Не ручей, а ремикс

В Доме культуры на Болотной набережной продолжается программа «Что современно?» – цикл концертов, в которых современные композиторы переосмысляют музыкальное искусство прошлых столетий. Отметив юбилей Брукнера с молодыми петербургскими музыкантами и оставив позади «Слова и пробелы» в компании с Малером и Ранневым, куратор проекта Дмитрий Ренанский «замахнулся на святое» – на самого Иоганна Себастьяна Баха. Вернее, не он один. Инициатором концерта «Бах. Ремикс» выступила скрипачка Елена Ревич, предложив исполнить скрипичные сочинения великого композитора в диалоге с электронной партитурой одного из самых востребованных сегодня авторов Александра Хубеева. Таким образом, организаторы проекта решили продолжить традицию вслушивания, пересочинения баховской музыки, идущую от романтических транскрипций Листа и охватывающую несколько столетий вплоть до нашего времени.

Лаконичный по хронометражу вечер-оммаж Баху, продлившийся не больше часа, был прежде всего бенефисом замечательной скрипачки Елены (в афише почему-то указанной неформально: Лена) Ревич, которая много и часто взаимодействует с новейшей музыкой и в то же время активно играет соло с академическими оркестрами. В Актовом зале «ГЭС-2» публика наблюдала ее полноценный моноперформанс: освещаемая прожекторами света, на фоне березок за окном, Ревич артистично, самозабвенно погружалась в тайные миры Баха в постоянном дуэте с электроникой. Первая и Третья скрипичные партиты, выбранные исполнительницей в качестве лакмусовой бумажки, выстраивались по определенному маршруту. Сначала звучал баховский «оригинал», одна из частей цикла в неизменном виде, затем, в вариациях постепенно примешивалась музыка Александра Хубеева, а в финале Бах и Хубеев объединялись в колоритный тандем друг с другом. И надо сказать, электроника здесь была послушной дочерью музыки, не выходила на передний план, отдавая дань уважения гениальному инварианту. Обещанного переосмысления баховской музыки так и не случилось: Хубеев не стал радикально вторгаться в скрипичное соло, создав аккуратную электронную многоканальную канву, которая скорее служила фоном или аккомпанементом, нежели полноценным сценическим партнером скрипки. Впрочем, долгожданный ремикс, когда электроника полностью поглощала скрипичные рулады и возникал причудливый звуковой синтез, оказался весьма эффектным и произвел любопытное слуховое впечатление. Так, в бурре Партиты №1 си минор внезапно добавились мощные аккорды квазисинтезатора, которые только усилили присущую теме «попсовость» и придали ей танцевальный характер.

В конце вечера под гром аплодисментов в адрес Елены Ревич на сцену поднялся высокий седовласый человек – и это был не Бах, как пошутила артистка. Упоминая роль электроники в концерте и отмечая значимость фигуры Александра Хубеева в современном музыкальном искусстве, никто почему-то не сказал о такой важной для любого электроакустического проекта персоне, как звукорежиссер. Сергей Кочетков (а это именно он присоединился к солистке) остался незаметным героем события, но фактически только благодаря ему Бах и Хубеев не мешали друг другу и не смешивались в неразборчивый звуковой винегрет. Многоканальная электронная партитура, транслированная из нескольких висевших над сценой колонок, органичным образом распределялась по пространству и залу, уступая право сольного голоса скрипачке. Ее полноценный развернутый монолог, представший в медленной части баховской Второй сонаты в завершении концерта, стал убедительным и показательным доказательством величия и вечной современности музыки Баха, которая и в оболочке модного ремикса остается сама собой.