Релизы
Название нового совместного альбома австрийского баритона Георга Нигля и универсальной клавиристки Ольги Пащенко — «Эхо», и четыре композиторских имени, вписанных в его отраженную звуковую волну, метафорически объясняют стилевой феномен преемственности этой австро-немецкой традиции камерно-вокальной музыки. Немного жаль, что список не продолжил, скажем, Малер, потому что в подборке Lieder есть как минимум очевидная пара тех, из которых произросли малеровские вокальные шедевры. В «Графе Эберштайне» Лёве на стихи Уланда фактура и метроритмика похожи как близнец на «Рейнскую легенду» Малера, а «Солдат» Шумана на стихи Г. Х. Андерсена не оставляет сомнений в родстве с малеровской «Побудкой» (Revelge). Но, скажем, песня Der Spielmann («Музыкант») Шумана (также на стихи Андерсена) вызывает ассоциации и с его же песней «Напевом скрипка чарует» или с «Бурным утром» Шуберта из «Зимнего пути». Есть и версия «Лесного царя» Гёте в преломлении Лёве. А песня Вольфа на стихи Мёрике Zitronenfalter im April («Лимонница в апреле») расцвела в том же саду, что и «Весенний сон» Шуберта. Понятно, что все они выросли на Моцарте, мотивы знаменитой «Колыбельной» про рыбок и птичек в саду отчетливо слышны в трехдольном убаюкивании в «Похоронах пастушки» (Susses begrabnis) Лёве.
Впрочем, главный герой диска — баритон Георг Нигль — преследовал здесь много целей, одна из которых была, по словам певца, рассказать устрашающе красивые истории как можно более красочно: «Для меня баллады представляют собой образы сновидений, которые впервые получили психологическую интерпретацию у Зигмунда Фрейда». Его желанием было и услышать любимые песни в сопровождении исторических инструментов — вот почему Нигль пригласил в партнеры Ольгу Пащенко. Выпускница Московской консерватории по классу Алексея Любимова и Ольги Мартыновой с 29 лет является профессором Амстердамской и Гентской консерваторий. Объекты преподавания Пащенко — излюбленные объекты и ее концертной деятельности — исторические инструменты, которых чем больше в ее практике, тем для нее азартнее; она знает об этих «зверях» все. Ольга считает, что можно было бы взять пять разных инструментов, но решили ограничиться «Графом» (Conrad Graf, Вена, 1826) — «Стейнвее» того времени, на котором (или на похожих моделях) действительно играли все. А для песен Вольфа выбрали Steinway 1875 года из коллекции Криса Манэ, благодаря очень красивому пиано. В нескольких песнях здесь можно услышать звучание педалей Fagottenzug и Janitscharenzug на «Графе», дающих дополнительные звуковые краски. Поэтому диск «Эхо» — это еще и путешествие в захватывающую историю фортепиано. Эффектные баллады-хиты Вольфа — Der Feuerreiter («Огненный рыцарь») с его заклинательным мотто «Hinterm Berg, hinterm Berg, rast er in der Mühle!» и Herr Oluf («Господин Олаф») на стихи И. Г. Гердера с ее леденящей кровь и повторяющейся темой закруживающего танца эльфов — неспроста завершают альбом: пианистка здесь невероятно виртуозно использует многокрасочность Steinway для визуализации образной драматургии пьес.
«Георг очень глубоко подходит к музыке и тексту, знает все до деталей, вплоть до того, какая температура была в квартире Шуберта, чтобы эти детали вписать в образ», — рассказала о Нигле Ольга Пащенко. Изменение температуры слышится в каждой песне почти на физиологическом уровне. Такова исполнительская манера Нигля, который впивается своим пением в подкорку, бесстрашно отыскивая бесконечные варианты интонирования, рисуя голосом, чем, бесспорно, напоминает Бостриджа, но в некоторых песнях не скрывает, что очень ценит Фишера-Дискау. В России Георга Нигля помнят очевидцы премьеры «Воццека» Берга в Большом театре, поставленного Черняковым и продирижированного Курентзисом. Рефлексия и Воццека, и многих других героев австро-немецкой литературы, выросших на древних балладах и сказаниях, услышанных где-нибудь у очага зимним вечером, и насыщает это магическое «Эхо».
