События
Как современному слушателю, воспитанному на классических гармониях Гайдна и Моцарта, широком мелосе Чайковского и Рахманинова, понять творцов нашего времени? Ведь композиторы сегодня находятся в поисках новых звучаний, много экспериментируют, и потому их сочинения отталкивают консервативную в своей массе публику. Их музыка кажется бессмысленной и дисгармоничной, и нужно очень постараться, придумать нестандартные ходы, чтобы открыть неподготовленному посетителю концертов ее ускользающую гармонию.
Работая посредником между творцом и публикой, авторы фильма избрали стратегию, проверенную и испытанную много раз. Лекторы любят рассказывать аудитории про особенности авангардного языка и эстетику новой музыки – более чем часовое кинополотно «В поисках гармонии» погружает зрителей во внутренний мир ныне живущих людей. Герои картины, выпускники Московской консерватории разных лет, выступают не просто с комментарием к собственному творчеству, а со своего рода исповедью. Фрагменты их бескомпромиссной музыки звучат на фоне столичных пейзажей, от темной подземки до обозримых с высоты крыш небесных сводов, и воспринимаются как продолжение авторского слова, обращенного к окружающему миру, а в конечном счете – в космос, к Богу.
Герои картины, выпускники Московской консерватории разных лет, выступают не просто с комментарием к собственному творчеству, а со своего рода исповедью.
О музыке, считающейся элитарной, фильм рассказывает языком популярных жанров на стыке документального и игрового кино. В условия игры входит, впрочем, и атмосфера таинственности. Слушателей постоянно сопровождает закадровое повествование неизвестного рассказчика (текст читает игумен Фотий), а фон картины образуют «визуальные метафоры»; как пояснил режиссер, они «выстраиваются в особый внутренний “сюжет”».
В ткань повествования уместно вплетены небольшие интермедии-экскурсы: разговоры о Чайковском на фоне консерватории, малоизвестный перформанс Сати, пауза в духе «4’33’’» Кейджа. А своеобразным лейтмотивом, объединяющим всё и вся, становится бесконечный поток энергии шумной Москвы. Поезд метрополитена несется в неизвестном направлении, набирает скорость, подобно мысли и фантазии композитора…
При этом внешняя форма стройна и обозрима. Действие разворачивается в течение суток. Отрезки киношного дня – утро, полуденное время, вечер и ночь – поделили между собой четверо героев-композиторов.
На заре зрителя встречают Николай Попов и Александр Хубеев. Первый широко известен своими электроакустическими композициями. Его рабочими инструментами являются ноутбук с надкушенным яблоком, микшерный пульт, акустическая система и пучки проводов. О своих секретах Попов рассказывает в связи с мультимедийной пьесой «Nibiru 20/13» (композитор впечатлился шумеро-аккадской космогонией).
Ночная жизнь в большом городе начинается с вечера: молодежь спешит в любимый ночной клуб. Сегодня он станет площадкой для «Nibiru». Подобно диско-шару, на видеопроекции представлена мерцающая кристаллическая материя, парящая в космическом пространстве. Сочетание живого струнного квартета и «бездушной» электроники провоцирует изменить точку зрения на сей объект. А может быть, оно живое?..
Хубеев – экспериментатор везде и во всем. Он преодолевает возможности акустической среды, прощупывает границы реального и воображаемого, рационального и непознаваемого. Подготовка к исполнению, а затем и само звучание пьесы Хубеева – самый острый и провокативный момент. В зале всегда найдутся те, кто увидит в этой композиции лишь пародию, насмешку над «настоящим искусством». Эта музыка – словно тряпка для быка, возможно, аналог красного бархатного полотна, привлекающего внимание зрителей в некоторых кадрах.
В «Острове Возрождения» использованы ведра, скотч, пустые пятилитровые бутылки, смычки. Перформанс, свидетелями которого становятся зрители, воспринимается как таинство: на ночной записи в Большом зале причудливая конструкция из мусорных объектов разражается «космическими» звучаниями, отсылающими к образу мертвого острова посреди пустыни – бывших вод Аральского моря.
Книга Сергея Уварова вошла в лонг-лист Премии имени Сергея Курёхина
В сиянии светлого подмосковного лета предстал перед публикой Ярослав Судзиловский: композитор обитает в живописных окрестностях села Абрамцево, где заряжается энергией русской природы и тщательно выписывает от руки партитуры. Вот кто по-настоящему обрел свою гармонию! В жизни Судзиловский артистичен – создателям фильма оставалось только не испортить этот теплый человеческий портрет. По-киношному сняты кадры музицирования: Ярослав играет на виолончели в широком поле, у маленького пруда, в непролазных зарослях. К сожалению, слушатели познакомились лишь с короткой пьеской этого персонажа – в кадре звучит менуэт из «Танцевальной сюиты».
Иначе представлен Денис Писаревский, самый юный из этой четверки. Молодой человек увлекается игрой на органе и клавесине, сочиняет с малолетства, а в настоящее время учится в Германии. Духовный композитор, но не Бах и даже уже не Мессиан, с творчеством которого музыку Дениса так или иначе хочется соотнести. Смелое и стильное Ab exterioribus ad interiora («От внешнего к внутреннему») для скрипки, виолончели, трубы, тромбона и органа создано специально для кинопроекта и обрамляет фильм в качестве musica sacra nova.
Однако именно творческий портрет Судзиловского подготавливает смысловую кульминацию: игумен Фотий идентифицируется в ней с Гласом Божьим и отвечает на прочувствованное воззвание современного творца сакраментальным возгласом «Слышу!». Ну что ж, даже если зрители картины не станут ярыми приверженцами новой музыки, твердая надежда на Бога всегда остается.
Кульминации предшествует мелодрама: даже выдержанному человеку в ней трудно удержаться от слез. Четыре героя созваниваются в Скайпе и вспоминают о минувших днях, делятся своими успехами, обсуждают потери… Все «актеры», как выясняется, играли самих себя. В диалоге о нелегкой судьбе творца наших дней композиторский нерв оголяется…
После фильма каждый найдет о чем поразмыслить и помолчать. Это картина не только о поиске эфемерной гармонии – она о жизни не самых обычных людей, об их даре и проклятии, о другом слышании этого сложного мира… Неизвестно, поставят ли когда-нибудь памятник этой симпатичной четверке в центре столицы, или П. И. Чайковскому суждено вечное одиночество, но работа авторов ленты войдет как минимум в анналы Московской консерватории.
