События
Амбициозные основатели «зазеркального» коллектива (im Spiegel с немецкого переводится как «в зеркале») за несколько месяцев возвели небольшой ансамбль в степень оркестра, но все же пока еще камерного. Музыканты в свой деньрожденный вечер решили выступить психотерапевтами, завлекая публику лозунгами, бьющими в самый нерв современности: «Как человеку не сойти с ума, удержаться на волнах невротических состояний?»
Вопросы человеческого безумия, а вместе с ним и ментального здоровья в нашем мире постепенно переводятся в ранг «пожизненно актуальных». Популярность подобных тем дает о себе знать и в кинематографе («Прерванная жизнь», «Лучше не бывает», «13 причин почему»), и в мире non-fiction литературы; не обошли их стороной и современные композиторы (Professor Bad Trip Ромителли, Dark Dreams Хааса). Да вот только из-за «пережеванности» этих материй в массмедиа, постоянной эстетизации неврастении на академических концертных площадках возникает эффект заезженной пластинки с музыкой любимой группы – интересно, но уже не восхищает. im Spiegel предложил свой рецепт из достаточно раритетных опусов.
Психоделическую перспективу вечера im Spiegel выстраивал из небольших опусов Генделя, Хиндемита, Бриттена: свет – хаос – мнимый свет. Трехчастная концепция буквально пронеслась перед слушателями за один астрономический час. Заскучать никто не успел, но и то, что концерт закончился, поняли не сразу – настолько динамично и стремительно выстроил драматургию дирижер Джереми Нэйтан Уолкер – британский маэстро, избравший несколько лет назад своим местом жизни и творчества Россию.
Вечер начался с соль-мажорного Concerto grosso op.6 № 1 Генделя (1739). Уолкер поставил задачу исполнителям попробовать себя в аутентичной манере, но, пожалуй, в данном случае хотелось бы большей четкости штрихов, резкости аффектов, внутренней свободы в ведении мелодии. Немного обидно было за теорбу (подменявшую клавесин). Инструмент, который мягкостью своего тембра способен остановить время, лишь изредка был заметен, терялся среди моторного звучания струнной группы. Зато удачным и интересным решением показалось поменять теорбу на барочную гитару в середине цикла. Игривый тембр этого инструмента придавал шарм исполнению и был как-то ближе пылкому темпераменту музыкантов ансамбля.
Подлинной душой коллектива были две скрипки соло – Варвара Косова и Александр Маломожнов. Они лидировали на протяжении всего вечера, аккуратно выделялись на фоне других оркестрантов, вкрадчиво звучали в дуэте.
«Пять пьес для струнного оркестра» op. 44 Хиндемита (1927) были написаны в учебных целях – они задумывались как «крепкий орешек» для любительских коллективов, исполнителей Gebrauchsmusik. Уже начальные такты сочинения покоряют смятением, а вся первая часть подобна страху перед бездной черного моря. Вот, наконец, и они, болезненные состояния! Человека охватывает паника (полифонические сплетения третьей части); как в безвольности сна (ползущие хроматизмы четвертой части), он мечется в непонятных ему механизмах сети (инфернальный галоп финала). im Spiegel удалось детально прорисовать музыку Хиндемита, справившись со всеми премудростями фактуры. Отмечу матовый рокот низких струнных, обеспечивших музыке особый зловещий колорит.
После черной полосы обязательно наступит белая. Но «белизна» «Озарений» Бриттена (1939) сомнительна. Символистская и абсурдная поэзия молодого Артюра Рембо – калейдоскоп воспоминаний, размытых панорамных снимков, в тумане тающих фигур двух возлюбленных, горечь мыслей об ускользающем детстве… Стихотворный цикл был написан поэтом в девятнадцать лет: Рембо вдохновляли острые ощущения, социальные перемены и ощущение безграничных возможностей. Двадцатишестилетний автор музыки переживал нечто подобное в дни ее создания, покидая Англию в обществе Питера Пирса.
Здесь было приятно услышать сопрано Ладу Меркульеву с ее юным цветущим голосом, ведь «Озарения» буквально колонизированы тенорами. Меркульева пела с волнующей свежестью и воодушевлением, прекрасно передавая общий настрой цикла. Однако порой исполнению не хватало осмысленности, расцвечивания слов и выделения важных моментов текста. В песне «Города» такой возможности у вокалистки попросту не было: дирижер взял настолько лихой темп, что оставалось только молиться – надеяться на чистоту интонации и выносливости дыхательного аппарата Меркульевой. Но и без этого «быстроногий» голос Меркульевой то и дело звучал слишком высоко, вылетая за орбиты аккуратного интонирования. Показалось также, что временами оркестр был безмерно щедр на звучание, что смещало баланс между певицей и музыкантами.
Под звуки еле улавливаемого пульса низких струнных слушатель растворяется и «уходит в новые чувства», которые за этот короткий вечер им успел подарить молодой коллектив. Яркое, энергичное звучание, устремленность вперед – его запоминающиеся черты. Вместе с тем музыкантам еще предстоит найти себя, научиться глубже вникать в авторский замысел, тщательнее продумывать музыкальные детали. Стоит поработать и над имиджем (в частности, придумать концертную форму; солянка из образов и лосины в дуэте с футболкой на сцене – по-моему, не комильфо). А нам, публике, остается с интересом наблюдать за дальнейшей судьбой im Spiegel. И пусть этот вечер, совпавший с большим христианским праздником, станет своеобразным «крещением» оркестра.
