Королева фуг

В Концертном зале имени Чайковского состоится концерт к 100-летию со дня рождения пианистки, композитора, педагога Татьяны Николаевой. Инициатором события выступил ее внук – Арсений Тарасевич-Николаев, пианист, продолжатель замечательной творческой династии. Вместе с ним в концерте примут участие еще пять российских пианистов – Энджел Вонг, Сергей Давыдченко, Александр Ключко, Алексей Мельников, Юрий Фаворин, так что слушатели смогут оценить нынешний уровень русской фортепианной школы, протянув мысленно нить к достижениям героини вечера. Участники обсудили с Евгенией Кривицкой вопрос, оказывает ли личность Татьяны Николаевой влияние на молодых музыкантов, и поделились впечатлениями об ее искусстве в контексте программы юбилейного вечера, состоящей из монографического цикла «24 прелюдии и фуги» Шостаковича. Выбор, безусловно, точный и отвечающий эстетике Николаевой, которая говорила: «Мое увлечение циклами – это отнюдь не гигантомания, а возможность проникнуть в мир композитора, объять его целиком, глубже почувствовать, понять».

Арсений Тарасевич-Николаев

Выбор связан с несколькими причинами. Во-первых, хотелось сделать концерт-приношение и собрать одних из самых ярких пианистов нового поколения. Поскольку планировался один концерт в филармонии, то другие грандиозные циклы, которыми, конечно, также знаменита Николаева, банально не вписались бы в формат и хронометраж. Во-вторых, создание и вообще существование этого цикла Шостаковича неразрывно связано с именем Татьяны Николаевой, ведь Шостакович регулярно приглашал ее послушать «свежеиспеченную» прелюдию или фугу, а потом и вовсе доверил ей рукопись (копии не было!), чтобы она выучила и впервые исполнила их. В-третьих, в КЗЧ все 24 прелюдии и фуги целиком ни разу не звучали и чисто с музыкальной точки зрения очень здорово, что есть возможность воплотить их как единый неделимый цикл, да еще таким составом.

Татьяна Петровна  была потрясающей полифонисткой (я за свою жизнь не слышал пианистов, у которых каждый голос в фугах был бы настолько же независим и развит, как у нее), обладала непревзойденным звукоизвлечением и как никто умела использовать все возможности современного фортепиано. Что, кстати, ярко проявляется и в ее композиторском творчестве, например, в 24 концертных этюдах. Также до сих пор чувствуется музыкальное влияние, которое она оказала на своих учеников, да и вообще всех, кто с ней общался. Добавить можно еще беспрецедентный по объему и разнообразию репертуар. Я не любитель вешать ярлыки и рассуждать о величии или его отсутствии, но, вероятно, признаков величия тут достаточно. Что касается ответственности за принадлежность к династии, то в первую очередь я ощущаю радость – от Татьяны Николаевой, моей бабушки, осталось очень светлое и богатое наследие, а мне повезло иметь к нему самое непосредственное отношение

Энджел Вонг

Татьяна Николаева – легендарный музыкант, которая прославилась и как выдающаяся пианистка, и как педагог, и композитор. Она воспитала ряд больших музыкантов, таких как Михаил Петухов, Николай Луганский. Она одна из немногих советских исполнительниц, которую знают во всем мире – она выступала во многих странах и славилась интерпретациями таких композиторов, как Шуман, Бах, Равель и, конечно, Шостакович. Для меня большая честь принимать участие в концерте, посвященном 100-летию Татьяны Николаевой, где будут звучать «24 прелюдии и фуги» Шостаковича – цикл, который ассоциируется с этой пианисткой. Ее называли «королевой фуг». Я не уверен, что на сцене Московской филармонии звучали все прелюдии и фуги Шостаковича в один вечер – это уникальный случай. Рад, что смогу сыграть  их вместе с моими замечательными коллегами. Я слушал несколько записей Татьяны Николаевой, и меня всегда поражало ее полное погружение в мир композитора. Она обладает таким магнетизмом, что заставляет слушателей забыть о времени и внешнем мире. В случае с прелюдиями и фугами Шостаковича я восхищаюсь ясностью и искренностью ее интерпретации, ее умением объединить линию от первой до последней ноты цикла. Ее игра выразительна, но при этом ничего лишнего вы не услышите, и это подкупает.

Сергей Давыдченко

О Татьяне Петровне Николаевой я знаю, что она ведущая пианистка нашей страны в отношении полифонической музыки. Во всяком случае, практически каждый исполнитель слушал ее хрестоматийные записи всех 48 прелюдий и фуг «Хорошо темперированного клавира» И.С.Баха и, разумеется, «24 прелюдий и фуг» Шостаковича. Уже только поэтому ее роль в российской культуре уникальна и огромна. Хотя я знаю, что она не только играла эту музыку, а также сама была композитором.

Конечно, на меня оказала влияние ее интерпретация цикла Шостаковича, так как трудно играть этот цикл, не опираясь на его первое исполнение, да, в общем-то, и бессмысленно. Пожалуй, у Николаевой наиболее точное попадание в стиль Шостаковича из всех тех исполнений, которые я слушал.

До того, как я стал участником этого концерта, я играл только прелюдию и фугу №15 ре-бемоль мажор. Поэтому для меня эта музыка – совершенно новый опыт работы с творчеством Шостаковича. Очень надеюсь, что в ближайшие два года у меня появится время и возможность прикоснуться ко всем 48 пьесам и их сыграть, как раз к 120-летнему юбилею композитора. Четких планов пока что нет, сейчас это больше из разряда грез, но такое стремление точно есть.

Александр Ключко

Впервые о Татьяне Петровне Николаевой я узнал еще в детстве, когда начинал заниматься музыкой. Я искал какие-то записи в интернете и наткнулся на ее запись инвенций Баха. Мне исполнение очень понравилось, и стало интересно, что это за музыкант. Помню, что меня потряс ее репертуар: весь ХТК Баха, все сонаты Бетховена. Потом я узнал, что у нее учились Николай Луганский, Михаил Петухов и Антон Батагов, которых я очень люблю и уважаю. Конечно, Татьяна Петровна – выдающаяся пианистка и педагог. Безусловно,  я слушал записи прелюдий и фуг Шостаковича в ее исполнении, и первую пластинку, и альбом 1987 года. Это хрестоматийные записи и они не могут быть переоценены, так как само создание этого цикла неразрывно связано с личностью Николаевой. Что касается того, как участники концерта поделили прелюдии и фуги между собой, то, так как репертуар сложный и непривычный, мы исходили из того, кто какие прелюдии и фуги уже играл, и выбирали по четыре идущих подряд. Я, к сожалению, до этого не играл ни одной, но очень люблю прелюдию и фугу ми минор, поэтому я выбрал номера с первого по четвертый.

Юрий Фаворин

Конечно, искусство Николаевой – важная веха в фортепианном исполнительстве XX века. Ее теплый мягкий звук в любом репертуаре завораживает, создает особое «таинственное», «магическое» настроение. Я уже играл весь цикл 24 прелюдий и фуг на концерте, осталась и запись. Готовясь к исполнению, слушал раннюю запись цикла Шостаковича, сделанную Николаевой. Это, безусловно, впечатляет (хоть я и представляю прелюдии и фуги в несколько более аскетичном характере).

Алексей Мельников

Именно благодаря записи цикла «24 прелюдии и фуги» Татьяны Николаевой (это была ее третья запись, 1991 года), которую я регулярно слушал по ТВ ребенком, началась и моя любовь к Шостаковичу, и к этому циклу. Думаю, именно из-за ее влияния я позже начал активно играть и другую его фортепианную музыку – прелюдии, сонаты, концерты, камерные и вокальные сочинения. У Николаевой довольно редкое сочетание интуитивной эмоциональности и композиторского мышления. Вследствие этого ее интерпретации прелюдий и фуг сочетают в себе свободу, яркость образа, даже романтизм с мастерским ведением многоголосия. Очень искренние чувства не мешают тому, что в каждый момент времени можно рельефно отличить по тембру удержанное противосложение от свободного, а голоса в стреттах действительно независимы и индивидуальны. Не знаю насчет сознательного подражания, но стремиться выработать такие качества у себя стараюсь.