии, с его трагической любовной историей, происходящей на фоне надвигающихся масштабных исторических катаклизмов. Еще один важный итог, лично для меня в «Трех товарищах», что в этом спектакле есть надежда и свет, которых нам всем сейчас порою сильно не хватает.
ЕК Анна, а на ваш взгляд, жанр мюзикла как-то развивается в России? Не будь членом жюри, вы бы пошли смотреть какие-то из этих постановок?
АГ Ну, я и «Кабаре», и «Трех товарищей» видела на премьерах, когда еще понятия не имела, что буду членом жюри. Насчет развития в стране – не знаю. Иногда кажется, что театры не развиваются вовсе, каждый задал себе планку и ее придерживается.
Итоги премии «Золотая Маска» сезона 2021/2022
Лучшая опера – «Мертвый город» московского театра «Новая Опера» имени Евгения Колобова.
Лучший мюзикл – «Три товарища» Пермского академического «Театра-Театра».
Лучший балет – «Катарина, или Дочь разбойника» Красноярского театра оперы и балета имени Дмитрия Хворостовского.
Лучший спектакль в современном танце – «Место, которого еще не было» Проекта Ксении Михеевой и Союза театральных деятелей России.
Балет / современный танец:
Лучшие роли – Елена Свинко («Катарина, или Дочь разбойника») и Георги Смилевски-мл. («Ромео и Джульетта»).
Лучшая работа дирижера – Антон Гришанин, «Танцемания».
Лучшая работа балетмейстера-хореографа – Слава Самодуров, «Танцемания».
Опера:
Лучшие роли – Марина Нерабеева («Мертвый город») и Павел Назаров («Паяцы»).
Лучшая работа режиссера – Владиславс Наставшевс, «Евгений Онегин».
Лучшая работа дирижера – Валерий Кирьянов, «Аида».
Оперетта / мюзикл:
Лучшие роли – Александра Урсуляк и Олег Савцов, «Кабаре».
Лучшая работа режиссера – Евгений Писарев, «Кабаре».
Лучшая работа дирижера – Татьяна Виноградова, «Три товарища».
Общие номинации:
Лучшая работа композитора – Петр Поспелов, «Катарина, или Дочь разбойника».
Лучшая работа художника по свету – Эмиль Авраменко, «Место, которого еще не было».
Лучшая работа художника по костюмам – Виктория Севрюкова, «Кабаре».
Лучшая работа художника – Зиновий Марголин, «Мертвый город».
Специальные премии:
L.A.D. – совместная постановка театра «Урал Опера Балет», фонда M.ART и продюсерского агентства JokerLab
De temporum fine comoedia – Дягилевский фестиваль и Дом Радио
