События
«Почти везде в настоящее время художники жалуются на тот ущерб, который приносит им революция. Они винят не великую битву на улицах, не внезапное резкое потрясение социального здания и не быструю смену правительства. Эти грозные события, взятые сами по себе, оставляют обыкновенно в известной степени лишь преходящее впечатление и вызывают непродолжительное замешательство…» – так писал Рихард Вагнер в своей статье «Искусство и революция» после непосредственного участия в дрезденском восстании 1849 года, естественно, на стороне митингующих. События, развернувшиеся 23 и 24 июня в Ростове-на-Дону, как маркером снова выделили три этих слова: Вагнер, музыка, революция. Но Вагнер и революция были не те.
Кратко поясним последовательность необычайных событий. 23 июня фестиваль «МОСТ» открылся первым концертом, а уже 24 июня ни о каком продолжении шестидневного проекта речи не было: в город вошла военная группировка «Вагнер», которая заняла штаб Южного военного округа и фактически парализовала работу местных органов власти. Удивленные жители Ростова-на-Дону, несмотря на призывы губернатора Голубева оставаться в домах, шли на Буденновский проспект, не веря своим глазам: на центральной магистрали города была военная техника и экипированные до зубов люди в масках. В это же время президент Путин обращался к нации, называя все вышеперечисленное военным мятежом и внутренней смутой. На этом фоне властями были отменены все массовые мероприятия в городе (в числе которых был и «МОСТ»). Также в непосредственной близости от очага закрылись многие магазины и кафе. Ситуация, внешне спокойная (войска Вагнера «мирно» охраняли здания), примерно с 19 часов начала накаляться: косвенно об этом говорят наводнившие в одночасье сеть ВКонтакте обращения культурных организаций (от руководителей местных филармоний, театров, учебных заведений до самого директора Большого театра) в поддержку президента. Конфликт разрешился только к вечеру, когда вагнеровцы во главе со своим лидером покинули столицу юга, оставив поврежденные ворота цирка (он находится поблизости со штабом), да пострадавшие от прохода техники магистрали. На следующее утро многие мировые газеты вышли с фотографиями на первых полосах из «осажденного» Rostov-on-Don.
Открывшийся накануне драматических событий фестиваль – третий по счету и первый без Валентина Урюпина (вдохновителя и активного участника предыдущих двух). Его программа, сверстанная под наблюдением Екатерины Мечетиной (нового худрука фестиваля) и главного дирижера оркестра Антона Шабурова, на этот раз политизировалась: по крайней мере, заявленная тема – музыкальное творчество представителей пятнадцати республик СССР – недвусмысленно намекала на новые «флюиды», что сегодня распространяются в обществе со скоростью интернета. Однако – и именно на такой трактовке настаивал музыковед Ярослав Тимофеев, приглашенный вести параллельную концертам программу дискуссионного клуба, – в ныне забытом творчестве советских композиторов организаторы искали и нашли неведомую Атлантиду, представив совершенно новый срез имен и произведений. Таким образом, стимулируя в публике не только любознательность, но и желание по-новому открыть музыкальную культуру нашего недавнего прошлого, отринув штампы и предвзятость.
Впрочем, программа включала и известные имена (но, добавим, с редко звучащими в Ростове произведениями): нам обещали сыграть Первую симфонию Канчели, «Сад радости и печали» Губайдулиной, Fratres Пярта, перформанс «Желтый звук» Шнитке (последний планировали исполнить с участием «Лаборатории молодых дирижеров», в которой занимаются отобранные оркестром четверо человек). Пожалуй, только в одном организаторы перегнули палку, включив в программу… уличную дискотеку от ВИА «СССР».
Предложенный разворот обещал интересные лекции, которые анонсировал Тимофеев: о художнике и власти, о свободе в творчестве, о пропаганде силами искусства, наконец, об эзоповом языке, к которому прибегали творцы. Программа первого дня стала энергичным началом этого проекта с пафосом археологического открытия и вместила в себя три события: лекцию Тимофеева о музыкальной индустрии в СССР, симфоническую и камерную программы. Ростовским симфоническим оркестром во главе с Антоном Шабуровым были исполнены сочинения белоруса Дмитрия Смольского («Праздничная увертюра»), русского Яниса Иванова, прожившего большую часть в Риге («Радуга»), казаха Еркегали Рахмадиева («Симфонический кюй»). За музыку узбеков и киргизов «отвечали» соответственно Глиэр («Праздник в Фергане») и Шостакович («Увертюра на русские и киргизские темы»): такова была колониальная культурная политика СССР в отношении младших и братских народов. Кстати, это единственный пример обращения Шостаковича к киргизским мелодиям (обычно композитор обрабатывал в своем творчестве русские и еврейские темы). Тимофеев поведал о том, что сочинение таит в себе скрытую программу: Шостакович использовал арестантскую песню ссыльных в Сибирь (про лагеря, издевательства и месть заключенных начальнику) и соединил русскую и киргизскую мелодии в своей узнаваемо накаленной манере.
Небольшие шероховатости в интонировании никак не сказались на общем характере подачи: слушатели были увлечены темпераментным, полным огня оркестровым драйвом, который, как казалось, буквально выплескивался за пределы зала. Однако способность оркестра и к более тонким нюансам мы услышали во Втором фортепианном концерте Шостаковича с солистом Алексеем Мельниковым, вторая часть которого заворожила интимным, исповедальным тоном. Остродраматичная музыка Струнного квартета казахского автора Газизы Жубановой, блистательно исполненная в завершении первого дня «МОСТа», как оказалось, словно предвещала события нового исторического дня.
Уже 25 июня, когда по сообщениям официальных пабликов «ситуация стабилизировалась», многое уже успело поменяться: с одной стороны, в Ростов так и не доехала хоровая капелла из Санкт-Петербурга (развернутая во время пути где-то в Туле), а с другой – город в спешном порядке покинули ключевые игроки проекта Мечетина и Тимофеев. Таким образом, дальнейшая судьба «МОСТа» не определена.
Екатерина Мечетина так прокомментировала ситуацию: «Мы спланировали “МОСТ-3” согласно идее, высказанной его основателем Валентином Урюпиным: “Музыка 15 республик СССР”. Но, открыв фестиваль прекрасным концертом, утром 24 июня мы оказались в новой реальности и среди прочего узнали, что 24 и 25 июня губернатором Ростовской области были запрещены все массовые мероприятия, под которые подпали вообще все филармонические концерты, а не только то, что на открытом воздухе. То есть мы теряли бóльшую часть, плюс неприезд капеллы – и оставался только концерт 27 числа. Проводить только открытие и закрытие фестиваля без основной его части мы сочли неправильным, так как все концерты по смыслу были связаны друг с другом. Сейчас мы ищем новые даты и обязательно проведём “МОСТ-3″».
Директор оркестра Елена Банникова со своей стороны объяснила решение филармонии: «Наш фестиваль – это объединенные и связанные темой программы. Только 24 числа было запланировано пять фестивальных мероприятий. Было приглашено большое количество участников, высочайшего уровня музыкантов, звездных солистов. Нас поддерживали партнеры, на площадках которых также должны были состояться концерты. Могли ли мы спокойно лишиться пары дней концертов и пойти дальше? Конечно, нет. Каждая программа для нас как “родное дитя”, и наша задача – сохранить целостность задуманного. Надеемся что вы, дорогие друзья, с пониманием отнесетесь к нашему решению об отмене программ фестиваля с 24 по 28 июня, поддержите нас, и будем в уверенности, что “Мост-3” обязательно состоится!»
