События
При вполне очевидном, обозначенном в самом названии акценте на полноформатные спектакли, фестиваль музыкальных театров России «Видеть музыку», проходящий при поддержке Министерства культуры и Президентского фонда культурных инициатив, иногда представляет и оперы в концертном исполнении, камерные оперы, спектакли малых форм и прочее. Дошла очередь и до бенефиса певицы.
Дважды номинантка «Золотой Маски», солистка Музыкального театра Республики Карелия, колоратурное сопрано Эльвина Муллина неоднократно участвовала в фестивале «Видеть музыку». Москвичи с удовольствием вспомнят и ее чудесную Царицу Ночи во второй, «взрослой» части диптиха «Волшебная флейта» в «Геликон-опере» (первая часть – та же опера в лайт-версии для детей). Программа «Эволюция сопрано» (прошедшая на Малой сцене МАМТ имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко) включала арии и дуэты от Монтеверди до Бернстайна в исполнении Муллиной и ее коллег, солистов и артистов театра.
Ставка на солистку сыграла вполне: Эльвина Муллина убеждает и способностью к стилистической перестройке, и умением держать аудиторию в отсутствии сценической истории (легкие мизансценические намеки в дуэтах – почти не в счет). Но главное – она ищет выразительность и краски именно в звуке, совершенно избегая форсажа, амикошонства и всяческих «штучек», к которым в стремлении замаскировать вокальные проблемы иногда прибегают певицы больших и малых театров. И в подвижных, и в кантиленных фрагментах Муллина сохраняет стопроцентный контроль и соотношение целого (линии) и детали. Лишь иногда чуть «соскакивает» крайний нижний регистр. Пожалуй, в некоторых случаях (например, ария Кунигунды из «Кандида» Бернстайна) певица и пианистка в поисках качества звука как такового даже сглаживают характерность образа. То же относится к Дуэту цветов из «Лакме» Делиба (Эльвина Муллина и Мария Белокурская): в нем остро не хватало характерной пластики, воздуха, сада и, собственно, цветов.
Динамическая палитра Эльвины Муллиной лишена лишь fortissimo, но в остальных нюансах певица вполне убедительна. К безусловным удачам программы отнесем шедевр музыки для кастратов – арию Барзане из «Арсильды» Вивальди, чудесный вокальный вариант Сицилианы из Сонаты для флейты и клавира ми-бемоль мажор (BWV 1031) Баха, арию Констанцы из «Похищения из сераля» Моцарта и арию Джильды из первого акта «Риголетто» Верди.
Порадовали инструменталисты (струнный ансамбль задействован, в основном, в барочной части программы). Музыканты – скрипачи Мария Давыдкова и Денис Ворона, альтист Герман Павлович, виолончелистка Нина Феофанова, флейтистка Ксения Левина, исполнитель на блокфлейте Павел Попов – играют на современных инструментах (естественно, с поправкой на местные условия, когда блокфлейта идет как замена траверс-флейты). Но если не зацикливаться на форме, а вслушаться в суть, заметно, что полвека исторического исполнительства оставили отчетливый след в головах, сердцах и душах музыкантов (а, следовательно, и в штрихах и прочих приятных мелочах, отличающих людей, знающих о существовании Арнонкура, Гардинера или Сигизвальда Кейкена, от тех, кто понятия о них не имеет). Но клавесина все же не хватало: показалось, что при случае пианистка Наталья Настенко могла бы блеснуть и на этой разновидности клавира.
Некоторые вопросы вызвал отбор произведений в программу и исполнительские варианты. Возможно, в поисках равновесия между вокальными номерами (их длительностью) или опасаясь потери внимания карельских зрителей (которым изначально это адресовано), были сделаны неловкие купюры в ряде номеров. Больше всего досталось сцене сумасшествия Лючии («Лючия ди Ламмермур» Доницетти) – вспомнились сакраментальные книги 1990-х с краткими пересказами сюжетов классической литературы. В упомянутом Дуэте из «Лакме» было обидно срезано чудесное, необыкновенно выразительное (и при этом краткое) послесловие. Но гораздо важнее другое: начавшись с Клеопатры («Юлий Цезарь» Генделя), пройдя через Монтеверди, Вивальди, Баха, Моцарта, Доницетти, Верди и Делиба, программа «прыгнула» сразу в арию Титании из «Сна в летнюю ночь» Бриттена и арию Кунигунды Бернстайна. При несомненном праве выбора исполнителя, при том, что необъятного не объять, – никуда не денешься от ощущения гостя, приглашенного на прекрасную трапезу, но принужденного покинуть ее значительно раньше времени. Оставаясь в парадигме программы с ясной итальянской ориентацией, остро не хватает Пуччини (кстати, он присутствует в репертуаре певицы в Карельском театре). А если подумать о «русском знаке», – героинь Глинки или Римского-Корсакова (например, Шемаханской царицы, – намеренно привожу пример безусловного хита, а не редко звучащей эстетской музыки).
За вычетом этих деталей, краткий экскурс в трехсотлетнюю историю колоратуры (самое раннее сочинение написано в 1642, самое позднее – в 1960 году) длиной в час пятнадцать вполне удался. Ждем продолжения, а возможно, и кристаллизации камерной программы как отдельной субстанции фестиваля «Видеть музыку».
