События
«Весь Стравинский» – масштабный цикл концертов Московской филармонии, рассчитанный на десять сезонов, в течение которых прозвучат все тридцать пять часов музыки композитора. За тщательно продуманный выбор артистов и погружение слушателей в контекст, а также тонкости музыкального языка отвечает автор абонемента – музыковед Ярослав Тимофеев, чьи проекты воспринимаются публикой как особый «знак качества». Уже состоялось пять концертов, охвативших преимущественно ранний период творчества Стравинского, – но разговор о таком крупном мастере без параллелей и сравнений с его же сочинениями разных периодов невозможен.
Особенно интересным с точки зрения выбранных произведений стал четвертый концерт. Программу составила камерная музыка Игоря Федоровича, написанная не позже 1913 года. Все прозвучавшие сочинения – музыкальные редкости, самые удачные из них Ярослав Тимофеев охарактеризовал как «маленькое чудо». В начале вечера публике неожиданно представили премьеру: шестнадцать тактов незаконченной Стравинским юношеской Тарантеллы для фортепиано превратились в полноценную концертную пьесу. Пожалуй, автор, создавший из этого «импульса» музыку, был выбран безошибочно: непростую творческую задачу решил классик нашего времени Владимир Мартынов. Он безошибочно почувствовал и развил потенциал краткого мелодического паттерна, придуманного Стравинским, сохранив при этом остинатную природу жанра. Самое главное, музыка одновременно и сложилась по форме, и в финале с тем же эффектом незавершенности оборвалась. Мартынов гениально превратил, возможно, случайную пьесу-идею Стравинского в концепцию.
Если говорить о смысле всего концерта в целом, то главную идею можно сформулировать так: Игорь Стравинский, известный во всем мире композитор XX века, сформировавшийся в недрах классической школы, к новаторству и собственным творческим прорывам шел долгим путем – крайне интересно послушать и подумать, как не просто развивался, а непрерывно менялся его экспериментальный стиль. Действительно, уже в ранних опусах этот процесс очевиден и показателен.
Появляется некий соблазн описывать и пересказывать этот концерт, но вместо этого стоит его просто рекомендовать к просмотру: видеозапись опубликована в интернете, каждый может посмотреть. Ярослав Тимофеев в подробном комментарии ко всем произведениям делился неочевидными наблюдениями, например, по поводу того, что многие композиторы начинали писать музыку, избирая тему погоды. Он предлагал публике «ядро» музыковедческого анализа, говорил о том, что двух стихотворениях для высокого голоса и фортепиано Константина Бальмонта Стравинский отказывается от нижнего регистра и от тональности, передавая тем самым томление как эмоцию через сонорику с ее важностью неконкретных звуковых пятен. Лектор подчеркнул немало стилевых влияний на раннее творчество Стравинского: первое законченное композитором сочинение, романс «Туча», – Шуберт; Два стихотворения Поля Верлена для баритона и фортепиано – Дебюсси; Соната для фортепиано фа-диез минор – Скрябин; «Как грибы на войну собирались» для баритона и фортепиано – Мусоргский. Справедливы и важны также и другие наблюдения: к примеру, что слушая три ранних вокальных цикла, можно понять, как Стравинский сам для себя сокращает время – последняя из «Трех песенок (Из воспоминаний юношеских годов)» для меццо-сопрано и фортепиано звучит всего двадцать секунд.
Степень подробности повествования, однако, в какой-то момент наводит на мысль о том, что музыку слушать вовсе не обязательно – про нее исчерпывающе рассказали, все абсолютно понятно. Даже несмотря на то, что некоторые произведения, действительно, «маленькие чудеса». Возможно, дело в работе с конкретными жанрами: рассказ про «Весну священную» в следующем, пятом, концерте нисколько не мешал оценить очередную интерпретацию этой великой музыки. Но когда речь идет о кратких миниатюрах, возможно, есть смысл ставить перед публикой определенные вопросы, «нацеливать» ее на прослушивание без подробного разжевывания.
При упомянутом нюансе приглашенных артистов оценить оказалось все равно очень интересно. Каждый из них талантлив и перспективен. Сопрано Альбина Латипова, молодая звезда оперной труппы Большого театра, органична в камерной музыке, она умеет пользоваться многочисленными тембровыми и динамическими оттенками своего голоса, который осмысленно подчиняет творческим задачам. Такой же высокий уровень продемонстрировал и баритон Константин Шушаков, особенно ему удалась песня-сцена Стравинского в традициях Мусоргского про те самые грибы, собравшиеся на войну: двойственную природу и подтексты комизма подчеркивать в музыке сложно, это требует повышенной концентрации и еще большей детализированности пения. Пианист Филипп Копачевский показал себя не только прекрасным сольным исполнителем, но и чутким, думающим, слышащим концертмейстером, хотя «сольная» сторона его личности, безусловно, смотрится все же более уверенно и выигрышно. На одну высокую ступень поставить всех участников концерта было бы несправедливо, потому что Мария Баракова, лауреат Конкурса имени Чайковского, выступающая сегодня на самых престижных мировых сценах, была не столько в плане техники и музыкальности, сколько по масштабу и художественному весу ее пения на голову выше своих замечательных коллег. Совсем не часто в концертах все так хорошо совпадает: и нетривиальная до мелочей продуманная программа, и высокий уровень исполнителей. «Весь Стравинский» даже в этом плане – «маленькое чудо».
