Релизы
Ты вздрагиваешь, когда после взывающей молитвенной кварты на скрипке слышишь ламенто сопрано: «Мама, милая мама, что же делать твоему дитя? Мама, ты оставила меня одного! Ах, несчастье, ах, боль сердца!» Ты только что поставил диск с армянской музыкой, а кажется, будто ты открыл очередной релиз, посвященный памяти еврейской боли. Ощущения корней одного древа, глубокого генетического родства двух музык — еврейской и армянской — не покидают фактически до конца 24 трека. Хотя за эти 69 минут понимаешь, что армянская мелодика и ритмика, бесспорно, имеют свое неповторимое, запоминающееся и узнаваемое лицо, в котором иная цельность, горизонталь и вертикаль, откалиброванные горным рельефом, напоенные влагой щедрых вод озер и рек.
Ныне живущий 96-летний композитор Гарбис Априкян, инициатор этого проекта, в небольшом благодарственном слове вспоминает, что именно мать поверила в него как в музыканта, в то время как отец мечтал видеть в нем преемника традиции своего надежного ремесла по производству металла. Mayrig на армянском и означает «мать». Пронзительную слезную молитву под таким названием, открывающую этот альбом, сочинил сам Гарбис. Ученик Оливье Мессиана по курсу музыкальной эстетики, Априкян впоследствии стал дирижером и многолетним директором хора Sipan-Komitas в Париже. И в его музыке, и в песнях Комитаса и сочинениях еще двух армян — Акоба Агабаба и Парсега Ганатчяна — в этом альбоме не услышать диссонансных изломов и вывихов. Собрание материнских песен здесь можно сравнить с «Цыганскими песнями» Дворжака, а в чем-то обнаружить переклички и со стилистикой Яначека, хотя здесь природной безыскусности много больше. Неспроста скрипач Давид Арутюнян упоминает пусть и несколько экзальтированное высказывание Дебюсси: «Если бы Комитас написал только “Антуни”, этого было бы достаточно, чтобы считать его великим художником. На мой взгляд, Комитас — это откровение, самое яркое явление в мире музыки». «Так и для армян Комитас — это голос земли Армении, ее церквей и камней», — продолжает Арутюнян.
Песни Комитаса в самом деле завораживают, они подобны трансу во время откровения. Наверное, в немалой степени их можно сравнить и со спиричуэл по степени концентрации любви ко всему живому. «Это весна», «Ты, подобная платану», «Облачное небо» — это ли не вокальный аналог «Цветочков» Франциска Ассизского? Транслирует эти откровения на диске француженка Eва Зайчик, которая после предыдущего своего сольного альбома Royal Handel, также записанного Alpha, открывает в армянской музыке иную грань своей духовности. Она поет так, словно с этой музыкой родилась. После барочной подвижности и аффектированности здесь ее голос превращается в источник ровного струящегося света. Певшая с такими искушенными гуру, как Уильям Кристи, Эммануэль Аим, Кристина Плюар, Кристоф Руссе, Ева своим голосом выстраивает для армянской музыки мостик к большой европейской семье.
