События
Понедельник, 13 августа, стал «черным днем». В социальной сети Facebook (запрещенная в России социальная сеть) появилось сообщение звукорежиссера Анатолия Вейценфельда о том, что Государственная радиовещательная компания ВГТРК передает здание Дома звукозаписи на Малой Никитской, 24 ФГУП Издательству «Известия». Сотрудники ДЗЗ сообщают, что учредитель передает здание 31 августа, со вчерашнего дня приступила к своей работе ликвидационная комиссия. На 25 августа назначен демонтаж и вывоз оборудования (последующее использование не предполагается), после этого – демонтаж и вывоз архитектурно-акустических конструкций.
На следующий день в редакцию «Музыкальной жизни» было направлено открытое письмо, в котором представители музыкальной общественности и звукорежиссеры напоминают, что «студийный комплекс на Малой Никитской улице, известный музыкантам разных поколений как ДЗЗ (Дом звукозаписи), был построен в конце 1930-х годов и являет собой образец производственного комплекса для звукозаписи и вещания, не уступающий ни тогда, ни теперь лучшим зарубежным аналогам. Акустика его знаменитой “Пятой Студии” – лучшая в России, и превосходит по своим характеристикам и возможностям даже студии “Мосфильма”. Высочайшим качеством обладают и другие студии ГДРЗ». Они обращаются к руководству страны с просьбой «не допустить ликвидации производственного комплекса мирового уровня и сохранить его, возможно, с передачей организациям с соответствующим видом деятельности, например Фирма “Мелодия”».
Мы отправили запрос на комментарий в приемную генерального директора ФГУП Издательство «Известия». Нас уведомили о том, что запрос перенаправлен в пресс-службу Управления делами Президента Российской Федерации, которому принадлежит названное издательство.
За сохранение ДЗЗ на Качалова выступили многие авторитетные музыканты и деятели культуры. Журнал «Музыкальная жизнь» публикует некоторые отклики и комментарии и будет следить за развитием событий. Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов.
Это непродуманное решение. Российский национальный оркестр присоединяется к голосам тех, кто считает, что это решение следует пересмотреть.
Сам факт выступления в защиту уникального культурного и музыкально-производственного комплекса ГДРЗ ошарашивает. Почему виднейшие деятели культуры нашей страны вынуждены постоянно выступать за сохранение памятников культуры, останавливать процессы уничтожения архитектурных комплексов, музеев, исторических зданий, заповедников, объяснять чиновникам вещи, очевидные любому нормальному культурному человеку в России? Почему в нашей стране в любой области культуры в любое время может возникнуть угроза ликвидации, переделки или передачи в неадекватные и разрушительные условия любого уникального объекта со своей историей, лицом, с заслугами перед страной, созданного на таком художественном и функциональном уровне, который позже уже не превзойти? Здесь бес денежного соблазна, развративший сильных мира сего, напрямую сочетается с демонстрацией их собственного всемогущества и с безнаказанностью любых разрушительных действий. Государство своим безразличием и невмешательством только поощряет деятельность финансовых магнатов и чиновничьих структур, разрешающих подобные сделки без экспертиз и контроля. Неужели холдингу с миллиардными доходами и немереными возможностями альтернативных построек нельзя поставить простую преграду в виде президентского запрета, подкрепленного требованиями самых известных и уважаемых деятелей культуры?
Остановите обворовывание культурных традиций и разрушение одного из ценнейших свидетельств доблестной истории отечественного радиовещания и звукозаписи – ГДРЗ, – продолжающего успешно функционировать и по сей день!
Запланированное закрытие Дома Звукозаписи (ДЗЗ) – решение, которое вызывает не только недоумение, но и возмущает своим безразличием к художественно-историческим ценностям, коим ДЗЗ, безусловно, является. Разрушить можно все, «до основания», а вот с «построить»… Уничтожение ДЗЗ – это и моя личная проблема. Именно там, в ДЗЗ началась моя профессиональная деятельность в незабываемые времена работы там Г. Н. Рождественского, чьим ассистентом в Большом симфоническом оркестре я был. Там же в ДЗЗ я неоднократно делал свои первые звукозаписи в 1 и 5 студиях. ДЗЗ – это факт биографии, факт культуры страны. Его уничтожение не может быть оправдано никакими финансовыми аргументами.
Дом звукозаписи на Малой Никитской – не просто здание, это столь же знаковое явление нашей культуры, как Большой театр, Московская консерватория, Концертный зал имени П. И. Чайковского, Музей П. И. Чайковского в Клину… Такой высокий статус он обрел благодаря самоотверженной работе не одного поколения выдающихся музыкантов, звукорежиссеров, представителей многих других специальностей. Для скольких артистов этот дом стал поистине родным, скольким прекрасным записям была дана здесь путевка в жизнь! Однако это не только великая история – это и грандиозное, яркое настоящее, связанное с именами знаменитых оркестров, солистов, дирижеров.
Ликвидация ДЗЗ, его студий с их уникальной, соответствующей самым высоким мировым стандартам акустикой и аппаратурой знаменовала бы еще один шаг к безответственному уничтожению не только нашего прошлого, но и нашего будущего – будущего, чье здание и без того возводится с огромным трудом. Уверен, что в создавшейся ситуации передача Дома звукозаписи фирме «Мелодия» была бы единственно верным и разумным решением, которое не позволит совершить опасную, непоправимую ошибку.
Дом звукозаписи – здание, имеющее большую историю. Какие люди там работали, все русское искусство там записывалось и выступало. Я впервые попал в ГДРЗ, еще будучи учеником Центральной музыкальной школы: играл, помнится, прелюдии Дебюсси для радиопередачи о ЦМШ. Затем, уже как студент Московской консерватории, записывал свой цикл песен-баллад на французские тексты. Много раз репетировал с Большим симфоническим оркестром под управлением Владимира Федосеева. В ГДРЗ бывали замечательные концерты, шедшие в прямой трансляции не только на Россию, но и на Запад. Юрий Башмет, к примеру, играл мой Альтовый концерт с БСО, который транслировался на Англию. В здании ГДРЗ базировались два оркестра Радио, которые сотрудничали с Союзом композиторов и «обслуживали» фестиваль «Московская осень». Там бывали и Хачатурян, и Хренников, и Шнитке, и все наши композиторы-песенники. Скрипач Виктор Третьяков, выигравший конкурс имени Чайковского, в ту же ночь записал свою первую пластинку… По сути, большая часть записей и той же «Мелодии», и многие фондовые записи Радио осуществлялись здесь. И не только музыкантов, но выдающихся актеров русского театра. Колоссальная история!
И сейчас по-прежнему ведутся записи в легендарных Первой и Пятой студиях, и с разрушением их оркестрам почти негде будет это делать. Да, можно арендовать концертный зал, но там же постоянно концерты, репетиции, график плотный, а на Малой Никитской работа шла круглосуточно. Все обустроено, студии с шикарной акустикой, дорогой уникальной аппаратурой, микрофонами. Огромные деньги, между прочим. Я бы не разрушал, а возрождал традиции, которые связаны с этим местом – и «живые» концерты, и трансляции. А «Известиям» надо построить новый дом, а не выгонять музыкантов. И так в Москве столько коллективов, не имеющих своей базы, а теперь «на улице» окажутся еще прославленные оркестры Юрия Башмета и Владимира Федосеева.
История студий комплекса ГДРЗ содержит слишком много славных страниц, чтобы вот так необдуманно разрушать ценнейшую материально-техническую базу, бережно создававшуюся лучшими специалистами страны. Эти студии без всякого преувеличения являются ценностью, акустика их известна во всем мире благодаря огромному фонду звукозаписей, осуществленных в них лучшими музыкантами и звукорежиссерами нашей страны. Я поддерживаю идею о передаче этого комплекса легендарной фирме «Мелодия», которая много десятилетий более чем успешно работает на благо российского музыкального искусства.
Есть вещи очень дорогие, а есть бесценные. И это большая разница – когда люди пытаются правильно сосчитать деньги, свои или чужие: ведь именно деньгами, ценами, арендной платой, кадастровой стоимостью и другими цифрами объясняют обычно такого рода решения.
Да, здание имеет огромную ценность как объект городской недвижимости, еще гораздо большую – как памятник истории и культуры. При этом поистине бесценна акустика, атмосфера, энергия, накопленная за десятки лет непрерывной работы в студиях ГДРЗ. Нет таких единиц, в которых можно было бы измерить особое, ни с чем не сравнимое качество новых записей, если они делаются в тех же стенах, где предыдущие полвека работали все великие – и дирижеры, и режиссеры, и актеры…
Отдать все это просто-напросто…. под контору или под буфет, который будет быстро обслуживать много сотрудников этой конторы?
Разумное решение – но только в том случае, если мы точно знаем, что никакие студии, аппаратные, репетиционные и прочие необходимые помещения, условия, обстоятельства и инфраструктура для сложной творческой работы – со звуком и не только – просто больше никому и никогда не понадобятся. Что все подобные работы закончены, сданы и их больше не будет.
Но ведь это не так: возможно, найдут себе репетиционные базы два прославленных академических оркестра, которые десятки лет «жили» в ГДРЗ, а это оркестры Юрия Башмета и Владимира Федосеева, но никто ведь не прекращал их деятельность, да и саму практику профессиональной звукозаписи высоких стандартов никто тоже не отменял. Более того, что бы там ни говорили прыткие, но малограмотные «эксперты», ни радио, ни рынок музыкальных аудиозаписей, ни литературные жанры в звуке, ни спектакли для слушания себя не изжили в эпоху видеоблогов и Youtube’а – это совершенно четко подтверждает мировая практика, и она у нас перед глазами, потому что эпохи проходят и меняются, как мода, вкусы и направление ветра, а фундаментальные ценности остаются. И требуют поддержания традиции своего существования оркестры, хоры, театры должны работать перед микрофонами, записываться, и это по-прежнему один из важнейших каналов их взаимодействия с аудиторией. Которая, кстати, тоже – от слова «аудио», то есть «слушаю», а не только «смотрю».
Так вот, практика-то мировая говорит нам, что центры, подобные ГДРЗ, в странах с продвинутой и укорененной классической культурой становятся настоящими «фабриками звука», современными и высокотехнологичными – и именно потому, что за каждой такой фабрикой – десятки лет непрерывно развивавшейся истории. Как у британских коллег с ВВС, японских с NHK, немецких региональных (земельных) телерадиокомпаний, других ведущих радиохолдингов Европы….
И если через какое-то время выяснится – вернее, «дойдет» до соответствующих кабинетов и коридоров простая и очевидная мысль, что ГДРЗ и дело, которым там занимались, это не старье, не рухлядь, не хлам, а именно дело, причем такое, в котором у нас и достижения мирового класса, и перспективы были, то ведь придется возвращаться. К акустике – к инфраструктуре, к высококлассным специалистам по всем тонкостям звука – к ресурсам и еще очень многим нужным вещам. И тут выяснится, что бесценное утрачено из-за элементарной поспешности и бесхозяйственности, а просто ценное (т.е. очень дорогое и затратное) обойдется при таком ведении дел существенно дороже. А выйдет хуже, потому что одно дело срочно с нуля и с вертикальным взлетом – и совсем другое, если все-таки есть на что опереться. Кроме горьких сожалений о том, как все это было здорово налажено и поставлено, пока не кончилось.
Я категорически против изъятия уникальных акустических студий из музыкальной деятельности Москвы. Здание Дома звукозаписи строилось в 30-х специально для нужд звукозаписи. Есть документы и доказательства. Единственное в своем роде, с уникальными по акустике студиями.
В наше время в Москве, культурной столице, негде записать оркестровую музыку! Мосфильмовский тонзал и ДЗЗ – вот все, что было до последнего времени. Я имею ввиду именно студии, а не концертные залы, поскольку концертные залы не имеют таких требований по шумам, как студии, и перегружены постоянной концертной деятельностью. Поэтому считаю, что назначение студий Дома звукозаписи – запись акустической музыки в исполнении оркестровых и камерных коллективов – должно сохраниться. Единственная компания, которая постоянно и профессионально занимается записью подобной музыки – фирма «Мелодия», госкомпания и по сути правопреемник здания, строившегося для государственной компании звукозаписи в 1930-х. Поэтому считаю, что здание должно сохранить свое прямое предназначение и должно быть передано фирме «Мелодия» для развития и увековечивания музыкального искусства России.
На основе ДЗЗ можно было бы создать комплекс звукозаписи, вещания и производства пластинок высочайшего мирового уровня, так как главная составляющая этого комплекса – уникальная акустика больших оркестровых студий – уже создана и одобрена лучшими музыкантами и звукорежиссерами мира, получила многочисленные премии и просто восторженные отклики лучших российских и мировых экспертов.
Вот, например, что написал мне на днях Эрдо Грут – глава известнейшего лейбла классической музыки из Голландии Polyhymnia, в каталоге которого множество записей российских коллективов, сделанных в Пятой студии ДЗЗ (РНО п/у М.Плетнёва, ГАСО имени Е.Ф.Светланова с В.Юровским и других): «I just read this. A real disaster for Moscow recording culture as DZZ studio is the best recording studio in the world! It beats Abbey Road for all classical recording genres, from solo harpsichord to Opera. A great waste of a wonderful Russian heritage that cannot be replaced. Very sad this is happening and I hope something can be done. Great Russian artists and conductors should try to stop this».
…«Лучшая студия в мире!!!»
…«Лучше, чем студия Abbey Road!!!»
звукорежиссер Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского
Это не ошибка, не глупость. Это – преступление. Преступление перед культурой своей страны, перед ее историей и, что самое главное, перед ее будущим. Потому что будущего не бывает без просвещения и культуры.
Когда я узнал о том, что здание ГДРЗ собираются отдать ФГУП «Известия», я испытал шок и возмущение. Очень знакомые чувства. Мы давно привыкли к тому, что жизнь в России теперь построена на бандитско-рейдерских принципах.
Здание ГДРЗ – это уникальный объект, являющийся таким же достоянием нашей культуры, как консерватория, Большой театр, Эрмитаж и другие подобные объекты.
В этом здании находятся действительно уникальные студии звукозаписи. Теперь таких нет, и не может быть, несмотря на все новейшие технологические достижения. Акустика Первой и Пятой студий не сравнима ни с чем. Говорю это как музыкант и звукорежиссер.
В этих студиях записывались величайшие музыканты и коллективы. Там каждый кубический сантиметр воздуха состоит из истории нашей музыки. Не буду перечислять имена великих музыкантов, которые там записывались. Это можно прочитать и без меня. Расскажу о том, что связано лично у меня с этим зданием. Именно с ним, именно с этими студиями связаны важнейшие события моей жизни.
Первый шаг к моему, простите за пафос, признанию, был сделан именно там. В 1981 году (мне было 15 лет) я стал лауреатом первой премии международного конкурса «Концертино Прага». Это радиоконкурс. Молодые музыканты, отобранные в разных странах для участия в нем, записываются на радио, эти записи отправляются в Прагу, там жюри слушает их анонимно, под номерами, не зная, кто играет на записи, – и выносит решение. Впервые в жизни я вошел в здание ГДРЗ весной 1981 года именно для того, чтобы сделать запись, которая и была отправлена на «Концертино Прага».
Начиная с 1987 года, я стал записываться там регулярно, сотрудничая с корифеем нашей звукорежиссуры Северином Васильевичем Пазухиным. Этот человек – тоже национальное достояние. Я бы назвал его Рихтером звукорежиссуры. Всю свою творческую жизнь он провел в ГДРЗ. Он же в 1988 году организовал там курсы звукорежиссуры. Я как раз только что закончил консерваторию и хотел получить еще и звукорежиссерское образование, поэтому поступил на эти курсы и закончил их. Многие наши сегодняшние действующие звукорежиссеры закончили именно эти курсы. Это была уникальная возможность изучить теорию, изучить самые современные на тот момент приборы – и сразу попробовать себя на практике в этих студиях на этой аппаратуре. Занимаясь под руководством С.В.Пазухина, я сидел за пультом, осваивал расстановку микрофонов, запись, монтаж, сведение и все прочие аспекты профессии – и всё это происходило рядом с такими музыкантами, как Г.Рождественский, Д.Китаенко, А.Шнитке, М.Пекарский и т.д. Трудно переоценить значение вот такой формы обучения и практики.
Позднее, в 1993–1996 годах, когда я был арт-директором фестиваля «Альтернатива» (в сотрудничестве с Дмитрием Уховым), мы проводили большинство концертов фестиваля в ГДРЗ. Они проходили в тех же студиях и одновременно записывались.
Когда в 2000-е годы в это здание переехал телеканал «Культура», никакие изменения не затронули ту часть здания, где находятся уникальные студии.
Сейчас речь идет о том, чтобы передать здание организации, не имеющей никакого отношения к музыке. Это все равно, что превратить консерваторию или Большой театр в офисное здание. Мягко говоря, это дикость, варварство и безумие. Увы, нормальные для нынешнего периода истории нашей страны.
Эти студии должны функционировать исключительно как студии. Никто, кроме высокопрофессиональных музыкантов и студийных профессионалов соответствующего уровня, не должен иметь права прикасаться к ним. Да, конечно, аппаратные этих студий нуждаются в техническом переоснащении. Это нормальный здоровый процесс. Необходимо поручить это тем, кто компетентен в этих вопросах, и продолжить использование этих студий в их нормальном режиме. При этом, как это делается в цивилизованных странах в подобных местах, там (в фойе и в самих студиях) помещается информация о тех событиях, которые там происходили, и о тех людях, которые там работали. Это и есть культура страны, ее достояние. Если страна этого не понимает, она совершает самоубийство. Гордиться боеголовками может только та страна, у которой нет других ценностей. У России они есть. Наша культура (в частности, музыкальная) – это как раз то единственное, чем мы можем и должны гордиться. Но если в России с одобрения властей происходит уничтожение великой культуры – это ни с чем не сравнимый позор и ни с чем не сравнимый вред. Никакие внешние «враги», никакие санкции не нанесут нашей стране и сотой доли того вреда, который наносится вот такими действиями. Надо сильно ненавидеть свою страну и самих себя, чтобы вот так поступать с нашим достоянием.
Днем основания ГДРЗ считается 5 декабря 1938 года. Тогда в его стенах была произведена первая студийная запись Венгерской рапсодии №2 Листа в исполнении оркестра Большого театра под управлением А.И.Орлова. С началом Великой Отечественной войны в подвале Дома звукозаписи были оборудованы две речевые студии. Оттуда транслировались военные сводки, объявлялась «воздушная тревога». В ночь с 8 на 9 мая из подвала ДЗЗ Ю.Левитан оповестил мир об окончании войны.
В начале 50-х годов Научно-исследовательский институт радиовещания на базе Московского экспериментального завода (МЭЗ) разработал и внедрил в эксплуатацию первые отечественные магнитофоны «МЭЗ-2», «МЭЗ-2М», с которых началась история отечественной магнитной звукозаписи на базе ДЗЗ. Уже к 1962 году в новом техническом корпусе на четвертом этаже начали функционировать три аппаратные: Центральные аппаратные внутрисоюзного вещания и иновещания и трансляционная аппаратная, в которую стекались все линии из транспунктов театров и концертных залов, стадионов.
В ГДРЗ проводились уникальные документальные записи, записи лучших произведений отечественной и зарубежной литературы, классической и эстрадной музыки, составлявшие фонотеку Всесоюзного Радио. Только в фондовой фонотеке, которая принадлежала ГДРЗ, в начале 70-х годов насчитывалось свыше 100 тысяч записей. Ежегодно она пополнялась новыми записями общим объемом около 400 часов звучания. Значительное количество записей ГДРЗ использовалось фирмой «Мелодия» для выпуска грампластинок.
В 1990-е годы аппаратные были полностью компьютеризированы. К 1995 году в ГДРЗ насчитывалось восемь музыкальных студий и четыре речевых студии, два литературно-драматических блока, шестьдесят монтажных аппаратных, реставрационный комплекс, участок тиражирования, несколько трансляционных пунктов и передвижных звукозаписывающих студий. Технический корпус ГДРЗ располагается по адресу улица Пятницкая, дом 25, а студийный корпус – по адресу Малая Никитская, дом 24.
В разные годы в ДЗЗ записывались Пласидо Доминго, Анна Нетребко, Денис Мацуев, Владимир Спиваков, Михаил Плетнёв, Томас Зандерлинг, Владимир Федосеев, Юрий Башмет, Михаил Юровский, Владимир Юровский, Александр Чайковский, а также легендарные музыканты – Иван Козловский, Сергей Лемешев, Валерия Барсова, Ирина Архипова, Евгений Светланов, Геннадий Рождественский, Юрий Аронович, Дмитрий Хворостовский…
