Релизы
Выпущенный фирмой «Мелодия» цифровой релиз приурочен к юбилею Рахманинова и включает в себя фортепианные миниатюры — тринадцать Прелюдий ор. 32 и пять Пьес-фантазий ор. 3. Запись осуществил Арсений Тарасевич-Николаев — один из самых титулованных отечественных молодых пианистов. Его имя на обложке релиза сразу задает высокую планку ожиданий: поклонникам известно, что при всей разносторонности интересов Тарасевича-Николаева именно фортепианный стиль рубежа XIX–XX веков составляет бесспорный «полюс силы» этого музыканта, и лауреатское звание прошлогоднего Конкурса имени Рахманинова — еще одно тому подтверждение.
Открывающий релиз цикл Прелюдий ор. 32 ставит перед пианистом неизбежный выбор между приоритетом общего или частного: несмотря на то, что даже сам композитор никогда не исполнял этот опус последовательно целиком, сквозная линия развития в нем присутствует, пусть и не всегда с очевидностью. Впрочем, это кажется актуальным лишь для «живого» концерта, атмосфера работы в звукозаписывающей студии с многочисленными дублями и пробами должна, на первый взгляд, разрушать какую-либо возможность целостного осознания. Арсению Тарасевичу-Николаеву удалось едва ли не невозможное: релиз воспринимается как live record концерта, где опус прелюдий выстроен с убедительной логикой и сквозной линией развития. Интерпретации пианиста при этом впечатляют своей субъективностью, избегающей самых распространенных штампов рахманиновской интерпретации: тягучей, приторной, как сироп, лирики и виртуозной «трескотни». Нельзя не отметить и традиционного мастерства звукорежиссера Михаила Спасского, сохранившего в релизе фактурную глубину и яркость звуковых красок пианиста.
Пьесы-фантазии относятся к числу самых популярных произведений композитора, в которых, на первый взгляд, едва ли можно найти что-то новое за пределами усредненной виртуозно-романтической трактовки. Арсению Тарасевичу-Николаеву тем не менее вновь удается интерпретация вопреки мейнстриму. Элегия звучит в спокойно-отстраненном тоне, а Серенада впечатляет ориентальной терпкостью интонаций. Особенно сильное впечатление оставляет трактовка Прелюдии до-диез минор, ставшей еще при жизни композитора едва ли не поп-шлягером. Пианист здесь избегает банальной и прямолинейной «колокольности», знаменитые удары набата слышатся словно сквозь дымку воспоминаний, как ирреальные отзвуки прошлого.
Значимая юбилейная дата — возможность для взгляда не только в прошлое, но и будущее: наследие гения обретает новые смыслы, отвергающие рутину формальных интерпретаций comme il faut. Арсению Тарасевичу-Николаеву удалось обнаружить что-то новое даже в тех сочинениях, где, казалось бы, все окна для ветра перемен уже давно и надежно закрыты.
