Подросток

Нечасто бывает, что новая партитура за год, а тем более за полгода, обретает два разных сценических воплощения. Еще реже случается, чтобы эти воплощения отличались не (или не только) составом артистов и местом исполнения, но решительно всем – от эстетического решения до выбора дистанции относительно зала. Мюзикл «Удачи, Марк!» стал редким прецедентом urbi et orbi: осенью в Вологодском театре кукол «Теремок» прошла мировая премьера, а версия пермского «Театра-Театра» вышла уже зимой.

«Марк» – мюзикл о подростках и для подростков. Либреттист Никита Рязанский и композитор Ольга Шайдуллина нашли единственно верную интонацию музыки и словесного текста – интонацию разговора на равных. Играя с топосами и референсами, культурным багажом и модными трендами, они достоверно моделируют слуховой и лексический мир человека, который в 2024 году оказался уже не ребенком, но еще и не взрослым.

Здесь нет высоких и низких жанров, как нет положительных и отрицательных персонажей. Последовательная стилистическая работа скрепляет и либретто, и музыку в поэтическое целое, множество индивидуальных языков и манер позволяют выделить каждого героя и рассмотреть его путь в переплетениях жизненных дорог.

Главный герой, неудачник Марк, вызывает сочувствие, но совсем не обязательно симпатию. Придя в очередную новую школу и не найдя и там земного рая, он мгновенно находит свою «технологию»: «Если люди в основном упыри, я сумею стать хуже». Сюрприз: жертва не всегда ангел, и Марк превращается в инициатора самой жесткой травли всех и каждого. Пока не пропадает бывший золотой мальчик – Дэн, тоже большой мастер издеваться над неугодными.

В этом, конечно, виноваты родители, вырастившие сына с идеей «ему можно все». Ужасно? Но в дуэте они рассказывают, как малыш «родился и не задышал», как они отказались от своих жизней, любимых работ, привычных ценностей, «только бы он не ушел опять», да и даже не для того, чтобы сын был с ними, а «чтобы он мог сам дышать».

Мама Марка работает на четырех работах, чтобы обеспечить сыну перспективное будущее, и не успевает с самим сыном разговаривать. Еще она знает, что ее бойфренд Лось Марка бьет, а сделать по этому поводу хоть что-нибудь у нее «нет сил».

Понимать – вот что предлагают авторы; не упрощать, учиться людей не судить, а видеть. И слышать: для этого всем персонажам придан свой мелос и свой слог, от кей-попа у Дэна до эстетики группы «Любэ» у Лося. Марк читает рэп, ищет и находит агрессивные лексические и ритмические схемы, но в момент настоящего кризиса раскрывается перед слушателем безысходной рок-балладой о человеке-невидимке, который только во сне может надеяться на то, что кто-то его обнимет. Каждый говорит той музыкой, которую любит, хотя о музыке в «Марке» как будто бы не сказано ни слова. Музыка говорит сама за себя.

Чтобы партитура «Марка» зазвучала по-настоящему, нужна рок-группа, которая не боится экспериментов и может по скользкой грани между incidental music и спектаклем-концертом добраться до мира мюзикла. В Вологде такая группа составлена из самих артистов и музыкального руководителя постановки Ларисы Балоновой (синтезатор, аккордеон, бас – и запоминающийся образ Учителя физкультуры, хотя у этого персонажа нет ни одной реплики).

Второй музрук постановки, Михаил Родин, исполняет партию Марка или, как написал бы бродвейский критик на моем месте, «is Mark». Иначе не сформулируешь. У молодого артиста есть и подростковый надрыв, и взрослое умение скрывать дистанцию, повадка фронтмена и деликатная незаметность артиста кукол. Едва ли не самая пронзительная сцена – ария мамы Марка (Анна Насонова и Виктория Родина) под аккомпанемент акустической гитары, играет на которой сам Марк, ария о том, что Марк совсем ее не слышит, даже если и слушает. Но мы-то видим, что и она не слышит его, хотя и следует за мелодией. «Все, что над нами нависло, с каждой минутой нас делит на два».

Девять артистов, отвечающие за мир спектакля, – кукловоды. Слово это нужно понимать во всех значениях. Каждый взрослый разделен на два буквально: один артист – голос у микрофона, второй – кукла, которую он водит (роли куклы и кукловода в паре меняются). Подростки пока что водят, а чаще носят в рюкзаке за спиной «свой внутренний мир», неловкие игрушки, составленные из узнаваемых элементов масскульта, несуразные, но неповторимые, честные: исковерканная Минни Маус у «самой классной девочки в классе» Дины (Дарина Осетрова), пушистый динозавр у Дэна (Рамиль Сагитов) – и родители (Виктория Родина и Валентин Овсянников) у него тоже динозавры, такие же неловкие, но совсем не такие милые.

Добрые близнецы из рюкзачков неизбежно вырастут вместе с хозяевами – и превратятся во взрослых с телевизором (как у Лося, которого играют Валентин Овсянников и Евгений Коньшин), люстрой (классную руководительницу так и зовут – Люстра, а «водят» ее Виктория Родина и Анна Насонова) или в лучшем случае чайником (как у мамы Марка) вместо головы, лишатся собственных голосов, будут бесконечно искать контакт с собой и никогда не найдут.

Режиссер Антон Калипанов, вместе с Ольгой Шайдуллиной руководящий московским театром кукол «Таратумб», умеет оживлять предметы и пространство и уверен, что кукольники могут все. Под его руководством – точно: вместе с белорусской художницей Екатериной Шиманович они открыли в «Марке» секрет, как сделать экзистенциальное визуальным. В микроскопическом «Теремке» между до отказа набитым подростками залом и крошечной, но странно просторной сценой нет никакой дистанции, Марк с одноклассниками ничем не отличается от школьников, которые на них смотрят. А у этих-то ребят что в рюкзачках?

Совсем иначе «Марк» живет в Перми. Спектакль Алексея Крикливого разворачивается на огромной сцене, между авансом и первым рядом – пустая оркестровая яма. Так в спектакле возникает противопоставление, вроде бы противоречащее авторской идее, но, если разобраться, впрямую ее продолжающее: спектакль-то о травле, ровно о разделении мира на «мы» и «они». Впрочем, решение небесспорное. Ингредиенты у него вроде бы правильные: хореография во всех мыслимых стилях урбан-дэнс (Ксения Малинина), видеоэкраны с лайв-видео (Петр Марамзин, Анвар Гумаров), «нормальный шмот» (почти неузнаваемая в стилизации Мария Лукка), мобильники, цветные волосы, отдельный бэнд, составленный из музыкантов штатного оркестра, – может быть, беда в том, что слишком правильные. Высокий темп вологодского спектакля – это лихорадочный пульс подростка; постоянные происшествия во всех частях сцены и даже над нею в «Театре-Театре» кажутся коллажем из множества тик-токов, попыткой взрослых имитировать ритм жизни и вкус собственных непостижимых отпрысков. Спектакли так несхожи, что могли бы играться параллельно – не конкурируя, а дополняя друг друга: нерафинированный драйв вологодского саунда (героическая работа звукорежиссера Ивана Лотоцкого) плюс аккуратное и непростое звучание пермской группы (ярче всего звучит бас Максима Иванчина), герметичный микромир артистов кукол плюс огромная вселенная мюзиклового chorus’а, единственный состав на все партии плюс возможность собрать дримкаст из разных исполнителей одной роли, дикий вихрь непостижимой жизни плюс аналитический взгляд выросших подростков, которые все это уже проходили.

Неподростковый прищур делает жизнь взрослых в пермском спектакле сложнее и многомернее жизни детей. Лось (Марат Мударисов) оказывается не только и даже не столько полукомическим злодеем, в нем тоже есть своя тайная беда, свой надлом. Мама Марка (Анна Сырчикова) совсем не похожа на описание сына («у тебя убиты кеды, у тебя карман с дырой») – это утонченная интеллигентка, слишком хрупкая для мира, где могут бить детей и не все умеют ставить ударение в слове «звонить». Единственный номер родителей Дэна (Александр Гончарук и Ольга Пудова) едва ли не перевешивает по силе и, главное, понятности проблемы главных героев.

Герои-подростки же все – безыскусные и прямые, ровно как поет мама Марка: «Ты себе кажешься волком, я тебя вижу лохматым щенком». Почти во всех младших ролях, в том числе и в ансамбле, – студенты совместного курса «Театра-Театра» и ИСИ, получившие свои дипломы почти на следующий день после февральских показов. Молодые – не значит неопытные; этот самый курс собрал почти рекордное количество номинаций на «Золотую Маску» за мюзикл «Сонная лощина». Артисты мюзиклов – артисты универсальные, они с равной уверенностью поют и танцуют, одинаково убедительны и в музыкальных, и в «разговорных» номерах. К ним присоединились почти дебютант Артемий Мильграм (один из двух Марков) и Анна Огорельцева (одна из трех Дин) – звезда «ТТ», выпускница предыдущего курса худрука театра Бориса Мильграма.

Три Дины, при всей разнице сценического присутствия и личной харизмы, очень похожи. И Огорельцева, и Анастасия Демьянец (номинантка «Маски» за главную женскую роль в «Сонной лощине»), и Владислава Костылева (москвичи и завсегдатаи «ТТ» уже полюбили ее за роль в другом мюзикле о подростках – «Как пережить лето» Александра Марголина и Даны Жанэ) играют человека, который в свои пятнадцать уже слишком долго все держит под контролем, человека, который уже разучился быть настоящим. В отличие от Марков – заносчивого, наглого, бессердечного героя Артемия Мильграма и потерянного, отчаявшегося, загнанного в угол героя Сергея Белова. В исполнении Белова Марк получает еще одно средство добраться до зрительского сердца – через уши: музыкальный потенциал партитуры он ставит себе на службу на все двести процентов.

Дэн в «ТТ» всего один – Станислав Фоминых. Как и однокурсники, он очень быстро развивается в профессии, берет все новые и новые высоты. Казалось бы, готовый артист уже в «Лощине», здесь он раскрывается по-другому: есть у его Дэна и нахальство, и очарование уязвимости, и, разумеется, сильнейший вокал.

Очевидно, что потенциал партитуры этими двумя версиями не исчерпан. Полярные точки освоены, пора исследовать территорию между ними. Хочется надеяться, что «Марка» ждет много удач. А у зрителей будут силы и внимание на то, чтобы вместе с Марком сделать «очень трудный проект» – познакомиться с собой. Не исключено, что от этого мир станет менее отвратительным местом.

Удачи нам.