Все билеты проданы

Это чудо происходит каждые два года вот уже почти тридцать лет – Сахаровский фестиваль в Нижегородской филармонии имени Мстислава Ростроповича. За всем этим стоит удивительная женщина, Ольга Николаевна Томина, которая придумала фестиваль в 1992 году и с тех пор удивляет нас фантазией и свершением всех замыслов. Правда, когда я говорю об этом с самой Ольгой Николаевной, она сразу же поправляет меня: нет, не одна она, у нее есть команда – и начинает перечислять имена соратников, называя в первую очередь уже ушедшего Валентина Берлинского, легендарного основателя Квартета имени Бородина, и Александра Михайловича Скульского, главного дирижера симфонического оркестра Филармонии.

Однако именно Ольга Томина объединила в самые сложные годы имена двух легендарных изгнанников, Андрея Сахарова и Мстислава Ростроповича, о роли которых она сейчас рассказывает с теплотой и нескрываемой гордостью, вспоминая и приезд Дмитрия Шостаковича, который здесь дирижировал в первый и последний раз своим сочинением. Именно она придумала слоган-мотто фестиваля – «Русское искусство и мир». И когда я, пытаясь понять, что именно подразумевается под этим лозунгом, говорю о противопоставлении или взаимовлияниях, она опять мягко поправляет меня и объясняет, что идея была куда более глубокой, даже неисчерпаемой. Это и взаимодействие культур, и возвращение больших музыкантов, в свое время уехавших из России, на наши концертные подмостки, и роль этих ярких личностей в зарубежной культуре. По ее словам, нет страны, где бы представители русской исполнительской школы не входили бы в музыкальную элиту.

По программам концертов можно судить о масштабности замысла XV фестиваля. День Италии, Дни Франции, Дни Нидерландов, День Америки – почти в каждом из них присутствует некий российский акцент. Даже в последнем, посвященном юбилею Леонарда Бернстайна, чьи родители оказались эмигрантами из Российской империи и среди учителей которого был прославленный Сергей Кусевицкий.

Афишу фестиваля украшают имена Михаила Плетнёва, Юрия Башмета, Дениса Мацуева, Люки Дебарга, Квартета имени Бородина и целого ряда иностранных музыкантов. Радует и многожанровость фестиваля: симфонические концерты, джазовые вечера, камерная музыка и музыкально-литературные программы… Здесь и вечер с участием народного артиста СССР Василия Ланового с чтением пушкинской «Метели» и музыкой Георгия Свиридова, и концерты-спектакли «Именем Мадонны. Монологи о любви» с органисткой Евгенией Кривицкой, где звучат тексты Петрарки, Гюго и Пушкина в исполнении актера Петра Татарицкого, и «Ван Гог. Письма к брату» с блистательным Евгением Мироновым и ансамблем «Солисты Москвы» и Юрием Башметом. «На этот вечер билеты были проданы почти полностью уже в первый день продаж», – с улыбкой говорит Ольга Томина и рассказывает, что 1 апреля, в день начала продаж, сайт филармонии несколько раз не выдерживал числа желающих. Особенно отрадно, по ее словам, что фестиваль проходит в этот раз в преддверии Чемпионата мира по футболу, где у Нижнего Новгорода есть свое место на карте, но зал филармонии каждый вечер переполнен. «Несмотря на надвигающийся футбольный марафон, – завершает свой рассказ Ольга Николаевна Томина, – в социальных сетях масса впечатлений наших посетителей, которые делятся своей радостью. А для чего мы живем, если не приносить людям радость?»

День Италии

Даже только прочитав имена участников этого концерта, можно порадоваться безупречности выбора и вкуса его устроителей: самый «русский» итальянец, дирижер Фабио Мастранджело, и самый «итальянский» русский скрипач Сергей Крылов. Фестиваль имени Сахарова в Нижнем Новгороде уже принимал обоих наших героев, но вместе они играли здесь впервые. Каждое произведение в программе концерта также связывало Италию и Россию и настроем, и историей создания.

«Когда хорошенько вглядишься в публику, беснующуюся на Corso, то убеждаешься, что как бы ни странно проявлялось веселие здешней толпы, но оно искренне и непринужденно… Оно вдыхается в здешнем воздухе, тёплом, ласкающем», – так писал Петр Ильич Чайковский о своих первых впечатлениях от римского карнавала в декабре 1879 года. А два месяца спустя было вчерне закончено его «Итальянское каприччио», столь красочно воспроизводящее и эту атмосферу. Отсюда был естественный переход к симфонической поэме Отторино Респиги «Римские празднества». Что касается третьего симфонического полотна в программе, то здесь, как говорится, само провидение велело: Этюды-картины Сергея Рахманинова в переложении для оркестра того же Отторино Респиги. Идея этого переложения принадлежит Сергею Кусевицкому, который четверть века, с 1924 по 1949 год, возглавлял Бостонский симфонический оркестр. Будучи страстным пропагандистом музыки русских композиторов, он предложил Респиги оркестровать Этюды-картины. Рахманинов, узнав об этом, написал письмо Респиги, в котором не только выразил уверенность в блестящем результате, но и пояснил программность каждой картины. Но еще более ценным является второе письмо Рахманинова, после исполнения этого цикла. «Позвольте мне, дорогой маэстро (Респиги), выразить всё мое восхищение чудесным результатом Вашей блестящей оркестровки. Особенно благодарю Вас за точное соответствие (…) оригиналу».

Добавьте ко всему этому Скрипичный концерт Чайковского – и вы получите ультимативную формулу успеха у любителей музыки.

Фабио Мастранджело прекрасно владеет оркестровыми красками, и оркестр чутко следовал за его выразительными жестами. Они с обоюдным и нескрываемым удовольствием купались в этом русско-итальянском музыкальном коктейле, наслаждаясь сменой динамических оттенков, сменой темпов и гибкой ритмикой. Хотелось, чтобы этот восторг совместного созидания сохранялся на протяжении всего концерта, но густая, плотная фактура партитур Респиги, видимо, требовала большей подготовки и досконального подхода. Правда, в последовавшей беседе Фабио Мастранджело с большим пиететом отозвался и о состоянии оркестра Нижегородской филармонии, и о его главном дирижере Александре Скульском.

Сергей Крылов в Концерте Чайковского был великолепен, подарив свежее, незаигранное видение, казалось, уже слышанного в самых разных интерпретациях, произведения. Блестящий виртуоз, он откровенно наслаждался своим владением инструментом (он играет на скрипке своего отца, Александра). Он «купался» в искристых пассажах, всякий раз восхищая слушателей точностью артикуляции, бисером мелкой техники и великолепной кантиленой. Его трактовка второй части, Канцонетты, была пронзительно лиричной, с нескрываемым чувством итальянской нежности и, я бы сказал, истинного «бельканто». Пуристы среди нас могут посетовать на некоторое увлечение «сладким» звуком и нарочитыми глиссандо. Но мы же одинаково наслаждаемся как строгой готикой, так и украшениями рококо! И хочется слушать Сергея еще и еще раз в самом разном репертуаре.

Ансамбль «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета

Письма Ван Гога. Откровение

Как уже говорилось выше, билеты на этот спектакль-концерт были расхвачены почти полностью в первый же вечер продаж. Нет ничего удивительного: все рецензии на него полны эпитетов в превосходной степени. И я должен сказать, что абсолютно справедливо. Это история жизни гения, его телесных и душевных страданий, его восторгов и моментов глубочайшей депрессии, его попыток оправдаться и покаяться перед единственным, самым любимым человеком в мире – своим братом. Братом не только по крови, но и по духу.

Фактически Тео стал исповедником Винсента, уже давно потерявшего веру. Из огромного числа писем режиссер-постановщик спектакля Марина Брусникина верным чутьем отобрала, может, не самые значимые в смысле биографии и хронологии письма, но создающие выпуклый, осязаемый облик мечущегося в поисках собственного «я» Винсента Ван Гога.

Евгений Миронов не играет своего героя – он его создает на наших глазах, по предложениям, по маленьким кульминационным моментам, наращивая всякий раз еще один эмоцио­нальный слой. Здесь ни на секунду не возникает ощущения аффектации, здесь все выверено интуицией и мастерством. Его Винсент всякий раз возвращается в реальный мир, мудро рассуждая о философии, о живописи, о мироздании, с тем чтобы в следующем письме впасть в неистовство, в бурю внутренних страстей, в море страсти и страданий. Самое удивительное, что благодаря уникальному таланту Евгения Миронова в сознании возникает облик и младшего Ван Гога, Тео, ненадолго пережившего своего гениального брата.

Это пятый проект ансамбля «Солисты Москвы» и его руководителя Юрия Башмета в жанре концерта-спектакля. И должен сказать, что форма эта получает все большую отточенность. Все здесь выверено и продумано до мельчайших сплавок и нюансов между музыкой и словом. Радует подбор музыкальных фрагментов, в списке выглядящих несколько эклектично: Григ, Брамс, Малер, Бетховен, Шнитке, Кузьма Бодров… Но как органично и естественно они вписываются в ткань повествования, как деликатно следуют друг за другом! И соло самого Башмета, венчающее это вербально-музыкальное творение.

Евгений Миронов

Еще один немаловажный элемент спектакля – визуальный. На экран проецируются картины Ван Гога, его «Подсолнухи», которые стали неким символом его живописи, «Звездная ночь», «Вид Арля», «Пшеничное поле с воронами» и его знаменитый автопортрет. Они сменяют друг друга, «прорастая» одна в другую, сначала мелкими штрихами, затем колоритными тонами и более крупными деталями, с тем чтобы, в конце концов, перед слушателем-зрителем возникло новое прекрасное полотно.

Под стать всему и оформление сцены: пустая багетная рама на мольберте, в которой читает Миронов, выходя из нее для фрагментов биографии, пустой холст на подрамнике, букет подсолнухов, музыканты ансамбля «Солисты Москвы» и Юрий Башмет с альтом в руках.