События
Свой очередной визит в столицу прославленный коллектив нанес с концептуальной программой, объединившей композиторов австро-немецкой школы – Моцарта и Брукнера. И если музыка венского классика у подопечных Александра Сладковского звучит не так часто, то Девятая симфония Брукнера, которого маэстро называет своей «особой планетой», уже исполнялась и даже записывалась на Mezzo. Свой концерт ГАСО РТ приурочил к 200-летию великого симфониста – но все же не это событие стало главным. И в «Зарядье», и в Зале Сайдашева в Казани с Госоркестром Республики Татарстан выступил молодой пианист Энджел Вонг – второй раз с музыкантами, но впервые с маэстро Сладковским за пультом.
Имя этого артиста прогремело после прошедшего конкурса Чайковского, когда обаятельный и застенчивый студент Московской консерватории покорил всех исполнением (и выбором) Фортепианного концерта Бриттена, что и привело его к почетному второму месту и серебряной медали. Сегодня Энджел, родившийся в Лос-Анджелесе и живущий уже одиннадцать лет в России, много и часто выходит на сцену, гастролирует и при этом успевает находить в столь насыщенном графике время на учебу, как признался он в интервью «Музыкальной жизни». Для своего концерта с Госоркестром Республики Татарстан Энджел Вонг выбрал Концерт №20 Моцарта – как известно, самый популярный и заигранный неоднократно. Не боясь нарушить «мейнстрим» и сложившиеся каноны звучания этого опуса, молодой пианист представил свою интерпретацию – ожидаемо, в романтическом ключе. И за это не стоит его винить, поскольку моцартовский концерт действительно заглядывает в романтизм и прокладывает мостик к Шуберту: здесь и взволнованные, мятежные по характеру пассажи в частях-обрамлениях, и патетические кульминации, и эмоциональный чувственный диалог солиста и оркестра. Госоркестр Республики Татарстан вновь подтвердил, что может быть самым чутким партнером любого солиста – неважно, будь то опытный Денис Мацуев или юный Энджел Вонг. Подопечные Александра Сладковского создавали тонкий аккуратный аккомпанемент, деликатно уходя в тень во время сольных «излияний», и полноценно высказывались в оркестровых монологах – словом, и пианист, и оркестранты нашли идеальный баланс друг с другом. А предварила это путешествие в мир моцартовской лирики, кстати, весьма концептуальная прелюдия от маэстро Сладковского. ГАСО РТ в начале вечера исполнил Увертюру из оперы «Дон Жуан», которую музыковеды справедливо связывают с первой частью Концерта №20.
Из позднеромантических композиторов Александр Сладковский отдает предпочтение Малеру, затем – Рихарду Штраусу, и замыкает эту тройку Антон Брукнер. Его Девятая симфония в репертуаре ГАСО РТ с 2015 года: к первому ее исполнению казанских музыкантов готовил концертмейстер Венского филармонического оркестра Райнер Хонек. Эта «лебединая песнь» композитора, который даже не успел завершить финал, непроста для восприятия: музыка напоминает длинный мудреный трактат, смысл которого раскрывается постепенно. Девятая симфония, посвященная «возлюбленному Богу», действительно вобрала в себя невеселые размышления о прошедшей жизни композитора: в каждой бесконечной поствагнеровской мелодии ощущается меланхолия, трагизм. Однако с пессимизмом отчаянно борются одухотворенные, приподнятые по характеру темы, излагаемые духовыми инструментами. В первой части Александр Сладковский скрупулезно, кирпичик за кирпичиком выстраивал симфонический фундамент, на котором буквально на глазах вырастали возвышенные и пасторальные проведения разных групп оркестра, и все это медленно складывалось в огромную звуковую вселенную, поглощающую каждого сидящего в зале. После инфернального Скерцо, где ГАСО РТ с невероятной энергией буквально закружил в каком-то демоническом танце, наступило Адажио, которому было суждено стать финалом Девятой симфонии. Музыковед Иван Соллертинский отмечал, что именно здесь Брукнер предстал подлинным философом Адажио, не имеющим себе равных в послебетховенской музыке, – но это справедливое высказывание можно смело отнести и к интерпретации ГАСО РТ. Коллектив превратил финал Девятой в некое послесловие ко всему творчеству Брукнера, резюмирующее его путь и путь великого художника в целом – одухотворенное, умиротворенное, неземное. И это грандиозное прощание, наполненное эпическим хором медных, колокольным звоном, хоралом труб и торжественно-величавым тутти, не нарушило ничто – даже звонок мобильного, раздавшийся в самую пронзительную паузу.
