Релизы
Из четырех дисков скрипачки Патриции Копачинской, появившихся за последние два года, лишь один вышел вскоре после завершения работы в студии — альбом скрипичных сонат с пианистом Фазылом Саем (2022). Остальные три записаны еще в 2020-м в эпоху пандемии, вспоминающуюся все с большей ностальгией. Альбом Take 3 ждал выпуска три года, и, если феномен исполнительства Копачинской в принципе далек от эпитета «академический», это, наверное, самый неформальный по духу ее релиз со времен Скрипичного концерта Чайковского. В голову упорно приходят слова, вроде бы совсем не подходящие для разговора о так называемой классике, — «отрыв», «отвязный», «кайф». Но скрепляет эту неоднородную, чтобы не сказать странную, программу именно ощущение невероятного кайфа, который ловят и передают слушателю исполнители, — с Копачинской играют кларнетист Рето Биери и пианистка Полина Лещенко.
Каждый из них написал для буклета по маленькому эссе (а Биери целых два): Копачинская говорит о своей родной Молдавии, о звуках и образах детства, о невозможности вернуться туда кроме как посредством музицирования. Биери рассуждает о том, что с младенчества стремился уйти из реальности в мир грез и до сих пор столь непрактичен, что не пользуется мобильным телефоном. Полина Лещенко размышляет о помидорах из супермаркета, которым не хватает вкуса и запаха томатов, выращенных на грядке, и сравнивает с последними лучших музыкантов, встречавшихся в ее жизни: Иври Гитлиса, Михаила Плетнёва, Марту Аргерих, Мишу Майского, Биери и Копачинскую.
Ничто из этого не объясняет, по какой логике соединены трио «Контрасты» Бартока, Кларнетовая соната и ряд миниатюр Пуленка с Кларнетовым трио нашего современника Пола Шёнфилда: словно Копачинская с друзьями не в первый раз ищут концепцию для диска, который могли бы назвать «Музыка, которую мы любим», для чего концепция и не нужна. Удачный концерт нередко создает ощущение, будто сочинение рождается прямо в руках исполнителей. Этот же альбом пропитан духом коллективной импровизации, словно музыканты решили, оказавшись в студии, «оторваться по полной» — возможно, так оно и было? — и представить слушателям не столько интерпретацию как свершившийся факт, сколько процесс ее поиска в реальном времени.
Если так, то неудивительно, что результат оказывается подчеркнуто неровным, и в случае трио Шёнфилда коллективная импровизация все же напоминает домашнее музицирование — пусть даже и профессионалов экстра-класса, — а в «Контрастах» Бартока и Кларнетовой сонате Пуленка становится высоким искусством. Возможно, лучшими номерами программы оказываются миниатюры-связки — фрагменты музыки Пуленка к комедии «Приглашение в замок» Жана Ануя: столько в них непосредственности и первозданной радости творчества. Последняя из пьес, Танго, будто бы заканчивает программу на меланхоличной ноте, после чего мужской голос говорит на чистом русском: «Ну что, поехали?» Здесь к трио на пару минут присоединяются скрипач Илья Грингольц и контрабасист Руслан Луцик, чтобы самым отвязным образом сыграть «Клезмерский танец». Автором пьесы значится румынский композитор Шербан Никифор, хотя это уж точно могла бы быть импровизация.
