Персона
Выступления Венского филармонического оркестра под управлением чешского дирижера Якуба Хруши украсили собой Фестиваль имени Джордже Энеску в Румынии. Прославленный коллектив представил две разноплановые программы на сцене бухарестского Зала Палатулуй. В первом вечере прозвучали Восьмая симфония Дворжака и Второй фортепианный концерт Брамса (солировал Игорь Левит), а во втором – музыка композиторов первых десятилетий XX века: Оркестровая сюита №1 Энеску, сюита из оперы «Похождения лисички-плутовки» Яначека и «Симфонические танцы» Рахманинова.
В небольшой паузе после репетиции, предшествовавшей концерту в Бухаресте, Якуб Хруша (ЯХ) любезно согласился ответить на вопросы Виктора Александрова (ВА).
ВА Якуб, как произошло ваше знакомство с Венским филармоническим оркестром? Сколько раз вы уже гастролировали с ним и чем он дорог вам?
ЯХ Моя работа с этим коллективом началась в 2015 году, когда я ставил в Венской опере «Средство Макропулоса» Яначека. Следующая наша встреча состоялась на фоне трагических событий: меня попросили заменить маэстро Мариса Янсонса, и, к сожалению, вскоре его не стало, так что наши выступления были наполнены скорбью. При таких непростых психологических обстоятельствах прошел мой первый симфонический концерт с Венскими филармониками. Вместе с нами тогда играл замечательный российский пианист, друг Мариса Янсонса Денис Мацуев.
Постепенно мы с ВФО наращивали взаимный контакт. В этом сезоне у меня второе турне с ними после недавней «Кати Кабановой» Яначека на фестивале в Зальцбурге. В этом оркестре я особенно ценю традиции, культуру игры, удивительный опыт интерпретаций оперных произведений. Широкий репертуарный диапазон способствует невероятной гибкости и внимательности музыкантов друг к другу. Они максимально используют возможность оперного музицирования в своем концертном репертуаре.
ВА Вы были знакомы с маэстро Янсонсом?
ЯХ Я встречался с ним лишь однажды во время гастролей в Токио. Мы обменялись впечатлениями и несколькими фразами, но я почувствовал душевное тепло и необычайную искренность этого человека. Я очень сожалею, что Мариса Янсонса больше нет с нами.
ВА На фестивале Энеску вы представили две разноплановые программы. Сами выбирали эти произведения?
ЯХ Программы родились в результате диалога между мной и оркестром. Мы исходили из того, что для концертного турне на фестивалях в Бухаресте, Праге и Люцерне у нас должны быть контрастные программы. Одна из них в некоторой степени выглядит более консервативно – я имею в виду Второй фортепианный концерт Брамса с Восьмой симфонией Дворжака. Эти сочинения мы представили на фестивале «Дворжакова Прага», что, на самом деле, прекрасно, потому что играть в чешской столице музыку Дворжака с австрийским оркестром вполне уместно.
Во второй программе добавились сочинения Энеску и Яначека. Венский филармонический оркестр очень увлеченно исполнял сюиту из его оперы «Похождения лисички плутовки». Также мы включили «Симфонические танцы» Рахманинова. Присутствие в одной программе имен этих трех композиторов я считаю вполне логичным и обоснованным. Несмотря на то, что Венский филармонический оркестр – один из ведущих коллективов мира, его симфонический репертуар относительно невелик. Поэтому неудивительно, что музыканты проявляют неподдельный интерес к произведениям, которые им не доводилось часто играть.
ВА В чем для вас заключена духовная сила музыки Рахманинова на примере его последнего сочинения?
ЯХ В «Симфонических танцах» преобладает масса чувств и эмоций. Произведение имеет глубокую символику и задает вопросы, связанные с созерцанием того момента, когда жизненный путь человека подходит к своему завершению. Предаваясь размышлениям о пройденном пути, человек оценивает свое духовное прошлое. Рахманинов символически изображает этот поединок бытия с тленом в мотивах Dies irae и «Аллилуйя», которыми пронизан не только финал «Симфонических танцев», но и ряд его других хоровых сочинений, в том числе знаменитая «Всенощная». И хотя мотив «Аллилуйя» побеждает смерть, финал «Симфонических танцев» звучит несколько апокалиптично, во многом из-за инфернального звучания тамтама в коде. Структура сочинения не подразумевает каких-то увеселительных моментов, связанных с природой танцевальности, впрочем, здесь есть и момент красоты и быстротечности жизни, запечатленной в музыке второй части – кружащегося эмоционального вальса. Я убежден в том, что каждое новое исполнение «Симфонических танцев» оказывает магическое воздействие на публику.
ВА Давайте поговорим о Бамбергском симфоническом оркестре. В чем, на ваш взгляд, заключен генетический код оркестра? Считаете ли вы своей целью возрождение чешских традиций в немецком коллективе, в котором еще с момента основания в 1946 году (ранее он назывался Немецкий филармонический оркестр Праги) играли депортированные из Чехословакии музыканты-немцы?
ЯХ Я не ставлю перед собой задачу целенаправленно и методично возрождать чешские традиции, это происходит гармонично, само самой. В совместной творческой работе с музыкантами Бамбергского оркестра я не превращаю это в самоцель и не трачу свое время на рассказы о том, как он должен звучать. То, что мы культивируем, происходит в основном на подсознательном уровне. Я на генетическом уровне чувствую сильную связь с музыкой моей родины. Вместе с оркестром мы любим играть произведения чешских композиторов – без них не обходится практически ни одна из программ нашего музыкального сезона. Мои интерпретации прекрасно сочетаются с собственными пристрастиями оркестра. На мой взгляд, это результат особой химии сотворчества. И все же, если говорить о чешском влиянии, то я не привык дирижировать только одну лишь чешскую музыку. Мой репертуар достаточно сбалансирован и ориентирован на исполнение музыки разных эпох и национальных композиторских школ.
ВА В 2025 году вы приступите к обязанностям главного дирижера лондонской Королевской оперы Ковент-Гарден. Как планируете сочетать симфоническое дирижирование с музыкальным театром?
ЯХ Я думаю, что это идеальный сценарий для моей дирижерской карьеры. Я всегда стремился к синтезу этих направлений, и теперь у меня появится шанс в этом преуспеть. Я всегда уделял много внимания опере и черпал в ней вдохновение. Так что с нетерпением жду встречи с коллективом Ковент-Гардена – верю, что эти выступления органично дополнят мои концерты с Бамбергским симфоническим оркестром.
ВА Я ошибусь, если предположу, что в числе первых оперных премьер будут произведения Яначека, Дворжака и Сметаны?
ЯХ Будет много разных постановок, в том числе и произведения чешских авторов! Будучи уроженцем чешского Брно – города, где много работал и создал немало своих произведений Леош Яначек, – мне бы хотелось сделать акцент на его партитурах. Этот репертуар станет частью моего обширного портфолио в контракте с лондонской Королевской оперой. Я всегда мечтал о долгосрочных отношениях с театром, где можно достичь самых высоких стандартов в оперном искусстве.
