События
Каждый человек рано или поздно подвергается порицанию общества, сталкивается со стихийными бедствиями и оказывается лицом к лицу со своими страхами, переживает гнев, бессилие, ужас, агрессию. Человек, борющийся с внешними и внутренними проблемами и катаклизмами — именно эта тема легла в основу концерта Центра электроакустической музыки и их нового проекта CEAM Voices, который прошел в Рахманиновском зале Московской консерватории.
Напомним, что Центр электроакустической музыки (CEAM) — подразделение Московской консерватории, существующее с 2006 года. Им сейчас руководит композитор Николай Попов. Центр организует фестивали, конференции, концерты, выставки, спектакли, перформансы, а также экспериментирует с просветительскими форматами. Своими впечатлениями от увиденного и услышанного поделилась участница семинара «Журналистские читки».
Что это и с чем это едят?
Электроакустическая музыка – явление относительно молодое. Возникло оно в середине XX века и стало естественным продолжением конкретной музыки. В основе электроакустической музыки лежит использование заранее записанных на электронный носитель звуков или шумов различного характера. В проекте CEAM Voices объектом внимания стали произведения для голоса, электроники и других мультимедиа. Проводниками в мир новых впечатлений от современной академической музыки стал ансамбль «experimentum» и его руководитель Цырен-Дулма Болотова. Ансамбль, в творческом союзе с инженерами, представил уникальную программу из мировых и российских премьер.
Всепоглощающая бездна звука
На концертах академической музыки звук идет прямо со сцены, и иногда, при необходимости, подзвучивается несколькими микрофонами. Но CEAM пошел дальше и поместил слушателей в акустическую бочку. Электронная запись и голоса солистов транслировались с разных колонок, расположенных слева и справа от слушателей, тем самым полностью погружая в гипнотическое действо на сцене.
Звуковое полотно пестрило не только обилием электронных звуков, но и различными приемами сонорной техники. В произведении Paradiso Кшиштоф Волек, помимо интересных диссонантных созвучий, использует все возможности голоса: вокалисты рычат, шипят и сипят. В процессе исполнения слышались первозданные звуки природы, зачатки человеческой речи, а затем и уже сформировавшиеся слова. Но помимо прогресса, в музыкальную ткань проскальзывают стенания, как символ человеческих страданий и смертей. Примечательно, что концерт начинается именно с произведения Paradiso («Рай») – точки отсчета всего человечества.
Поразила и Тамара Котоменкова, исполнявшая сольно произведение Кристиана Киньонеса My Voice is a Broken Chorus («Мой голос – разбитый хор»). Композиторы современности не щадят музыкантов, включая в свои произведения сложные исполнительские техники. Но Тамара показала высокий уровень профессионализма, продемонстрировав широкий диапазон и чистое интонирование каждого звука. Еще больше поразили ее художественное дыхание и свистки – специфичные приемы для академической музыки. Исполнительница точно попала в образ, задумывающийся композитором. Зрелище получилось интересным и, в хорошем смысле, жутким.
Споем, а не запишем
Звукоизобразительность в электронной музыке дело нехитрое, ведь можно просто записать нужный тебе звук на электронный носитель. Но только не для современных композиторов. Наташа Баррет в Altered States («Измененные состояния») показывает, как человек влияет на окружающую среду, с которой взаимодействует. Первая часть посвящена мировому Океану, слышатся мерные всплески редких волн. Но это не реально записанные звуки, а звукоподражательное пение ансамбля «experimentum». Мирное существование природы нарушает механический скрежет — пришла скорая погибель. В музыкальную ткань врезаются щелканья и причмокивания, похожие на звуки, которые издает человек, измученный жаждой. Постепенно это шуршание сменяется завыванием сирен и воплями умирающих китов. Баррет довольно точно воплощает в своем произведении идею гибели природы от воздействия человека.
Следующая часть начинается с переклички певчих птиц и других обитателей древнего леса. Здесь композитор все же прибегает к записи шелеста и щебетания, но не оставляет без внимания и хор, который наравне с записью воспроизводит звуки лесной фауны. Слышатся шаги, природа затихает, но как только человек уходит, все вновь начинает петь. А на фоне слышится гулкий звук падения срубленного дерева. Постепенно пение природы становится тише, переклички птиц все реже. Человек уничтожил и эту часть экосистемы.
Ансамбль «experimentum» продемонстрировал слушателям все возможности вокального инструмента, ведь моментами приходилось вглядываться в каждого исполнителя, чтобы понять, что это не записанный звук, а живые голоса.
Зависимость или необходимость?
Адриан Трибуки мастерски работает со звуком в пространстве и с эмоциями слушателей. Rapides diaprès начинается с низкочастотного звука, от которого закладывает уши. На протяжении всего произведения будто происходит борьба между человеком и техникой. Слышатся приборы, которые включаются и выключаются. Периодически появляется звук аппарата жизнеобеспечения, измеряющий пульс. Щелчок. Как ни странно, после звука отключения приборов чувствуется облегчение. Видимо, такое напряжение создается за счет фонового инфразвука. Интересная находка Трибуки — воздействие на настроение и чувства слушателя фактически через физиологию. Но облегчение наступает лишь на мгновение, ведь затем гул машин возобновляется, и снова появляется навязчивое пиликание машинного пульса. Может все это и не борьба с электрическими приборами, а олицетворение того, как люди зависимы от них? В этом произведении Цырен-Дулма Болотова выступила в амплуа исполнителя, и со своей ролью справилась великолепно.
Песни смерти
Два последних произведения концерта принадлежат композиторам Панайотису Кокарасу и Антону Светличному. Греческий композитор Кокарас в своем сочинении обращается к античным историям о безжалостных и смертоносных сиренах. Музыка в полной мере описывает весь ужас перед неумолимой кончиной. Слушатели различают не только манящее пение, но и последние вздохи умирающих мужчин, жужжание мух над разлагающимися телами, пронизывающий морской ветер, завывание неупокоенных душ. В финале композитор обрисовал картину чудовищного крушения корабля, с которого, вероятно, никому не удалось спастись.
Антон Светличный удивил интересным сочетанием электронной музыки и подлинной казачьей мелодии. И, несмотря на то, что мелодия кажется спокойной и умиротворенной, песня повествует о жестоких сражениях и смертях. Вот так ЦЭАМ провел концептуальную линию от колыбели до могилы.
Концептуальную музыку сложно воспринимать. Несмотря на то, что она имеет определенный посыл, осмыслить ее — большой интеллектуальный труд. Публика отреагировала на концерт довольно горячо. Так может быть, слухи о чрезмерной замороченности современной музыки преувеличены? После каждого произведения из зала слышалось то одиночное, то коллективное «браво». Ушли с концерта лишь единицы – понадеемся, что они еще смогут дать себе второй шанс понять электроакустическую музыку.
