События
Картина французского портретиста Андре Буи «Встреча музыкантов» открывает буклет концерта, посвященного редко исполняемой музыке Иоганна Себастьяна Баха и двух его сыновей – Вильгельма Фридемана и Карла Филиппа Эмануила. Репетиция барочных музыкантов была зафиксирована художником в 1710 году: парики, камзолы, виола да гамба. Сейчас к тому историческому периоду регулярно обращаются многие зарубежные и российские исполнители, этот репертуар востребован у публики. К проблеме аутентичной интерпретации музыки, написанной условных триста лет назад, все относятся по-разному. Например, Камерный оркестр Musica Viva к аутентизму последовательно не стремится. Его главный дирижер Александр Рудин считает, что «людям важна “живость” и актуальность этой музыки, чтобы с нее была стерта всякая пыль». Очередной вечер в Московской филармонии подтвердил рациональность такого метода.
Программа концерта – уже сам по себе инфоповод для внимания прессы, не говоря уже о том, что главной героиней вечера стала Василиса Бержанская, еще недавно студентка Гнесинки и артистка Молодежной оперной программы Большого театра, а сейчас звезда мировой оперы с ангажементами в лучших театрах мира.
В первом отделении короткая Симфония для струнных фа мажор Вильгельма Фридемана могла бы выполнить функцию пролога к кантате отца, но экспериментальное свойство музыки определяет ее ценность на совершенно другом уровне. Музыканты оркестра и Федор Строганов, исполнивший партию клавесина, сумели показать стиль в деталях: с помощью динамических акцентов и слаженности звучания подчеркнули нестандартные для XVIII века гармонические обороты, каденции.
Выбор кантаты «главного» Баха оказался весьма нетривиальным. Non sa che sia dolore (BWV 209) – одна из немногочисленных светских кантат в наследии композитора, написанная не на привычном немецком языке, а на итальянский текст неизвестного автора, в сюжете которого упоминается морское путешествие и богиня мудрости и войны Минерва. Кантата написана для необычного состава: меццо-сопрано, струнные и флейта. Исполнители сделали ставку, пожалуй, на самый важный эффект – достигли идеального баланса. Безусловно, за кажущейся легкостью пассажей флейтиста Константина Ефимова и аккуратным звуковедением с точнейшим интонированием Василисы Бержанской стоит большая работа и талантливое умение музицировать в ансамбле.
Во втором отделении прозвучал Магнификат для солистов, хора и оркестра Карла Филиппа Эмануила Баха – произведение монументальное, отчасти напоминающее творение Баха-отца в этом же жанре (1733), но переосмысленное в духе оперной раннеклассической стилистики, предвосхищающей рассвет «чувственного стиля». Большая роль в Магнификате отведена хору – со своими задачами отлично справился ансамбль Intrada, ярко воплотив как мелодическую эффектность «нового» для того времени музыкального языка, так и финальную двойную хоровую фугу, написанную в старой традиции.
Структура Магнификата, выстроенная как парад сольных арий, имеет одно «нарушение»: дуэт меццо-сопрано и тенора. Когда на одном уровне приходится слушать пение Бориса Степанова с вокальными проблемами и Василису Бержанскую с ее культурой звука, хорошим произношением и пониманием стиля – результат заведомо очевиден. Хотя у тенора приятный тембр, есть потенциал к подвижности голоса, но все это перечеркивает техническое несовершенство, далекое от «инструментального» звучания. Такие же проблемы характеризуют выступление баритона Игоря Подоплелова. И дело не в конкретном умении петь барокко: у Диляры Идрисовой, замечательной певицы и специалиста в этом репертуаре, исполнившей в этом Магнификате партию сопрано, и у Василисы Бержанской, которая выбирает для себя преимущественно партии в операх Россини, разные манеры пения. Однако с точки зрения культуры и техники обе они были безупречны. Если говорить о темпах, ощущении музыкального времени, ясности звучания оркестра – все это дирижер Александр Рудин воплотил талантливо и интересно.
