Релизы
На одной из самых авангардных концертных площадок Москвы, в ДК «Рассвет», состоялась презентация нового альбома Антона Батагова «Хорошо медитированный клавир». Известный композитор и пианист, уже много лет работающий в русле минимализма, вновь доказал (думаю, не только корреспонденту «Музыкальной жизни»), что выразительные возможности самых фундаментальных средств музыкальной речи – тональности, гармонии, вариационной и других, исстари присущих композиторскому мышлению форм, неисчерпаемы.
Антон уже делал это в своих прошлых опусах, обращаясь всякий раз к яркой, значимой, символичной идее-сюжету. Например, показывая в «Письмах Рахманинова», как флюиды великого композитора проявляются в стилистике Арво Пярта, Владимира Мартынова, самого Батагова… Или рассказывая неспешными пьесами цикла «Где нас нет. Письма Игуменьи Серафимы» историю верующей русской женщины, а через нее – всей России в ХХ столетии.
В «Хорошо медитированном клавире» такого сюжета нет. Но уже само название указывает, куда теперь направлена мысль автора, и что он взял за образец, отправляя в полет свою фантазию. Это музыка Баха и его предшественников, чьи идеи суммировал, преобразил и мощным импульсом послал в будущее лейпцигский кантор.
Но почему «медитированный»? Антон пояснил во вступительном слове: «У старинной музыки я позаимствовал не стилистику, а принципы сочинения, формы – чакону, пассакалию, рондо… Те, что фокусируют внимание на чем-то фундаментальном – гармонической формуле, простой мелодии. Бесконечно повторяя и варьируя эту основу, мы достигаем все новых интонационных и фактурных открытий. Что это, как не медитация, позволяющая вырваться из мрака обыденности и найти ту дверь в мир света, о которой говорит Пелевин в своем романе “Непобедимое солнце”?»
Также Батагов расшифровал, что за видеоинсталляцию из золотистых граней и линий мы видели в первые минуты вечера: это фотографии известного фотохудожника Иры Полярной, сделанные в сакральном и мистическом месте – внутреннем пространстве рояля. Не абстрактного, а вот этого конкретного «Стейнвея» 1909 года, что стоял в тот момент на сцене. Именно его Антон отобрал в коллекции Российского национального музея музыки – не за возраст и не по каким иным параметрам, кроме как за тембр, наиболее подходящий, с его точки зрения, для музыки, ловящей волны из громадной толщи минувших веков и транслирующей их жителям третьего тысячелетия.
А затем этот универсум золотистого металла и дерева зазвенел и запел под пальцами Антона. Девять пьес цикла – девять способов помыслить о вечном. Уже первая показала, сколь многое можно «вытянуть» из всего трех следующих друг за другом двузвучий, почти повторяющих классическую формулу так называемого «золотого хода» (помните, с него начинаются Двадцать шестая соната Бетховена, Фортепианный концерт Шумана и десятки других сочинений?). Примерно на той же вариационной технике едва заметных, последовательно накапливающихся изменений основана вторая пьеса, привносящая в «белоклавишный» строй начала цикла легкий флер хроматики. Третья устраивает нам путешествие по регистрам рояля от хрустально-ледяных верхов до органно-гудящих басов и обратно. Четвертая вдруг резко меняет солнечный ми мажор на матовый си-бемоль, в переливах которого, однако, нет-нет да мелькнет воспоминание о том утраченном (может быть, не навсегда?) радостном блеске. Пятая обрушивает на нас мрачный колокольный минор, который шестая смягчает воспоминанием о «золотых» звуках начала цикла. Седьмая дает пример той самой чаконы, то есть вариаций на фиксированный бас. Самая развернутая восьмая суммирует множество техник, застраивая звуковыми пирамидами головокружительной высоты, от басового рокота до нежных дискантов, все доступное нашему слуху музыкальное пространство. Наконец слегка механистичная сицилиана финала дает понять: на сегодня все, пора дать звукам и извлекающим их пальцам отдохнуть… Но только на сегодня: то, что истаяло на половине фразы (почти как в шумановских «Бабочках», помните их воздушное «исчезновение», кстати, на том самом «золотом ходе»?), оживет завтра – в новых исполнениях, в иных сочинениях Антона, в музыке других композиторов.
В частности – и во вновь записанном альбоме «Хорошо медитированный клавир», выпущенном фирмой «Мелодия» не только в цифре, но и по-винтажному – на компакт-диске. О чем нам также сообщили Антон Батагов и инициатор этого рекорд-проекта, первый заместитель генерального директора знаменитого лейбла Карина Абрамян.
