История
Быть супругой композитора – задача не из легких. Спутницы жизни почти всегда воспринимаются как бесплатное приложение к гению. Их оставляют смиренно томиться в тени великого мужа, а попытки проявить не то что своенравность, а малейшую индивидуальность безжалостно караются общественным мнением. Констанца Вебер превратилась в Констанцу Моцарт, но при этом не выработала священной любви к ведению домашнего хозяйства и даже позволила себе выйти замуж вторично – как она могла? Про Антонину Милюкову и вообще говорить неприлично, Чайковский не мог назвать хорошую жену «этой дамой».
Если ты талантлива, и муж об этом знает, то ты можешь получить большую долю внимания, не без толики снисходительности, впрочем. Композитор и пианистка Клара Вик положила свой талант на алтарь Роберта Шумана и превратилась в «доброго ангела». О собственных сочинениях Клары заговорили только во второй половине XX века.
Но особенный случай приключился в семье Рихарда Штрауса. Для того чтобы оценить всю дикость ситуации, отвлекитесь от этого текста на мгновение и включите симфоническую поэму «Жизнь героя» – импозантный и не лишенный иронии байопик самого композитора. Вот гордо прошествовал главный герой, просеменили его шипящие враги – и к рампе выходит спутница героя. За ее воплощение отвечает солирующая скрипка. И нет, это не голубая героиня и даже не боевая подруга. Небольшой Скрипичный концерт наряду с указаниями «влюбленно» или «игриво» пестрит ремарками вроде «лицемерно томясь», «гневно» и «надоедливо». Картинка получается живая, но ничуть не комплиментарная. Дальше – больше: в «Домашней симфонии», музыкальном дневнике о жизни одной семьи (естественно, семьи Штраусов), целая часть отдана безобразной супружеской ссоре, заканчивающейся все-таки примирением. О муже мы знаем довольно много. Но кто же несчастная жена, оказавшаяся выставленной на всеобщее обозрение?
Паулина де Ана-Штраус (1863–1950) – личность во многом легендарная. Слушатель, заинтересовавшийся моделью вышеупомянутых музыкальных портретов, в первую очередь натыкается на свидетельства современников, совершенно не щадящих фрау Штраус. «Беспардонная», «грубая», «склочная» – это еще самые мягкие определения. Альма Малер-Верфель замечает: «Ее бестактность поражает, она говорит прямо все, что думает», а баронесса Фелицитас фон Резничек, жена одного из приятелей Штрауса, прямо называет нашу героиню «дрянью, но дрянью восхитительной». В 2024 году подобные сентенции уже не читаются как однозначно негативные. Скудные биографические сведения о жизни Паулины до брака еще сильнее убеждают нас, что эта женщина просто точно знала, чего она хотела, действовала согласно своим убеждениям и шла до конца.
Де Ана – знатный баварский род. Отец Паулины генерал-майор Адольф де Ана располагал такими богатствами, что дочь могла бы не задумываться ни о чем и просто плыть по течению, как и многие ее обеспеченные современницы: наслаждаться беззаботной жизнью, поигрывать на фортепиано и в двадцать с хвостиком удачно выйти замуж. Но не тут-то было. Своенравное дитя, она захотела стать певицей и в 1883 году начала учиться пению в Мюнхенской королевской школе музыки. Через четыре года в учебном заведении стал преподавать молодой, но многообещающий капельмейстер Рихард Штраус, и Паулина сразу же перевелась в его класс. А когда Штраус получил позицию капельмейстера в Веймаре, то она последовала за ним. Только в 1894 году пара узаконила отношения, и в качестве свадебного подарка Паулина получила Четыре романса op. 27, среди которых было два абсолютных шедевра – Ruhe, meine Seele и Morgen!
Карьера фройляйн де Аны складывалась сравнительно удачно. На новом месте она спела 24 роли и стала первой исполнительницей партии Гретель в опере Хумпердинка «Гензель и Гретель». Кроме того, молодая певица отметилась в одном из главных мест силы немецкой музыки – несколько раз ее приглашали на Байройтский фестиваль, где она воплотила образы Евы в «Мейстерзингерах» и Елизаветы в «Тангейзере». Но ровно в тот год, когда Паулина стала женой Штрауса, мужа позвали на новый пост в Гамбургской опере. Для супруги места в труппе не нашлось. Она приняла труднейшее решение и оставила оперные подмостки навсегда, выбрав путь исполнительницы камерной музыки. В этом качестве фрау де Ана-Штраус вместе с Рихардом съездила в несколько исключительно успешных турне, но в 1906 году покинула сцену окончательно ради семейной жизни. Ровно в тот момент, когда Штраус прогремел на весь мир своей «Саломеей» и стал суперзвездой.
С этого момента следить за судьбой Паулины становится сложно по нескольким причинам. Она редуцирует свою активность, оставаясь до конца жизни частной персоной, «фрау капельмейстер де Ана-Штраус». Ее переписка с мужем до сих пор находится в архиве и не издана – такова воля композитора, наложившего в конце Второй мировой войны запрет на печать своего эпистолярия. Голос самой Паулины умолк, зато стали очень громко слышны пересуды современников. Все эти сплетни и домыслы более или менее вторят друг другу, живописуя даму, неприятную во всех отношениях. И черт бы со сплетнями, если бы Штраус сам не подкинул дровишек в костер и не явил миру свое видение возлюбленной супруги. Во-первых, вышеупомянутые симфонические поэмы, программа которых уже достаточно скандальна – так открыто бравировать подробностями личной жизни, да еще и сделать их центральной темой произведения искусства было неприличным и для мужчины, не говоря уже о даме. Вершиной этого эксгибиционизма стала опера «Интермеццо» (1924) на собственное либретто композитора. Удивленной публике предлагают понаблюдать за детально прописанной инсценировкой реального события. Склочная, но обаятельная Кристина Шторх, жена дирижера Роберта Шторха (догадайтесь с трех раз, кто именно имеется в виду), скучает во время его отъезда в альпийской деревушке и по-матерински покровительствует молодому пройдохе барону Луммеру. Кристину совершенно не волнует, что все вокруг уже заранее предрекли ее адюльтер. Получив игривое письмо на имя Шторха за подписью некоей Мицци Майер, она мгновенно вспыхивает и готова тотчас разводиться. В результате все заканчивается хорошо: записка предназначалась ассистенту дирижера Шторха – и супруги мирятся. Любители жареных подробностей сразу же выцепили из образа Кристины самые неприятные черты с криками: «Вот, смотрите, она же действительно мегера!» Опера была сыграна несколько раз и забыта, не в последнюю очередь из-за своего таблоидного флера.
К сожалению, мы не знаем, как к «Интермеццо» отнеслась Паулина. На вопрос от первой исполнительницы роли Кристины Лотте Леманн, что Паулина думает об этом, она ответила: «Мне глубоко наплевать». Зато не наплевать было Штраусу. В «бюргерскую комедию с симфоническими интерлюдиями», пустячок, длящийся два с половиной часа не считая антракта, автор вложил огромное количество труда и выдумки. Это модная в 1920-х Zeitoper – ультрасовременный жанр, разрабатывавшийся самыми передовыми композиторами вроде Пауля Хиндемита или Эрнста Кшенека, – в которой звонят по телефону, заказывают сыну тетрадки, катаются на санках или путешествуют на поезде. Но в первую очередь «Интермеццо» – тончайший психологический этюд. Весь мир вращается вокруг Кристины. Сцена ее утреннего туалета с элегантными пассажами арфы и кружевами флейты достойна любой оперной принцессы. Самый упоительный штраусовский вальс, слегка провинциальный, но мелодически неотразимый, сопровождает танец Кристины с бароном на деревенском балу. Этот отрывок, как и «Греза у камина», нежная колыбельная, живописующая Кристинины думы о муже, вошел в симфоническую сюиту из «Интермеццо» и звучит на концертной эстраде довольно часто. Гнев главной героини часто карикатурен, но ее отчаяние от измены мужа абсолютно искренне и трогательно. Кульминация оперы, объединяющая гимническую приподнятость и рафинированную чувственность, присущую только Штраусу, – финальный дуэт примирения, в некоторых отношениях даже превосходящий подобные сцены в «Кавалере розы» или «Ариадне на Наксосе». Весь этот триумф югендстиля в честь Кристины обрамлен довольно кусачим юмором и остроумными, а главное, поразительно точными зарисовками быта вроде игры в карты (между прочим, любимого развлечения композитора) или общения со слугами на баварском диалекте.
Если мы посмотрим на произведения, окружающие «Интермеццо», то заметим, что это не единственное штраусовское размышление вслух о природе брака. «Женщина без тени» (1919), «Елена Египетская» (1928) и «Арабелла» (1933) – все три на либретто Гуго фон Гофмансталя – вместе с «Интермеццо» составляют тетралогию «мысли семейной». Во всех четырех супругам приходится пройти через испытания чувств, и в конце концов в каждом произведении побеждает любовь. Вместе они, похоже, составляют антитезу вагнеровской концепции отношений мужчины и женщины, одновременно консервативную и современную. Если во вселенной Вагнера женщина должна пожертвовать собой ради спасения мужчины-гения, то в проекте Штрауса – Гофмансталя герои и героини должны найти контакт между собой для того, чтобы не потерять себя и обрести друг друга. Так почему же не попытаться увидеть черты Паулины в отважной Императрице, лукавой Арабелле, мудрой Елене? Тем более что композитор дарит им потрясающе обезоруживающую музыку. Все эти партии написаны для одного и того же типа голоса, лирико-драматического сопрано (голосового амплуа Паулины – совпадение?), но как же они разнообразны! Инопланетные колоратуры загадочной женщины без тени, задушевная лирика самой желанной венской невесты, восточные сказки прекраснейшей женщины на Земле – возможно, это другие итерации той самой «восхитительной дряни», доступные только взору влюбленного?
Тем не менее, несмотря на все красоты штраусовских партитур, этические вопросы остаются открытыми. С мужским взглядом в этом случае все ясно. А что думала об этом муза? Что бы было, если бы фрау де Ана-Штраус взяла и предъявила свою версию событий? Каким бы предстал перед нами герр капельмейстер? Кристина, например, чуть ли не в самом начале произносит: «Роберт обязан запретить своему биографу что-либо писать обо мне – у человека должно остаться право на частную жизнь». В истории взаимоотношений Рихарда и Паулины критически не хватает женской оптики. Хочется верить, что когда-нибудь их переписка увидит свет, и в галерее портретов жены художника зазвучит не только музыка мужа, но и голос самой модели.
