Релизы
Благодаря сравнительно небольшому объему выпуск релиза с полным собранием музыки для фортепиано Мориса Равеля кажется делом относительно доступным: возникла даже своеобразная традиция сета из двух дисков. Французский пианист Венсан Лардере решает эту задачу иным путем. По признанию музыканта, привычная небольшая коробочка на два CD кажется ему крайне нерепрезентативной: как правило, за бортом такого релиза остается целый ряд неопубликованных сочинений композитора, равно как и авторские переложения симфонической музыки. Всего Лардере планирует четыре диска, а пока вышла лишь первая часть его антологии фортепианного Равеля, включающая в себя репертуарные сочинения: цикл «Отражения», «Благородные и сентиментальные вальсы», «Павану на смерть инфанты», «Игру воды» и Сонатину. Фундаментальность подхода Лардере проявляется не только в стремлении к максимально возможной полноте, но и в проделанной им текстологической работе: музыкант использовал ноты, принадлежавшие ранее Владо Перлемутеру. Многочисленные пометы карандашом, оставленные прославленным пианистом в процессе его творческого общения с самим Равелем, стали для Лардере источником вдохновения и творческого поиска.
В интерпретации сочинений великого французского композитора камнем преткновения для многих становятся вопросы стиля. Музыка Равеля с трудом укладывается в рамки одного направления: листовская виртуозность в ней сменяется лаконичной простотой высказывания, а неоклассическое изящество может соседствовать с отстраненной графичностью линий. Дать ответ на такое «уравнение со многими переменными» под силу далеко не всем пианистам, но Венсан Лардере свое решение предлагает: ему удается создать свой, вполне определенный стиль интерпретации Равеля. В чем-то пианист оказывается вполне предсказуем: его трактовки характеризует типичная для французской фортепианной школы эмоциональная сдержанность, сочетающаяся с лоском отточенной техники. С другой стороны, Равель в версии Лардере – композитор, целиком и полностью принадлежащий веку двадцатому, а скорее даже середине этого столетия. Так, «Павана на смерть инфанты» в его трактовке – сочинение отстраненно-холодное, без малейшего налета лирического сентиментализма, «Отражения» перекидывают мостик едва ли не к Мессиану, а взрывная виртуозность «Благородных и сентиментальных вальсов» отодвигается на второй план (подчеркнем при этом техническую безупречность исполнения) как нечто не столь важное, на первом плане остается продуманная «деконструкция» венского вальса. Еще менее конвенциональной кажется интерпретация «Игры воды», напоминающей в исполнении Лардере не этюд импрессионистов, а скорее набросок Пикассо в стиле кубизма. Работа звукорежиссеров также вполне укладывается в данную концепцию: они отдают явное предпочтение приглушенной, «стерильной» акустике, далекой от ощущения вибрации пространства концертного зала.
Проект по записи всего фортепианного Равеля пианистом еще не завершен, и окончательная оценка его трудов пока что дело будущего. Безусловно, Равель в его интерпретациях далек от привычных для отечественных слушателей образцов, но пианист с чисто французским изяществом предлагает, но не настаивает на своем видении как на единственно возможной константе. Сильные стороны искусства Венсана Лардере – интеллектуализм, тонкость детализации и продуманность замысла – несомненны, остальное же – не более чем вопрос личного вкуса и опыта конкретного слушателя.
