События
Худрук Михайловского театра Владимир Кехман в начале февраля представил свой первый оригинальный спектакль – оперу Верди с названием… «Дама с камелиями». Что это за новый опус, в котором даже балерины поют, а сам спектакль к финалу все чаще отдаляется от искомой оперы, расскажем дальше.
«После окончания ГИТИС я очень хотел сделать два спектакля: один балет и одну оперу», – говорит Владимир Кехман в ролике, снятом к премьере, в социальных сетях театра. Очевидно, что его идея как-то трансформировалась и в итоге воплотилась в формате «два в одном» – в спектакле главная героиня балерина, при этом поющая. Для эксперимента была выбрана «Травиата» Верди.
Вероятно, господин Кехман следит за театральной модой. Действительно, идея подружить оперу с балетом в одном спектакле сегодня в тренде. Недавно Кристоф Лой поставил на пуанты Асмик Григорян в «Русалке» Дворжака, а Олесю Головнёву – в спектакле по романсам Чайковского «Средь шумного бала». Дмитрий Черняков соединил «Иоланту» и «Щелкунчика» в одном вечере. Наконец, мысль хореографической разработки «Травиаты» могла прийти Кехману и при просмотре балета «Маргарита и Арман» Аштона (на сюжет той же «Дамы с камелиями», что и опера), который сегодня идет в Мариинском театре.
Маргарита и Арман есть и в нынешнем спектакле. Режиссер вернул героям Верди (Виолетте и Альфреду) имена либреттного источника – романа Дюма. Парижская куртизанка стала у Кехмана петербургской балериной. Ее драма – в нежелании молодого любовника Армана делить ее (кто бы мог подумать!) с миром искусства, то бишь с балетом. Ее спаситель – барон Дюфоль. Он, вероятно, мафиози: прилюдно убивает Армана и при этом остается безнаказанным. Отсутствие Армана полностью меняет финал истории Верди. Маргарита – о, чудо – вновь возвращается к Дюфолю и балету, оживает с мажорной арией Sempre libera на устах (не спетой вовремя в первом действии), которую сопровождает энергичным взмахом – если не ног, то рук.
История на новый лад рассказана привычно – в романтических интерьерах и таких же костюмах (Вячеслав Окунев). Холодный аристократичный петербургский стиль передан визуально через свет (сдержанная световая гамма) и архитектуру помещений – с их огромными панорамными окнами. Лишь убранство казино подчеркнуто аляповато, чтобы потом снова смениться аристократическим и сообразно ситуации с оттенком траура черным.
Не стоит обольщаться, что вокальная и хореографическая ипостаси Маргариты идентичны. В таком случае исполнительница главной роли Маргарита Шаповалова должна была бы продемонстрировать виртуозные балеринские па, раз весь первый акт она в сильфидовском тюнике. В спектакле этого не происходит, хореографическая составляющая лишь едва намечена (автор – Александр Омар). Похоже, задача невыполнима. А создать танцующего двойника Маргариты как-то не пришло в голову. Вот с этого момента и начинается недоверие к задумке постановщика. Все дальнейшее телесное поведение Маргариты – еще большее удаление от балета. Не в сторону ли оперы?
Возможно, и так, если бы не сильное сокращение вердиевского текста. В таком виде – дайджеста, как представлена нынешняя «Травиата», – ее буквально не узнать. Режиссер и дирижер спектакля Александр Соловьёв посчитали нужным убрать многие коронные арии героев, тем более дуэты и хоровые сцены. Поэтому характеристика героев вышла слишком эскизной, лишенной глубины, а вердиевский психологизм буквально улетучился: нет (исключенной) музыки – нет драмы. К сожалению, певцы в таких обстоятельствах фактически не смогли развернуться, хотя их уровень и удовлетворял оперным задачам: в голосе Маргариты Шаповаловой (Маргарита), ровном на всем диапазоне, привлекла внимание драматическая краска, у тенора Егора Мартыненко (Арман), напротив, лиричность и мягкость ведения, у Александра Шахова (Жорж, отец Армана) – эмоциональная палитра и богатый тембр.
Новый спектакль назван в Михайловском театре в согласии с Дюма – «Дамой с камелиями». И уже в этом господин Кехман честен с публикой, словно говоря, что его творение лишь отчасти соприкасается с оперой. Другое дело, что здесь хвост неожиданно начинает «вилять собакой». То есть новый балеринский сюжет живет самостоятельной жизнью и лихо подчиняет себе оперу. В качестве примера приведу парадоксальный момент. В «Травиате» на балу есть оригинальная танцевальная сцена в карнавале – казалось бы, как никогда уместная в новой трактовке. Но вместо нее у Кехмана – иные танцы. Под музыку… Чайковского, Сен-Санса и Сибелиуса. Какие могут быть сомнения, раз действие происходит в зарубежном казино? Конечно, вместо непонятных вердиевских испанизмов здесь так и просятся «Русский танец» из «Лебединого озера» (в котором, правда, голая спина скрипачки-солистки из ложи, кажется, производит больший, чем танец, фурор) и фокинский «Лебедь».
Вообще, во второй части спектакля таких нововведений несколько. Кроме танцев это «иноязычные» для итальянской оперы речевые пассажи на французском и русском, наконец, внезапное лирическое отступление – видеоряд воспоминаний о Петербурге и балете (под музыку вальса Сибелиуса). В этом удалении от музыки Верди, от самой оперы – не лучший ход «Дамы с камелиями».
Впрочем, режиссер не остался без поддержки.
Его союзник – дирижер спектакля Александр Соловьёв, который, как кажется, понимает Кехмана с полуслова. Если главная тема – танцы, а вся трагедия испаряется в мажорном финале, то и темп должен быть соответствующий, практически как в галопе. С этим оркестр на протяжении спектакля справился полностью. Хотя, казалось бы, учитывая новый хронометраж (вся опера уложилась в полтора часа), стоило бы где-то соблюсти и вердиевские темпы – это было бы на руку и певцам, которые все же проявили чудеса выдержки, несмотря на то, что их регулярно «поторапливали».
Что это было? Это был не Верди. Но это был опыт – странный, спорный, но достаточно живой. Вероятно, неплохо для первой попытки.
